Православие и грядущие судьбы России - Архиепископ Никон Рождественский

Не знаю, что смущает писавшего сии строки. Ведь большая разница сказать: «гоняться за умилительными слезами», то есть искусственно как бы выжимать их из своих очей, и сказать: «Слеза умиления невольно изойдет». В последнем случае, конечно, нет опасности, если при такой слезе человек скажет себе: «Вот как непостоянно мое молитвенное настроение: сейчас будто слезинка канула из грешных очей, а час назад полонили и через час потом опять заполонят грешные мысли мою душу... Минутное, только минутное движение сердечного чувства — как же я духовно немощен, грешен, непостоянен!»... Да, при таком настроении сокрушенного сердца — пусть льются эти сладкие невольные слезы! Блаженны такие плачущие! Хорошо и то, если грешник при этом «стоит пред Господом», — стоит, но не воображает, не рисует себе в фантазии Его лик, Его образ. Вот этого воображения, как я писал в предыдущем дневнике моем, надо остерегаться. И смущаться тем, что говорят св. отцы, а согласно с их благодатным словом и мы, грешные пастыри Церкви, не подобает. Если не все понятно — надо смиряться, а не смущаться, ибо смущение святые отцы называют «вражескою колесницей». Оно свидетельствует о недостатке смирения в душе смущающегося: смиренный, говорят св. отцы, не смутится, если и небо упадет на землю...

Теперь о слезах. Всякие бывают слезы. Бывают слезы благодатные: это роса благодати Божией, на смиренное сердце сходящая. Само собою понятно, что это — слезы спасительные. Кто познал свою нищету духовную, кто видит пред собою грехи свои, тот не может не плакать над сим духовным мертвецом своим. Такими слезами плакал Адам у дверей потерянного рая; такими слезами плакала блудница у ног Христовых и Петр после минутного отречения от Христа Спасителя в ночь спасительных страданий Господних... Такими слезами оплакивали свои грехи все грешники кающиеся, в покаянии к Богу обращающиеся. О, если бы Господь послал и нам эти слезы — жемчужины, собираемые нашими Ангелами-хранителями и приносимые к престолу Божию, как благоуханный фимиам, как чистая жертва любви к Тому, Кто не только слезы, но и кровь Свою пролил за спасение наше! И были такие рабы Божий, которые всю жизнь проводили в таких слезах покаяния, которые говорили себе: пред тобою лежит мертвец — душа твоя, умерщвленная грехами, она дороже для тебя всего мира: как же не плакать о ней? И плакали, и одному из таких плачущих явился Сам Господь в сонном видении и сказал: «О чем ты плачешь и скорбишь?» — «Как же мне не плакать, Господи, — отвечал он, — когда я столько оскорбил Тебя?» Тогда Спаситель положил руку Свою на сердце его и сказал: «Не скорби; поелику ты сам оскорбил себя, за это Я не оскорблю тебя. Ради тебя Я кровь Мою пролил, а потому и помилую тебя, как всякую душу кающуюся». Но эти слезы — дар Божий душе кающейся, дар от Того, от Кого всякое даяние благое. Кто дает и молитву молящемуся, и покаяние ищущему истинного покаяния. Никогда смиренный сердцем и не припишет таких слез своему настроению, никогда не станет ставить их себе в какую-либо заслугу, он просто не будет и думать о том, что он воздухом дышит. Послал Бог слезинку — поблагодари Его мысленно за сие утешение; не посылает — благодари Его паки за Его благое промышление, ибо, по словам преподобного Иоанна Лествичника, есть и богоугодный плач, «с которым часто сплетается гнуснейшая слеза тщеславия», конечно, тонкого, для неопытных в духовной жизни неприметного но тем не менее душевредного и опасного. У сего великого учителя покаяния, в его Богом вдохновенной «Лествице», есть большое слово, состоящее из 70 глав, в которых он подробно говорит о плаче во всех его видах. Между прочим, он пишет: «Благий и праведный наш Судия, как во всем, так, без сомнения, и в плаче судит по мере сил естества; ибо я видел, что иные источают малые слезные капли, как капли крови, а другие без труда проливают целые источники слез. Но я судил о труждающихся более по труду, а не по слезам. Думаю, что и Бог так же судит». Преподобный Иоанн называет покаянный плач матерью добродетелей, но тут же говорит: «Велика злоба врагов наших, так что они матерей добродетелей делают матерями зол и средства к достижению смирения превращают в источник гордыни. Я видел, что у некоторых и в городах, и среди молвы возбуждаются слезы. Это бывает по злоумышлению лукавых бесов, чтобы мы подумали, будто никакого вреда не получаем от этой молвы, и чтобы сближались с миром». Конечно, тут речь у св. отца о монахах, но опасность есть и для мирян: «Сие на опыте узнаем, — говорит он, — когда увидим, что плачем и в то же время предаемся гневливости». Вот почему и должно остерегаться слез, искусственно в себе возбуждаемых: не самые слезы приятны Богу, а наше покаянное настроение, наше сердце сокрушенное и смиренное, которое Он никогда не отринет. «Не верь слезам твоим, — говорит св. Лествичник, — прежде совершенного очищения от страстей; ибо то вино еще не надежно, которое прямо из точила заключено в сосуд». «Не выжимай из себя искусственно слез», — писал некогда святитель Филарет своему другу архимандриту Антонию.

Такие слезы могут привести к самообольщению. Глубоко сердце человеческое, говорит св. Писание, и незаметно подкрадывается к нему враг и скрадывает его. Всегда есть опасность принять явление простой слабонервности за благодатные слезы: так лучше, безопаснее принять иногда и благодатную слезу умиления, считая себя недостойным такого прикосновения благодати, за слезу естественную, чем наоборот. А главное: побольше смотреть на грехи свои, не мерять себя, не думать о том, до какой степени ты дошел в духовном устроении, а задняя забывая, в передняя простираться, свое сердце очищая от тех мерзостей, какие въелись в него, как ржавчина в железо, и помнить, что в очах Божиих кающийся грешник — мытарь неизмеримо выше самодовольного праведника — фарисея, любующегося на свои мнимые совершенства. Если бы и было что у тебя доброе, то поскорее постарайся забыть это, а тем более что и это ведь не твое, а все Божие, от Бога, Богом же через тебя соделанное. Богу и предоставь помнить это, а смотри на свои грехи, вот это — твое, твоя собственность, от которой надо всячески отделаться. Ведь если иметь храбрость, не давая воли своему самооправданию, взглянуть в лицо всем безобразным формам своих беззаконий, то какая печальная картина представится пред тобою! До того ли будет, чтоб любоваться теми ничтожными искорками добра, вроде слезинки умиления во время молитвы? До того ли, чтоб замечать грехи твоего ближнего? Самая мысль о чужих грехах будет противна тебе, как о чужом тяжком бремени, когда у тебя нет сил нести свою тяжелую ношу! А чтобы такое настроение было прочнее, молись Господу: даруй ми зрети моя прегрешения и покрой от очей моих лукавых грехи братии моих! Чаще беседуй с отцом твоим духовным, старайся достигнуть такой степени самоосуждения, чтоб последний злодей, влекомый на казнь, казался тебе святым в сравнении с тобою. Углубляй в себе, как говорит святитель Феофан-затворник, чувство и убеждение в своем непотребстве и безответственности пред Богом. Когда почувствуешь себя проникнутым таким убеждением, как бы растерзанным в сознании своего беззакония, тогда поймешь, что такое раскаяние. Раскаяние настойчиво потребует от тебя очищения совести спасительным таинством покаяния и исповеди. «Искреннее сокрушение Бог подает, — говорит епископ Феофан, — и молить Его надобно о сем всеусердно, не переставая однако же и своими усилиями вызывать сокрушительные чувства. Устыди себя пред людьми, ангелами и святыми, подосадуй на себя за оплошность, поскорби за себя ради потерь, причиненных грехом, поболей, что оскорбил Бога, не престававшего изливать на тебя Свои милости и тогда, когда ты работал греху, устраши себя горькою участию, ожидающею тебя в будущем и тогда — поплачь обо всем, если Бог подаст слезы. Сокрушение слагается изо всех этих чувств, из коих каждое, в настоящей силе, то же для сердца, что удар молота для камня. Сокрушился? Благо тебе, но надобно же подумать и о том, чтоб поправить свое горькое состояние. Это производится решимостью — не ходить более теми путями, которые довели до него. Все тут в двух словах: «Согрешил, не буду». Но во всех видах раскаяния надо доходить до причин уклонения от правоты и придумывать: как чего избежать вперед, чтобы, когда будет произноситься: «Согрешил, не буду», ясно было, что и как будет делаться потом.»

Вот истинный путь к покаянным слезам! Но опять скажу: все дело, вся цель деяния сего — не в стяжании собственно слез, а в покаянном настроении, в сокрушении кающегося сердца. А слезы суть лишь проявление сего сокрушения. Пошлет Бог сей сладостный источник — слава и благодарение Ему, приими рукою смирения, а не пошлет — укори себя, яко недостойного, за черствость сердца твоего и сие самоукорение Господь примет яко источники слез.

Строгость закона во имя любви

Пьянство — исконный порок русского человека. Нет нужды говорить о том, как оно губит, отравляет, развращает и душу и тело, нет нужды доказывать, что от него может в конец погибнуть и Русское государство. Слава Богу, хотя и поздно, но на все это обращено внимание: в высших государственных учреждениях вот уже пять лет, даже больше, обсуждаются меры борьбы с пьянством, а с высоты Престола последовало властное указание — изменить всю финансовую политику так, чтоб она не строилась на доходах от этого порока. Слава Богу: заря занимается, начало полагается; дал бы только Бог мужества и духа разума составителям законов пойти прямолинейно навстречу народному горю, избежать гипноза лживого либерализма, фальшивой гуманности, понять психологию и логику простого русского человека и не допустить к святому делу отрезвления народа его тайных и явных врагов, которые могут отравить его, взамен алкоголя, духовным ядом — похуже алкоголя...