Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени - Эрика Монахан

Два старших брата, Василий и Алексей, вместе вели семейные дела. Хотя они оба были вовлечены в солеварение, в сибирскую и китайскую торговлю, кажется, что Василий больше занимался солеварением, а Алексей – торговлей. Вспомним, что именно Василий выпивал с крестьянами в Серегове в 1683 году и он же подписал в 1696 году карту, поданную Филатьевыми в ходе борьбы со Строгановым, заявившим претензии на их землю1064.

В 1687 году Василий возглавлял московскую Большую таможню1065. На рубеже веков он служил в Сибирском приказе и в 1702 году получил задание оценить стоимость китайских товаров1066. Находясь в Москве, он покупал сибирские и китайские товары напрямую у Сибирского приказа, причем, вероятно, не для государственных дел, как делал его двоюродный дед Богдан, купивший пушнину от имени царя и продавший ее как торговый агент царя в Варшаве1067, а для собственных коммерческих целей. Василий был одним из покупателей на аукционе 1699 года, где продавались конфискованные государством товары Г. Р. Никитина1068. Никитин был арестован 30 августа 1698 года по обвинению в непочтительных отзывах о царе Петре и его фаворите Меншикове и за критику правительственных мероприятий. К несчастью, это случилось всего через несколько дней после того, как Петр вернулся в Россию, чтобы разбираться с восстанием стрельцов; в этот момент он был сильно встревожен и не расположен к милосердию в отношении тех, кто не проявлял достаточной лояльности. Пожилой купец умер в тюрьме всего через несколько недель, 18 сентября 1698 года1069. Можно задаться вопросом, чувствовал ли Василий Остафьевич Филатьев иронию судьбы, скупая товары погибшего человека, чья карьера когда-то началась благодаря помощи его отца1070. Они продолжали сотрудничество на протяжении долгих лет, и после крушения Никитина Филатьевы брали к себе на службу его людей1071.

Алексей, младший брат Василия, играл очень заметную роль в сибирской и китайской торговле. В изученных мною сибирских таможенных книгах часто появляются люди, работающие на Алексея Остафьевича или на Остафия, а вот агенты Василия появляются лишь единожды – на пути в Китай в 1690‐х годах1072. В этом ключевом аспекте семейного дела участвовали оба сына. Незадолго до 1680/81 года Василий доставлял меха в государственную казну1073. Они оба активно переписывались со своими агентами и работниками на местах. В 1696 году Сибирский приказ, оказавшийся под руководством Андрея Андреевича Виниуса, открыл новую почтовую службу. Указ о ее учреждении гласит, что «велено (торговым людям) для потребы и распространения торгов своих, и для преумножения пошлин» посылать в Сибирь и др. места свои «грамотки» к приказчикам и др. лицам, «вместе нарочных посылок людей своих». Филатьевы воспользовались новой службой. Василий и Алексей совместно отправили восемь писем своим сибирским агентам. Как и в современной почтовой системе, оплата зависела от веса. Но вместо конкретного адреса братья Филатьевы прислали «восемь грамоток» на имена своих приказчиков в Сибири, поручив государственным служилым людям отдать им эти письма «где прилучится»1074.

Алексей проводил время и на соляных приисках. Когда в 1692 году российский государственный караван, возглавляемый голландцем Эвертом Избрантом Идесом, на пути в Китай прошел через Соликамск, Алексей Филатьев принял руководителей каравана у себя. Адам Бранд, немец, написавший дневник путешествия, описал, как посла Идеса и бóльшую часть свиты пригласили в «имение» «московского гостя по имени Алексей Астафьевич Филатов» «на большой банкет». Дом был расположен в 20 верстах от Соликамска, где, по словам Бранда, царь содержал более 20 тысяч рабочих, добывающих соль1075. Там члены посольства «очень веселились, так как каждый старался ответить на любезность любезным дружелюбием, что пришлось очень по сердцу нашему хозяину». Если за обедом и были подняты темы о здоровье отца Алексея (умершего в мае 1692 года) или о грядущих соляных войнах с соседями, Бранд об этом не сказал ни слова. Что доклад Бранда передает, так это энтузиазм Алексея Остафьевича в отношении кораблей. Филатьевы были вовлечены в проект, милый сердцу царя Петра I, – кораблестроение. Дневник Адама Бранда позволяет нам на минутку взглянуть на личность Алексея Филатьева – целеустремленного русского предпринимателя, готового пустить в дело свое новейшее приобретение. По словам Барона, Петр с его влюбленностью в море и морскими устремлениями принудил гостей заняться судостроением против их воли, хотя у них не было ни нужного опыта, ни желания этим заниматься1076. Однако рассказ Бранда о том, как Алексей Филатьев гордо демонстрировал свою собственную судостроительную верфь путешественнику, показывает, что он был искренне заинтересован в этом. По словам Бранда, «наш хозяин велел приготовить два больших судна, грузоподъемностью 800 ластов каждое, отправку которых он задержал до нашего приезда, и мы своими глазами видели, как много на них было народу, и какая была установлена дисциплина. На каждом из судов было по пятьсот рабочих, работавших посменно, что уже говорило о порядке и дисциплине. Когда одна группа гребцов уставала и теряла силы, на весла садилась другая, потом опять прежняя. На это было приятно смотреть»1077. На дворе был 1692 год, еще оставалось несколько лет до того, как любовь к кораблям станет необходимым условием, чтобы приобрести благоволение Петра. Как знать, не Филатьев ли заразил Петра своей любовью к судостроению? В любом случае Петр был впечатлен его знакомством с другими нововведениями, малоизвестными в тогдашней России и, возможно, происходящими из Западной Европы. В письме архангельскому воеводе в 1693 году Петр велел прислать ему «органцы маленькие, о которых ведает гость Алексей Филатьев»1078.

К 1690‐м годам Филатьевы были опытными деловыми людьми, к тому же они научились у своего отца главным принципам выживания. Филатьев знал, как нелегко добиться успеха в Сибири, и понимал, в какой серьезный бой он вступает, когда в 1694 году пошел против Матвея Петровича Гагарина, могущественного и известного своим мздоимством губернатора Сибирской губернии, незаконно конфисковавшего у людей Филатьева 4480 рублей1079. Можно задаться вопросом, были ли одни злоупотребления Гагарина причиной того, что Филатьев сменил тактику, – прежде он предпочитал «договариваться» с сибирскими воеводами. Или же, может быть, Филатьев надеялся таким образом нейтрализовать конкуренцию своей сибирской торговле, которую он старался развивать новаторскими методами? В этой нише Филатьев встретил не одного серьезного конкурента. Иркутский воевода Иван Петрович Гагарин и его брат, нерчинский воевода Матвей Петрович Гагарин, занимались китайской торговлей параллельно своим государственным функциям, превращаясь таким образом в конкурентов гостям, старавшимся развивать ту же