Водоворот - Ларри Бонд

Она с силой улыбнулась.

— Да. Мы ведь не выбираем себе родителей, правда?

— Точно.

Взяв Эмили под локоть, он повел ее сквозь переполненную комнату, мимо увертывающихся сослуживцев, бросаемых через плечо острых реплик и пачек розовых телефонограмм, которыми махала у него перед носом секретарша.

За ними закрылась стеклянная дверь, и шум резко стих.

Ведя ее по узкому длинному коридору к лестнице с табличкой «Только для сотрудников», он смотрел на нее сверху вниз.

— Я могу отвести тебя в нашу справочную, только потом мне надо будет вернуться к себе — работы много. — Он заколебался. — Послушай, Эм, я могу тебе чем-нибудь помочь? Какой материал тебе нужен?

На мгновение Эмили почувствовала искушение сказать ему правду. Справочный отдел «Йоханнесбург стар» представлял собой огромную комнату, уставленную стеллажами с досье, забитыми пожелтевшими старыми номерами, старыми фотографиями, папками с вырезками из старых газет и журналов со всего света. Самостоятельно рыться во всем этом в поисках информации о шефе безопасности Эрике Мюллере означало убить много часов или даже дней. И всегда будет опасение пропустить что-то самое важное. С помощью Пакенхэма все было бы намного легче. Но это было бы и крайне неосторожно.

Иэн прав. Чем меньше людей посвящено в это дело, тем меньше человек они подвергают риску.

— Спасибо за предложение, Брайан, но я не собираюсь выискивать ничего особенного. Просто хочу найти кое-что… из прошлого моей семьи, понимаешь? — Она была рада, что они сейчас идут по крутой лестнице и она может не смотреть Брайану в глаза. Она никогда не умела врать.

— Генеалогические изыскания. Конечно, конечно, понимаю. — Недоверие боролось в нем с вежливостью. Он вздохнул и пожал плечами. — Ну что ж, думаю, это не имеет значения. Мне все равно недолго здесь оставаться.

Эмили резко остановилась.

— Что ты хочешь этим сказать, Брайан? У тебя неприятности?

— Ничего особенного. — Пакенхэм резко засмеялся. — Не больше, чем у любого белого мужчины в нашей стране.

Ах, вот оно что. Армия.

— Тебя призвали?

Он покачал головой.

— Пока нет. Но скоро призовут. На самом деле, при данных обстоятельствах я удивлен, что они так долго меня не трогают. — На его лице промелькнула горькая улыбка. — Наверное, Форстеру и его «братьям» неприятно видеть так много солдат английского происхождения, снующих тут и там с оружием наперевес.

— Ты пойдешь?

— Да. — Теперь Пакенхэм старался не смотреть ей в лицо. — Я не герой, Эм. Мне кажется легче пойти служить, хоть и помимо собственной воли, чем оказаться в концлагере.

Справочная «Йоханнесбург стар» занимала подвальное помещение, в каждом углу которого горела яркая люминесцентная лампа. По комнате в беспорядке были расставлены исцарапанные, заляпанные чернилами столы и стулья. Казалось, каждый, кто приходил сюда работать, ставил стул там, где ему было удобней. В справочной хозяйничали две пожилые седовласые женщины, они старательно наклеивали вырезки и подшивали старые газеты.

Пакенхэм познакомил Эмили со старшей из них.

— Мисс Кук — наш гений. Она поможет тебе отыскать все, что тебе нужно. — Он повернулся, чтобы идти.

Эмили тронула его за руку.

— Удачи тебе, Брайан. Спасибо за помощь. Береги себя.

По его лицу опять скользнула горькая улыбка и тут же пропала.

— Постараюсь, Эм. Надеюсь, они пошлют меня в Намибию, а не куда-то еще. Я бы с большим удовольствием стрелял в какого-нибудь кубинца, чем в бедного черного или студента. — Он выпрямился в полный рост. — А кто знает… Может, я и твоего бывшего жениха там встречу. Он ведь воюет, да?

Эмили кивнула.

— Да, может, и встретишь.

Ее удивило, что сама мысль о Генрике Крюгере причинила ей боль. Не из-за того, что он ее чем-то обидел. Совсем нет. Боль причиняли ей воспоминания о том, сколько мучений она ему принесла. Он был хороший человек, добрый — но не тот. Не для нее.

Она смотрела вслед Пакенхэму, поднимавшемуся по лестнице через две ступеньки, пока тот не скрылся из виду. Повернувшись, она увидела мисс Кук, с готовностью ожидающую ее вопросов.

Пора было приниматься за работу.

Эмили ван дер Хейден выпрямила ноющую спину и потерла усталые, покрасневшие глаза. От приглушенного, но не стихающего гула и белого сияния флюоресцентных ламп у нее разболелась голова, и эту головную боль только усугубили часы, проведенные за ветхими вырезками из газет, возвещающими о крестинах, открытии новых магазинов и церковных праздниках. Все — обычная тягомотина, которая составляет новости о жизни в провинциальном Трансваале.

Пока что ей не попалось ничего стоящего. Только дата рождения Эрика Мюллера. То, что он был единственный ребенок в семье. Или неожиданная новость о том, что отец Мюллера погиб в автокатастрофе, когда Эрику было семь лет. Хотя в этом тоже ничего странного.

В начале пятидесятых дороги в Трансваале находились в зачаточном состоянии, и на них то и дело случались аварии. Слава Богу, военное строительство последних десятилетий хоть в этом изменило положение к лучшему. Теперь вельд прорезала целая сеть многополосных шоссе — больше, чем было нужно патриархальным городкам и поселкам провинции. Циники высказывали предположение, что эти дороги — взлетно-посадочные полосы для реактивных истребителей на случай войны. Возможно, они были правы.

Эмили с досадой тряхнула головой. Никак не удается сосредоточиться. Мюллер. Эрик Мюллер. Вот кто ей нужен, вот ее мишень. Она отложила последнюю пожелтевшую вырезку и откинулась назад на неудобном деревянном стуле с жесткой спинкой.

— Мисс ван дер Хейден?

Она открыла глаза.

Перед ее столом с новой папкой вырезок стояла мисс Кук. Она оказалась рьяной и толковой помощницей. К тому же она, похоже, обладала поистине феноменальной памятью.

— Мне кажется, вам стоит просмотреть вот это. Как фон для ваших изысканий. — Мисс Кук разложила вырезки на столе. — Ни в одной из них мальчик по фамилии Мюллер не упоминается. Но они все — о событиях в том городе и в то время, когда он с матерью еще жил там. — Ее тонкие губы неодобрительно поджались. — Похоже, в этом маленьком городке творились какие-то странные вещи.

Эмили, заинтригованная, подалась вперед.

— Странные, мисс Кук? В каком смысле?

— Смотрите сами, мисс ван дер Хейден. — Женщина ткнула в первую вырезку тонким, морщинистым пальцем.

Эмили быстро пробежала заметку, усваивая только суть. Детали можно будет изучить после. Священник Голландской реформатской церкви в родном городке Мюллера был лишен сана за проявления того, что газета называла «ужасные проступки». Конкретнее ничего не объяснялось.

Это означало, что «проступки» священника были связаны с какими-то сексуальными извращениями. Она почувствовала, что начинает улыбаться. Ничто так не повергает старомодного африканера в смущение, как даже просто намек на секс. Особенно если речь идет о служителе церкви, который запутался в простыне.

Она сверила год и месяц. Мюллеру было в это время около одиннадцати. Не похоже, чтобы он был как-то с этим связан. И все же вид приходского священника, служителя культа, изгоняемого из церкви, должен был произвести на него определенное впечатление. Она сделала для себя пометку и перешла к следующему материалу.

Убийство! Это уже куда интереснее. Молодой чернокожий юноша Габриэль Тсване был найден мертвым в поле недалеко от родного городка Мюллера. Детали опять были скудными, но сквозь строчки угадывалось, что парня забили до смерти. Анонимный репортер не скрывал собственного убеждения, что Тсване убили «черные бандиты и воры», но все же вынужден был признать, что «полиция еще не закрыла дело».

Эмили обратила внимание на дату. 22 октября. Со дня позорного изгнания священника прошло меньше двух недель. Есть ли здесь связь? Если есть, то какая?

Она вновь почувствовала боль в висках и положила заметку в свою распухающую папку, чтобы повнимательнее изучить ее позднее. Заметки более чем тридцатилетней давности о тайнах и проступках служителей церкви, конечно, интересное чтиво, но они никак не приближают ее к раскрытию роли Мюллера в уничтожении «Голубого экспресса».

— Нашли что-нибудь полезное, мисс ван дер Хейден?

Эмили подняла глаза на участливое лицо женщины и улыбнулась.

— Да, очень, мисс Кук. Очень. — Она посмотрела на часы. — Но нам сейчас, наверное, следует перейти к началу карьеры господина Мюллера в службе безопасности. Вам не удалось… — Она резко замолчала, не успев закончить свой вопрос, потому что мисс Кук водрузила ей на стол целую кипу папок. Эмили едва подавила стон и лишь тихо вздохнула.

Кто сказал, что у журналистов красивая жизнь?

Староанглийский паб «Шелби» был не такой уж старый и совсем не английский. Его хромовые светильники и жесткие пластиковые столы больше напомнили Иэну аэропортовскую забегаловку в Штатах. Зато «Шелби» был удобен для частной конспиративной встречи: в баре было тусклое освещение, столбом стоял табачный дым, там было шумно и многолюдно.