Не может быть мёртв - Иэн Рэнкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он хотел сказать отцу: то, чем я занимаюсь, это тоже нормальная полицейская работа. Хорошо это или плохо, но это моя работа…
Его телефон завибрировал. Фокс взглянул на экран. Номер звонившего абонента не определился. Фокс встал и, шагая мимо поста дежурной медсестры в сторону коридора, ответил:
— Алло?
— Это Малькольм Фокс? — Звонивший явно был чем-то раздражён.
— Да.
— Мне передали, что я должен о чём-то с вами поговорить.
— О…
В трубке откашлялись; Фокс подумал, что его собеседнику хорошо за шестьдесят.
— В тот вечер я был там. Мне передали, что вам позарез необходимо услышать подробности.
— Фрэнсис Вернал? — Фокс остановился как вкопанный. — Вы в тот вечер пасли его?
— Что? Да, мы его пасли.
— Извините, но я вынужден вам перезвонить. Позвольте, я запишу ваш номер…
— Может, я и пенсионер, но не идиот.
— Тогда имя…
— Как насчёт Колин? Или Джеймс? А может, Фред?
— Значит, имя своё вы тоже не назовёте? — догадался Фокс.
— Не назову, — подтвердил голос в трубке. — Я уже давно не у дел и, уж конечно, ничего никому не должен, так что слушайте меня внимательно — вы должны выслушать это один-единственный раз. — В трубке замолчали в ожидании реакции Фокса.
— Хорошо, — согласился Фокс.
— Вернал гнал как безумный. Прежде чем выехать из Анструтера, он напился до беспамятства.
— Он провёл там весь уикэнд?
— Со своей любовницей, — подтвердил голос. — Если бы на той дороге в тот вечер было хоть какое-то движение, всё могло обернуться куда хуже. Мы услышали звук удара ещё до того, как увидели, как он врезался. Прямёхонько в дерево на обочине.
Вся передняя часть всмятку, а он с несколькими выбитыми зубами в обмороке на водительском сиденье.
— В обмороке?
— Да. Но он ещё дышал… Пульс был стабилен. Если кто-нибудь из проезжавших вздумал бы остановиться и увидел бы нас… Сами понимаете, нам это было ни к чему.
— Но вам, однако, хватило времени, чтобы обыскать машину?
— Грех было упускать такой шанс.
— Но ни сигарет, ни его денег вы не тронули?
— Нас уже тысячу раз об этом спрашивали.
— Может, ваш напарник…
— Нет.
— А он сам может это как-нибудь подтвердить?
— Год назад он скончался. Причина вполне естественная, если вас это интересует.
— Примите мои соболезнования. А куда, по-вашему, исчезли его сигареты и счастливая пятидесятифунтовая банкнота?
— Понятия не имею.
— А когда вы обыскивали машину, то револьвера там, конечно, не обнаружили?
— Он мог спрятать его где угодно.
— Кроме того, он где-то спрятал тридцать — сорок тысяч наличными.
— Меня предупредили, что вы этого коснётесь.
— По всей вероятности, он хранил их в багажнике.
— Багажник мы не открывали.
— Вы в этом уверены?
— Мы знать ничего не знали ни о каких деньгах.
— Но ведь вы не спускали глаз с Вернала. И наверняка видели, как он посещал собрания «Чёрной жатвы» — как он выходил за чем-то к машине, а потом возвращался назад?
— Мы никогда не видели денег у него в руках.
— И ваш крот ни разу об этом не упоминал?
Он ещё немного помолчал, прежде чем ответить.
— Я рассказал вам всё, что знаю сам, — заявил он.
— Докажите мне, что вы там были.
— Что?
— В противном случае как я узнаю, что это правда?
На том конце линии снова установилась долгая пауза.
— Причина, по которой мы так быстро скрылись, — сказал наконец голос, — заключалась исключительно в том, что он начал приходить в сознание. Первое его слово было «Имоджен». Для нас это было неожиданно.
— Вам было известно, кто такая Имоджен?
— Она была его женой. Ему явно было больно, и она была той, кого он хотел видеть в ту минуту. Не Элис — Имоджен.
— Но вы просто оставили его там — вам даже в голову не пришло вызвать «скорую помощь»…
— Нас срочно вызвали в штаб, Фокс. Так мы и сделали — и звонок в службу «скорой помощи» всё равно не спас бы его, правда? — Фокс промолчал. — Ну что, мы с вами всё выяснили?
— У вас под колпаком когда-нибудь находился некто по имени Соколиный Глаз?
— Активный член «Чёрной жатвы». Скользкий как угорь, изворотливый ублюдок.
— В каком смысле изворотливый?
— Несколько раз наши люди пытались сесть ему на хвост, но он либо исчезал как по волшебству, либо вычислял их. — Он ещё немного помолчал, затем повторил свой последний вопрос: — Так мы с вами всё выяснили?
— По правде говоря, я с трудом представляю, как вы с этим живёте, — признался Фокс.
— Значит, всё, — заключил невидимый собеседник и отключился. В трубке раздались короткие гудки. Фокс стоял, опираясь о стену коридора. Он прислонился затылком к прохладной её поверхности и уставился на литографию в рамке на стене напротив. Потом он отыскал у себя в телефоне номер Элисон Пирс и позвонил.
— Что ещё? — раздражённо отозвалась она.
— Хотел поблагодарить вас за то, что уговорили Джексона на беседу со мной.
— Несмотря на это, вы продолжаете донимать меня своими звонками.
— Мне только что позвонил один из двух агентов, преследовавших Вернала в тот вечер.
— Да?
— Я просто подумал… Наверняка вы с ними встречались?
— Нет.
— Значит, вы не были знакомы?
— У нас никогда не было прямых контактов. Они были тайные агенты, шпики, а я — младший офицер полиции. Это всё, что вы хотели выяснить?
— Коль скоро я до вас дозвонился…
— Да?
— Меня беспокоит одно маленькое совпадение — я прихожу к вам домой, а немногим позже кто-то вламывается домой ко мне.
— Мне искренне жаль. У вас что-то пропало?
— Ноутбук, флешка, книга профессора Мартина…
— Понятно.
— Вы думаете, я параноик?
— А кто, по-вашему, это сделал?
— Без малейшего понятия. Может, вы ненароком, вскользь, упоминали обо мне кому-нибудь из вашей агентуры?
— Агентуры? Фокс, это вам не Джон ле Карре.[44]
— Значит, вы ни с кем обо мне не разговаривали?
— Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня и без вас дел по горло.
Она ненадолго замолчала, а затем справилась о здоровье его отца.
— Спасибо, конечно, но это не ваше дело.
Фокс услышал, как кто-то позвонил в дверь, и догадался, что Элисон Пирс сейчас дома.
— По всей вероятности, это мой брат, — сказала она, подтверждая его догадку. — У нас с ним деловой разговор. Мы можем завершить нашу милую беседу, прежде чем я открою ему дверь?
— Ради бога.
— Я полагаю, нам нечего больше сказать друг другу, так? Хотя погодите, не кладите трубку… — Он услышал, как она открыла дверь и сообщила министру юстиции: — Это опять он, уже второй раз за сегодня…
Фокс почувствовал, как телефон передали министру, и Эндрю Уотсон начал свою назидательную речь. После восьми или девяти слов Фокс отключил телефон и вернулся к постели отца.
Глава 39
Тони Кай назначил Тошу Гэриошу встречу у входа в отель «Дакота» в Южном Квинсферри. Нейтральная территория на северо-западе Эдинбурга, недалеко от автодорожного моста через залив Ферт-оф-Форт. Сам отель представлял собой современную чёрную коробку с названием, сложенным из неоновых труб, и примыкавшим к нему торгово-развлекательным центром; небольшой круглосуточный супермаркет, да вот, пожалуй, и всё.
— Спасибо, что пришёл, — сказал Кай, протягивая ему руку.
Гэриош немного помялся, прежде чем стиснуть его запястье. Если это не была демонстрация силы, то что-то, очень близкое к этому.
— Предлагаю промочить горло, — добавил Кай, выдавив кривую улыбку. Гэриош кивнул, и они вошли в вестибюль.
Основной ресторан отеля, расположенный позади бара, делал хорошую выручку: бизнесмены обедали в одиночестве, влюблённые парочки тихо ворковали над блюдами из морепродуктов. У барной стойки стояло несколько незанятых стульев, но Кай предпочёл устроиться на диванчике. Гэриош занял мягкое кресло напротив. Их разделял низкий деревянный стол.
— Хорошо, что ты не выбросил мою визитку, — сказал Кай.
— Пришлось порыться в помойном ведре, пока нашёл. — Гэриош продемонстрировал Каю половинки разорванной визитки.
К ним подошёл официант, и оба заказали по пинте пива. Молодой человек не сводил зачарованных глаз с чертополоха на шее Гэриоша. Он поставил на стол глубокую тарелку с арахисом, и Гэриош, запустив туда пятерню, высыпал себе в рот пригоршню орехов.
— Так что там у вас за сделка? — спросил он.
Кай наклонился вперёд:
— В том виде, как я себе это представляю, это может неплохо сыграть тебе на руку. У тебя были все основания затаить обиду на Пола Картера. Когда дело дошло до драки, он пустился наутёк. Ты рванул за ним, но, когда он вбежал в воду, дал задний ход. — Кай пожал плечами. — Мы не станем допытываться, как долго ты за ним гнался, не станем вспоминать про твои мокрые брюки. Он утонул… Ты не виноват, что он сдуру решил искупаться.