Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Кодиций Валкаш вышел из укрытия и вытянул перед собой руки ладонями вперед. Стрела багровой энергии метнулась в ряды некронов, на секунду озарив лич-стража, которому попала в грудь и пробила ее насквозь. Некрон выронил меч вместе со щитом и упал.

Масаяк побежал по вязкой грязи к остову разбитого судна так быстро, как только мог. Отделение Гехессона не отставало. Воздух наполнился грохотом тяжелого болтера, когда идущий рядом Гулар от бедра открыл огонь.

— Приветствую, брат, — бросил Валкаш, снова прячась в укрытие. Броня на его руках и предплечьях дымилась и блестела от нагрева. — Рад, что ты сможешь поприсутствовать. Владыка Борсиды не путешествует налегке.

— Наша ярость сметет его, — заявил Масаяк. — Мы зажали его. Эта схватка — не более чем его предсмертные конвульсии.

Спереди приближалась шеренга лич-стражей. Большинство из них высоко держали щиты, а идущие позади несли двуручные алебарды с клинками из кристаллизованной энергии. Болтерные снаряды ударили по щитам. Грязь под ногами замедлила их, но не так сильно, как Астральных Рыцарей. И хотя с кем-то из них уже расправились кодиций Валкаш и отделение Кипсалы, около двадцати вот-вот должны были добраться до позиции космодесантников невредимыми.

За лич-стражами шли преторианцы с изящным и древним на вид оснащением, включая наручные излучатели и сияющие посохи, испускающие яркие потоки гаусс-огня. Воины отделения Кипсалы переместились, перекатившись через химическую трясину, когда перед ними неожиданно испарились круглые секции стального каркаса корабля. Скоро у Астральных Рыцарей не останется никакого укрытия.

Позади преторианцев, вероятно, окруженный еще одной фалангой этих элитных солдат, должен был стоять владыка Хекирот, правда которого заключалась в том, что перевес в данной ситуации находился на его стороне, ведь он имел преимущество в численности и поле боя, а также недостижимую для Астральных Рыцарей позицию. Масаяк, однако, отказался принимать такую правду. С решимостью и навыками космодесантников не было никаких причин, почему правда Масаяка не смогла бы стать новой истиной.

Нужно быть капелланом, чтобы это понимать и не сдаваться даже тогда, когда другой космодесантник мог бы засомневаться. Нужно быть капелланом, чтобы показывать, до чего изменчива истина в бою.

— Такое ощущение, будто это нас тут поймали в ловушку, — сказал по связи сержант Кипсала.

Для капеллана голос «против» был таким же инструментом, как и верный последователь.

— Значит, нужно что-то менять, — твердо ответил Масаяк. — Надо атаковать. Наш гнев сродни остроте их лезвий! Наша твердость равнозначна мощи их оружия!

Масаяк вновь взмахнул своим крозиусом, и серебристый свет его силового поля озарил русло реки. Только он гордо выступил из-за изрешеченного укрытия, как гаусс-луч прошил пространство позади него. Кипсала и Гехессон последовали его примеру, и внезапно Астральные Рыцари перешли в нападение, пуская очереди болтов. Некроны же находились в нерешительности.

Предполагалось, что противник съежится от страха и умрет, когда до него доберется лич-стража, а преторианцы просто пройдут и добьют выживших или гаусс-огнем испепелят сбежавших. Однако Астральные Рыцари не следовали этому сценарию. На этом поле брани они ковали собственную реальность.

Когда Масаяк перешел на бег, окружающим его боевым братьям не оставалось ничего иного, как поспешить за ним. Капеллан кинулся на ближайшего к нему лич-стража. Противник поднял щит, чтобы блокировать крозиус, но космодесантник направил оружие ниже и сломал ему коленное сочленение. Некрон упал навзничь в едкую жижу. Забыв о нем, Масаяк врезал навершием крозиуса в область диафрагмы следующему лич-стражу, который пытался заблокировать удар алебардой. Силовое поле разбило оружие врага, и Масаяк вдобавок ударил его ногой в грудь, сбив конструкцию на пол.

Капеллан оказался над лич-стражем, он снова взмахнул крозиусом и обрушил его на череп некрона, хотя силовое поле не успело перезарядиться. Чужак задрожал, и Масаяк опустошил в него свой болт-пистолет. Несмотря на прочность брони, огонь в упор пробил грудь, открыв светящуюся массу деталей внутри. Астральный Рыцарь опять воздел крозиус, вокруг которого вспыхнуло восстановившееся силовое поле, и вогнал его в грудь механоида. От внезапного выброса энергии, разорвавшего его изнутри, куски панциря разлетелись по стенкам водосточной канавы, как осколки гранаты.

— Нефрехская погань! — прогремел металлический голос, до краев заполнив речной канал. — Я утоплю тебя в твоих же помоях!

Громадная крабовидная туша Турахина пробила опорные балки и рухнула посреди наступающих некронов, раздавив под собой одного. Другого лич-стража лорд толкнул бронированной ногой, а после активировал громадную пушку, заменяющую руку, и отправил большой сгусток гаусс-энергии в стенку русла, испарив значительный ее кусок. Некронов завалили тонны камня.

С пронзительным воем завертелись стволы установленного вместо головы орудия и выпустили зеленые энергетические заряды, спиралью прошедшие сквозь вражеские ряды. Когда еще двое лич-стражей угодили в око бури и разлетелись на части, преторианцы рассеялись и стали искать укрытие среди мусора и обломков.

— У вас был миллион возможностей преклонить колени! — проревел Турахин. — Проигнорировать узурпатора и поклониться законному правителю Борсиды. Но вы избрали предательство. Вы навлекли на себя смерть в тот же миг, как унизились перед этим псом Хекиротом!

Масаяк пробился через царящий хаос, обошел Турахина и раскидал лич-стражу. За преторианцами, предполагалось, находится Хекирот, который, вероятно, пытается скрыться от Турахина. Масаяк обязан был принять участие в его уничтожении. Астральные Рыцари должны приложить руку к свержению владыки, и капеллан будет наиболее знаковым символом победы.

Тень Хекирота мелькнула мимо разбросанных стальных пластин, за которыми скрывались преторианцы. Масаяк узнал главного врага по обрывочному описанию, переданному ударной группой Захироса, и воспоминаниям рабов. Очень крупное бронированное тело — далеко не такое огромное, как у боевой машины Турахина, но по сравнению с другими некронами похожее на ходячую крепость, покрытую золотом и драгоценностями. Четыре ноги и пять глаз лицевой панели позволили опознать его безошибочно.

Выскочивший из укрытия преторианец взмахнул посохом, целясь капеллану в голову, но тот пригнулся и парировал удар. Преторианец, несомненно, обладал серьезными навыками, будучи элитой среди элиты, а по его посоху струилась энергия, которая непременно уничтожила бы обычное оружие. Но на Масаяке лежала ответственность за будущее своего ордена и победу над миром-механизмом, поэтому он не мог уступить безликому сопернику. Капеллан врезался в него наплечником и откинул на изъеденный стальной лист, за которым тот прятался, а затем сделал выпад крозиусом как шпагой, пробив лицевую пластину некрона. Затылок позолоченного черепа разлетелся, из-за чего Масаяку пришлось приложить все свои силы, чтобы высвободить оружие. После он отшвырнул обломки врага в сторону.

Турахин поливал огнем пространство над рекой, снося укрытия и преторианцев и выбивая дыры в стене канавы рядом с Хекиротом, а тот, в свою очередь, хлестал заклятого врага сверкающими энергетическими кнутами из посоха, но едва ли наносил хоть какой-то ущерб его бронированной туше.

Владыка был прижат к разрушающейся стенке канала, его лич-стража была уничтожена и разгромлена, а силы преторианцев разбросаны. Теперь ничто не отделяло его от смерти. Масаяк удостоверился, что будет там, чтобы нанести решающий удар. Его долг исполнен. Его правда стала истиной.

В грудной клетке Хекирота зашевелилась блестящая черная масса скарабеев, и владыка распростер руки. Когда скарабеи покинули гнездо, обнаружилось, что внутри сокрыто не скопление различных важных деталей и систем, а ядро из жидкого металла, похожее на покрытый рябью шарик черной ртути.

Масаяк ринулся к властелину мира-механизма, тяжело продвигаясь по глубокой грязи. Последним препятствием оставались скарабеи, но капеллан не даст им задержать себя хоть на мгновение. Он видел, как быстро они способны искалечить космодесантника, и все же они не успеют его перехватить.

Жидкий металл заструился по золоченому телу Хекирота, закутывая его в блестящий черный кокон. Он сбросил в мерзкую жижу посох и сферу, с которыми ходил, а вместе с ними и четыре ноги, поддерживавшие его туловище. Тело поднималось на колонне из жидкого металла, который вытягивался и менялся как живой.

— Некродермис Иггра’ньи, — прозвучал голос Турахина, уже не торжествующий, а скорее шипящий. — Хекирот осквернил нашу священную землю!

— Да какая может быть священная земля для некронтир? — надменно ответил Хекирот на низком готике. — Я ношу плоть богов, ибо я единственный, кто свят! Ты был свергнут, потому что был слаб. Но я отныне бог некронтир, а значит, и править буду как бог!