История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I - Коллектив авторов

Давление со стороны властей лишь подняло авторитет кадетов. Их успеху способствовал также бойкот выборов со стороны социалистических партий от эсеров до большевиков, полагавших созыв Думы лишь препятствием на пути революции, но, главное, – то, что российское общество увидело в либеральной программе кадетов путь обновления страны, минующий опасности как революционного обвала, так и реакционного отката. Историк А. А. Кизеветтер вспоминал о том воодушевлении, которым сопровождалась избирательная кампания в провинции: «Русскую провинцию нельзя было узнать. Исчезла вялая монотонность… Теперь и здесь бурлила жизнь, хотя нажим администрации чувствовался в провинции гораздо сильнее, нежели в столицах». А вот его же слова о самом дне голосования в Москве: «Избиратели шли к урнам густо… Я видел, в каком торжественном настроении подходили многие к урне, чтобы исполнить свой гражданский долг».

Праздником стал и день открытия I Государственной Думы – 27 апреля 1906 г. Торжества начались императорским приемом в Георгиевском зале Зимнего дворца. Обращаясь к депутатам, Николай II сказал: «Всевышним Промыслом врученное Мне попечение о благе отечества побудило Меня призвать к содействию в законодательной работе выборных от народа. С пламенной верой в светлое будущее России Я приветствую в лице Вашем тех лучших людей, которых Я повелел возлюбленным Моим подданным выбрать от себя…» Государь призвал депутатов «посвятить все силы на самоотверженное служение отечеству, для выяснения нужд столь близкого Моему сердцу крестьянства, просвещения народа и развития благосостояния, памятуя, что для духовного величия и благоденствия Государства необходима не одна свобода, необходим порядок на основе права… Приступите с благоговением к работе, на которую Я Вас призвал, и оправдайте достойно доверие Царя и народа. Бог в помощь Мне и Вам!». Одни «лучшие люди» слушали слова Царя с благоговейным вниманием и трепетом, другие – не скрывали презрительных улыбок и насмешек.

Свидетельство очевидца

Участник встречи Царя с депутатами в Зимнем дворце, министр финансов В. Н. Коковцов так вспоминал об этом событии: «Странное впечатление производил в эту минуту тронный Георгиевский зал и, думалось мне, что не видели еще его стены того зрелища, которое представляла собою толпа собравшихся. Вся правая половина от трона была заполнена мундирной публикой, членами Государственного Совета, Сената и государевой свитой. По левой стороне в буквальном смысле слова толпились члены Государственной Думы и среди них – ничтожное количество людей во фраках и сюртуках, подавляющее же большинство их, как будто нарочно демонстративно занявших первые места, ближайшие к трону, были членами Думы в рабочих блузах, рубашках-косоворотках; за ними толпа крестьян в самых разнообразных костюмах, некоторые в национальных уборах, и масса членов Думы от духовенства. Среди… народных представителей особенно выделялась фигура человека высокого роста в рабочей блузе и высоких смазных сапогах, с насмешливым и наглым видом рассматривавшего трон и всех, кто окружал его… Я просто не мог отвести глаз от него… таким презрением и злобой дышало это наглое лицо». – В. Н. Коковцов. Из моего прошлого. Минск, 2004. – С. 153–154.

В тот же день, около четырех часов пополудни в Таврическом дворце состоялось официальное открытие заседаний Думы. Подавляющим большинством голосов Председателем был избран депутат от Москвы, профессор С. А. Муромцев. Его вступительная речь была краткой, но исполненной большого достоинства: «Кланяюсь Государственной Думе. Не нахожу в достаточной мере слов для того, чтобы выразить благодарность за ту честь, которую вам, господа, угодно было мне оказать. Но настоящее время – не время для выражения личных чувств. Избрание Председателя Государственной Думы представляет собой первый шаг на пути организации Думы в Государственное учреждение. Совершается великое дело: воля народа получает свое выражение в форме правильного, постоянно действующего, на неотъемлемых законах основанного законодательного учреждения. Великое дело налагает на нас и великий подвиг, призывает к великому труду. Пожелаем друг другу и самим себе, чтобы у всех нас достало сил для того, чтобы вынести его на своих плечах, на благо избравшего нас народа, на благо родины. Пусть эта работа совершится на основах подобающего уважения к прерогативам конституционного Монарха (гром аплодисментов) и на почве совершенного осуществления прав Государственной Думы, истекающих из самой природы народного представительства (гром аплодисментов)».

Свидетельство очевидца

Вся Россия во множестве телеграмм приветствовала открытие первого русского парламента. Старейший первосвятитель христианской Церкви на территории Империи, 90-летний армянский Патриарх-Католикос Мктрич Хримиан писал в телеграмме к заседанию 29 апреля:

«В высокий знаменательный день вступления великой России в семью конституционных государств, молитвенно приветствую Государственную Думу от имени своего и Церкви и всего народа Армянского, неразрывными узами связавших свою судьбу с великим Русским народом. Да благословит Господь дела рук членов первой Думы на благо и счастье всех граждан возрождающейся к новой жизни Российской Империи и да исполнится завет пророка: „Пусть, как вода, течет суд, и правда – как сильный поток!“» [Амос 5,24]

Примерно одну треть депутатов I Думы (в разное время от 160 до 180 человек) составляли члены кадетской партии. «Слева» от них сформировалась «трудовая группа» из числа крестьянских депутатов (примерно 110 человек, во главе с А. Ф. Аладьиным, С. В. Аникиным и И. В. Жилкиным) и социал-демократическая (меньшевицкая) фракция (18 членов, избранных в основном от Закавказья). На «правом» фланге Думы постепенно сложилась фракция «мирного обновления», которую составили умеренные либералы (П. А. Гейден, М. А. Стахович, кн. Н. С. Волконский, Н. Н. Львов – всего 26 человек). Особую позицию между левыми и правыми либералами занимали депутаты от небольшой либерально-центристской Партии демократических реформ (М. М. Ковалевский, кн. С. Д. Урусов, В. Д. Кузьмин-Караваев и др. – всего 6 человек). Небольшими группами были представлены также польские («Польское Коло» – 32), прибалтийские (по пять от Эстонии и Латвии и семь от Литвы) и мусульманские депутаты.

Хотя тон в I Думе задавали кадеты, их положение было непростым. В условиях продолжающейся революции им необходимо было, с одной стороны, удержать свой принципиальный конституционализм, сохраняя перспективу диалога со ставшим теперь конституционным монархом, а с другой стороны, не отдать инициативу в руки своих более радикальных союзников из «трудовой группы». Формы взаимодействия кадетов и трудовиков в I Думе согласовывались на совместных совещаниях лидеров, роли были заранее распределены и существовало своего рода «разделение труда». Милюкову, по-видимому, казалось тогда, что успешно реализуется его собственная циничная формула: «Мы играем на сцене, а шум за сценой создают другие». Однако со временем этот симбиоз кадетов и радикалов зашел значительно дальше, нежели того поначалу хотелось кадетам: тактический альянс постепенно вылился в стратегию, которую всё больше определяли радикалы.

Свидетельство очевидца

Член ЦК КДП Ариадна Тыркова-Вильямс через сорок лет подводила итог этой тактике своей партии: «Неостывшие бунтарские эмоции помешали либералам исполнить задачу, на которую их явно готовила история, – войти в сотрудничество с исторической властью и вместе с ней перестроить жизнь по-новому, но сохранить предание, преемственность, тот драгоценный государственный костяк, вокруг которого развиваются, разрастаются клетки народного тела. Кадеты должны были стать посредниками между старой и новой Россией, но сделать этого не сумели. И не хотели. Одним из главных препятствий было расхождение между их трезвой программой и бурностью их политических переживаний». – А. Тыркова-Вильямс. На путях к свободе. М., 2007. – С. 232.

Главными противоречиями между левокадетским думским большинством и правительством стали аграрный вопрос и проблемы отношения к революционному террору. Не желая терять популярность, кадеты отказались осудить революционный террор. В аграрном вопросе они продолжали настаивать на идее принудительного отчуждения помещичьей земли. Ни то, ни другое не было приемлемо ни для власти, ни для умеренной части общества.

Документ

С. Ю. Витте еще в своей знаменитой записке 9 октября 1905 г. предупреждал об этом Императора: «Делового характера работа в Думе сразу не получит, и с этим надо считаться, как с непреложным фактом… В стране слишком наболели общие вопросы. Выборные придут в Думу именно для суждения о них».