Третий шанс - Татьяна Рябинина

меня ребенок. И ведь все это было правдой, но Димка смотрел так, что я просто надела кольцо на палец и потянулась к нему.

Целовались мы долго, а потом он спросил:

- Это значит «да»?

- Граждане, - поинтересовалась я в пространство, - а он точно не идиот? Я не поторопилась согласиться?

Граждане ответить не успели, потому что в ту же секунду я оказалась лежащей на ковре, да еще крепко стиснутой в районе бедер его коленями. Руки мои Димка закинул за голову и прижал к полу, опасно нависнув надо мной.

- Это у нас что? – я хотела укусить его за подбородок, но увязла зубами в бороде. – Маленький БДСМчик или домашнее насилие? И, между прочим, так жестко.

- А так?

Одно быстрое движение, и я оказалась сверху.

- Так лучше, - одобрила я и приподнялась, чтобы он смог снять с меня колготки с трусами, а заодно чтобы расстегнуть ему брюки.

Впрочем, я тут же стерла коленки о грубый ворс ковра, после чего мы перебрались на широкий диван, решив оставить спальню на следующий раз. Ну если уж все равно это наше гнездо разврата. Впрочем, сценарий остался прежним. Теперь уже я сжимала его закинутые за голову руки, наклоняясь и касаясь грудью его груди, поднималась и опускалась, ускоряя темп.

- Юль, подожди! – задыхаясь, попросил он. – Не могу больше.

Я притворилась, что не слышу. Еще крепче сжала его коленями – и мышцами внутри. Еще быстрее, сильнее, глядя в глаза, при этом стараясь притормозить подступающий оргазм - пока не почувствовала одновременно с хриплым стоном его крупную дрожь и пульсацию, сработавшую как детонатор. Одного движения хватило, чтобы догнать и сгореть в ослепительной вспышке…

- Ты с ума сошла? – спросил Димка, когда я с сытым урчанием опустила голову ему на грудь и лизнула сосок.

- Так классно – если без резины. Скажешь, нет?

- Скажешь, да. А если?..

- Не должно, - для симметрии я куснула его и за другой.

- А если? – настаивал он.

- Ну тогда тебе точно придется на мне жениться. А то вдруг передумаешь.

- Глупая, - Димка стиснул ладонями мои бедра, еще сильнее вжимаясь в меня. – Я боюсь, как бы ты не передумала. А так-то только рад был бы… если бы… Правда.

- Да я, в принципе, тоже не против. Но не вотпрямщас. Хочется еще вкусно потрахаться, а не токсикоз, пузо, пеленки и всякое прочее. Слушай, мы правда это обсуждаем?

Еще вчера я злилась на Глашку, которая почти уже успела выдать маму замуж, и вот пожалуйста…

Вместо ответа Димка подтянул меня чуть выше и медленно обвел мои губы языком, потом плотно сжал их своими и с силой протиснулся между ними, словно замыкая контур еще в одной точке. Как же приятно было целоваться вот так – не жадно, торопливо, а чуть лениво, смакуя. Как будто утолена самая острая жажда, но пить еще хочется, и глотаешь медленно, наслаждаясь вкусом.

Мы по-прежнему оставались единым целым, и я мягко сжимала и разжимала мышцы внутри, то ли лаская, то ли поддразнивая в расчете на продолжение – хотя сил уже и не осталось, настолько мощно выложилась, как физически, так и эмоционально.

- Дим, только давай не прямо бегом в загс, - попросила я, когда он наконец оторвался от моих губ. – Дай немного голову в порядок привести.

- Как скажешь, - Димка подсунул ладони мне под грудь. - Я-то хоть завтра, но торопить не хочу. Мне главное – что ты в принципе согласна. Скажешь, когда голова будет в порядке, ладно? Только не тяни долго. Ты мне очень нужна, Юля. Хочу, чтобы ты была рядом. Всегда, во всем. И самому быть рядом с тобой. Ну и потом… любить кулак, представляя тебя, у меня даже в шестнадцать лет не получалось.

- Почему? – удивилась я.

- Не знаю. Ты для меня тогда была чем-то таким… неземным, волшебным. Мечтой. Страшно было представить тебя за дрочкой. Разве можно трахать фею? Хотя, с другой стороны, моим самым ярким и острым эротическим моментом за всю жизнь было… знаешь что?

Я знала. Потому что для меня этот момент был таким же - особенным. Ярким и острым. Но я прятала его в дальнем чулане со всем остальным, никогда не используя в своих ночных фантазиях.

- Это? – я медленно провела пальцами от кончиков его пальцев до локтя.

- Да, - чуть смущенно улыбнулся Димка. – Не поверишь, столько лет прошло, а вставало на полдень, стоило вспомнить. Кстати, я еще кое-что не показал. Оставил на сладкое. Тебе понравится.

Опустив руку, он нашарил на полу свою рубашку и, приподнявшись, бросил ее мне на живот.

Ликвидировать последствия опасного секса рубашкой за хреналион денег – ну что ж, надо потихоньку привыкать к будущей красивой жизни.

В спальне мне показалось как-то пустовато. Огромная кровать, комод, туалетный столик с мягким пуфиком, плазма на стене. А шкаф где?

Загадочно улыбнувшись, Димка дотронулся до резной панели, и она отъехала в сторону. За ней оказалась просторная гардеробная с банкеткой в центре. С трех сторон ее окружали шкафы с раздвижными зеркальными дверцами, изнанка панели тоже оказалось зеркальной, с мягкой розоватой подсветкой.

Димка втолкнул меня внутрь и задвинул панель. Подогнулись колени, и я оперлась о банкетку. Он встал сзади, положил руки на плечи, наклонился, касаясь губами шеи. Тепло его дыхания отозвалось такой же теплой дрожью по всему телу, которая сверкающими искрами сбежалась к низу живота и свернулась там тугой спиралью. Как зачарованная я смотрела на наше отражение, на то, как его пальцы ласкают мою грудь, опускаются ниже, рисуют магический треугольник, исчезают под ним и снова появляются, влажно поблескивая. Запрокинув голову ему на плечо, я скулила, стонала и умирала от наслаждения. А ведь казалось, что всё – выложилась на все двести процентов.

Если квартира гнездо разврата, то эта зеркальная шкатулочка – его сердцевина. И эта мысль была последней, которую мне удалось собрать из разлетающихся во все стороны обрывков.

- Димка, а давай мы будем жить здесь, а Полина на Коннице? – то ли предложила, то ли попросила я, когда в одиннадцатом часу мы все-таки отлипли друг от друга и начали одеваться.

- Угу, прямо в гардеробной, - серьезно кивнул он. – Нет, Юля. Полина переедет не раньше, чем через год, трешки нам будет