Юридическая психология - Александр Маркович Бандурка

возникает потребность в оценке показаний свидетелей, потерпевших относительно времени какого-либо события. Рассмотрим те основные психологические закономерности, которые определяют восприятие человеком явлений во времени. Многие преступления являются быстротечными (например, нарушения правил безопасности движения, убийства, нарушения правил техники безопасности и др.). Быстротечные события обычно воспринимаются людьми менее полно. Поэтому при расследовании таких дел необходимо стремиться установить возможно большее число свидетелей, особенно тщательно сопоставлять их показания с другими имеющимися доказательствами.

Существуют три основных способа восприятия времени: хронометрический, хроногнозический и хронологический. В первом случае время какого-либо события или его продолжительность воспринимается человеком с помощью специальных приборов, средств (например, часов, сообщений о времени по телевидению, радио). Так, если очевидец, говоря о времени наблюдаемого им разбойного нападения, ссылается на то, что в момент преступления или сразу же после него он посмотрел на часы, то его показания очень точно отражают время события преступления. Хроногнозия — это непосредственное (при помощи органов чувств) переживание человеком времени какого-либо события, его длительности. Например, свидетель хулиганских действий говорит, что они продолжались примерно в течение часа, но он при этом не смотрел на часы. Естественно, что такой способ восприятия времени является значительно менее точным. Хронологический — это такой способ восприятия времени, когда человек судит о времени события по сравнению с другими известными ему событиями. Так, свидетель не может вспомнить, когда он в последний раз видел обвиняемого, но утверждает, что это было «в начале месяца», «перед праздниками» и т. п. При допросе свидетелей, потерпевших о времени события необходимо выяснить, каким из способов допрашиваемые определяют это время.

Значительная часть показаний свидетелей, потерпевших бывает основана на зрительных восприятиях. При допросе в таких случаях следует уточнить, с какого расстояния, при каких условиях освещения наблюдалось событие преступления, каково состояние зрения допрашиваемого. В ряде случаев требуется учитывать возможности адаптации глаз к темноте или свету. Зачастую возникает вопрос о цвете увиденных предметов. При расхождении показаний нужно помнить, что примерно 10 % мужчин страдают теми или иными дефектами цветоощущений. Несовершеннолетние, а порой и взрослые люди не знают правильных наименований некоторых цветовых признаков, путают их. Вот почему при допросах полезно пользоваться специальными таблицами и шкалами цветов или проводить судебно-психологическую экспертизу.

При допросе свидетелей и потерпевших в отдельных случаях приходится оценивать их слуховые восприятия. В таких ситуациях требуется учитывать возраст допрашиваемых, поскольку в пожилом возрасте у людей снижается чувствительность к высоким тонам. Звуковая чувствительность связана также с профессией человека. Так, автомеханик по звуку может определить состояние работы двигателей, музыканты различают больший диапазон звуков, чем люди других профессий. В редких случаях следователю бывает необходимо оценить температурные, болевые, обонятельные ощущения, восприятия свидетелей и потерпевших. При оценке в показаниях свидетелей и потерпевших об их ощущениях и восприятиях следует учитывать явление адаптации. Адаптация — это изменение чувствительности под влиянием приспособляемости органов чувств к действующему раздражителю (например, в темноте чувствительность глаза возрастает во много раз). Ухо человека адаптируется к звуку и тишине так же, как глаз к свету и темноте. Высокий уровень адаптации характерен для обоняния. Так, при постепенной концентрации какого-либо запаха в помещении человек может его не ощущать. Необходимо иметь в виду также состояние, в котором находился свидетель и особенно потерпевший в момент преступления. Посягательство, направленное на потерпевшего, вызывает у него сильные эмоциональные реакции, растерянность, потрясение, страх. При таких психических состояниях человек нередко медленно соображает, хуже видит и слышит. Все это ухудшает восприятие и зачастую сказывается на показаниях, которые могут быть менее точны и даже ошибочны и в этих случаях лучше провести судебно-психологическую экспертизу (см. гл. 11).

Большинство свидетелей и потерпевших в уголовном процессе дают объективные, правдивые показания (см. рис. 21). В то же время на практике встречаются случаи ошибочных и даже ложных показаний свидетелей и потерпевших. Многие из таких ошибочных показаний бывают обусловлены теми или иными особенностями психической деятельности человека (например, ошибки в восприятии, запоминании, сохранении воспринятого, воспроизведении, последствия внушающего воздействия). Ошибки или ложные показания могут быть вызваны состояниями страха, волнения, растерянности, подавленности, желанием смягчить участь близкого человека, стремлением скрыть свое собственное неблаговидное поведение и т. п. Выявление всех этих ошибок, ложных показаний требует глубокого психологического анализа.

Однако необходимость применения психологического анализа далеко не исчерпывается выявлением ошибочных и ложных показаний. Процесс получения любых показаний свидетелей и потерпевших, их анализ, оценка обязательно предполагают знание психологии, умелое использование психологических закономерностей. Иначе говоря, эффективность допроса свидетелей и потерпевших зависит от глубины понимания психологических особенностей этих показаний.

В повседневной жизни люди, которые позднее становятся свидетелями, находятся в определенных отношениях к этим событиям и его участникам, и от их отношений, объективной и субъективной позиции зависят характер поведения на следствии и суде, точность, полнота и доброкачественность их показаний.

С учетом позиции свидетеля и его отношения к выполнению свидетельских обязанностей юридическая теория и практика выделяют различные категории свидетелей: заинтересованных в деле и незаинтересованных, добросовестных и недобросовестных, а даваемые ими показания квалифицируют как ложные или правдивые.

Следует напомнить о недопустимости поспешного и упрощенного взгляда, согласно которому заинтересованные свидетели заведомо считаются недобросовестными (и наоборот), а показания их предполагаются ложными или правдивыми. Так, потерпевший, несомненно, относится к числу лиц, заинтересованных в исходе дела, коль скоро преступлением ему нанесен физический, материальный или моральный вред. Однако известно, что потерпевшие в редких случаях недобросовестно выполняют свои гражданские обязанности и дают ложные показания. И напротив, случается, что свидетель, личные интересы которого вовсе не были затронуты совершенным деянием и которого, казалось бы, ничто не побуждает к даче ложных показаний, тем не менее по различным мотивам скрывает от следователя важные обстоятельства, извращает на допросе истинное положение вещей.

Поэтому в процессе расследования приведенное деление свидетелей на заинтересованных и незаинтересованных и тем более на добросовестных и недобросовестных имеет сугубо предварительный и ориентировочный характер. Более обоснованным это становится на завершающих стадиях процесса при заключительной оценке всей совокупности собранных по делу доказательств. А в ходе следствия (особенно предварительного расследования) такой подход к свидетелям и их показаниям чреват отрицательными последствиями, проявлением предвзятости, тенденциозности, необъективности. Дело в том, что в процессе расследования следователь доказывает не заранее сформулированный тезис, а должен стремиться к отысканию истины по делу и именно в этом состоит его профессиональный долг. Поэтому для него не может быть «желательных» показаний определенного содержания. «Желательным» является получение правдивых показаний, какими бы они ни были по своему содержанию.

Вместе с тем предварительно-ориентировочная оценка бывает необходима для формирования должной бдительности и обеспечения гибкой тактики допроса. Нужно иметь в виду, что на основе этих ориентирующих