Посторонним вход воспрещен - Василий Головачев

В одиннадцать часов сорок две минуты Грымов подал сигнал к атаке.

Группа Пшенчански слаженно врубила генераторы помех, точечно отключившие видеокамеры слежения.

Оперативники Буревого, болтавшиеся по коридорам деловой и жилой зон, непостижимым образом одновременно сошлись к управлению Погранслужбы.

– Аз! – бросил капитан одно слово.

Оперативники включили «инк-взламыватели» замков в двух коридорах, ведущих к Централу, и через несколько секунд вошли в небольшой холл нижнего уровня, откуда начинались бегущие дорожки на разные уровни кубического строения. Вслед за ними двинулись остальные.

– Буки! – скомандовал Буревой.

Двое оперативников из группы Пшенчански заняли позиции у дверей. Они должны были перекрыть подходы к Централу и не пропустить никого, в том числе полицию, если начнётся тревога. Сам Пшенчански направился к транспортному терминалу, чтобы в нужный момент захватить любой из больших флайтов и дождаться товарищей после окончания операции.

– Веди! – послышался в имплант-рациях оперативников голос Буревого.

Один из оперативников выстрелил в появившегося в лифте пограничника из «глушака», приказал тихо:

– Иди по своим делам!

Обмякший было пограничник встрепенулся и двинулся дальше по коридору, как ожившая статуя. Воля его была заблокирована приказом как минимум на полчаса.

– Продолжайте, – долетел всем членам группы голос Грымова. – Мешем и Цвиркун всё ещё беседуют.

«Специалист по взлому» остановился у двери под номером 100 и включил сканер, находящий код запирания замка.

Буревой прошёлся по двери лучом «глушака».

Через секунду дверь в кабинет Цвиркуна открылась.

Оперативники один за другим шмыгнули в кабинет.

Цвиркун, сидевший за столом, даже не повернул головы к трём «привидениям», возникшим в кабинете. Будто ничего не слышал и не видел. Мешем вёл себя точно так же. На их лицах не отразилось ни малейшего волнения или удивления. Пограничники выглядели абсолютно спокойными. Но они разговаривали!

Вошёл Буревой, бросил взгляд на Мешема, перевёл на Цвиркуна и вдруг скомандовал по рации:

– Алярм! Все назад! Засада!

Привыкшие к повиновению оперативники включили «хамелеоны», превратились в тающие дымные струи, исчезли.

Цвиркун и Мешем продолжали смотреть друг на друга, как ни в чём не бывало. Но Буревой уже понял, что им скормили динго: пограничников здесь на самом деле не было, присутствовали только их объёмные изображения.

На голову капитана обрушился мощный пси-разряд.

«Защитник», вмонтированный в шлем костюма, отбил его частично, однако импульс повторился – со сменой частоты, и Буревой мысленным усилием отключил сознание. Заработала его паранормальная психика, использующая нервные узлы позвоночника и брюшной полости в качестве «альтернативного мозга».

Капитан выстрелил в стол Цвиркуна из аннигилятора и добавил очередь из неймса по стенам кабинета, в которых были упрятаны стрелковые и психоподавляющие устройства.

В центре кабинета вспыхнул и лопнул ослепительный шар аннигиляционного взрыва, разнося всё его оборудование в клочья.

Капитана – он успел повернуться к взрыву спиной – вынесло в коридор.

Оперативников здесь уже не было. Они исполняли приказ, отходя к транспортному отсеку, где их ждал поручик Пшенчански. Пришлось прорываться с боем через две преграды: дверь в отсек и группу спецназа Погранслужбы. Но оперативники «Сокола» справились с этим, потеряв лишь одного человека – Пшенчански. Он закрыл своим телом подчинённого. Затем группа заняла места в шикарном «Майбахе» и вылетела в космос, получив последний приказ капитана:

– Уходите!

«Майбах» косо пошёл прочь от конусов строительного комплекса. Рядом возник на мгновение спейсер «Вайтрашн», подхватил машину и тут же растаял в пустоте.

Буревой в это время шагал по коридорам управления Погранслужбы и палил из всех стволов своего стрелкового комплекса по обнаруживаемым целям примчавшейся засадной команды, не давая им высовываться из-за поворотов коридоров. Кто из спецназовцев потерял терпение – приказ был дан задержать «террориста» любой ценой, – осталось невыясненным. Но после очередного фейерверка в грудь капитану врезался сгусток антипротонов, и защита его «кокоса» не выдержала. Разбрызгивая клочья и струи огня, он прошагал ещё с десяток метров, продолжая вести меткую стрельбу, потом упал.

Пламя аннигиляции, превратившее коридор в обуглившийся пузырящийся тоннель, съёжилось, погасло. Над таким же чёрным сожжённым телом Буревого ещё вились какое-то время спирали дымов, растаяли. Появился киб, осветил тело прожектором. Буревой не пошевелился. И лишь тогда в коридоре стали возникать из воздуха фигуры спецназовцев, выключавших системы невидимости.

– Кто стрелял?! – послышался мрачный голос командира засадной группы.

Никто ему не ответил.

Воеводин выслушал доклад Грымова с непроницаемым видом.

– Кто разрабатывал операцию?

– Первоначально я, потом подсоединился Ферейра.

– Ферейру тихо отстранить от всех операций, прицепить к нему «хвост», установить прослушку.

– Ты думаешь…

– Я ничего не думаю! Нарваться на засаду ни с того ни с сего мы не могли. Кто-то знал о наших планах.

– Может быть, прокололись наблюдатели «наружки»? Они утверждали, что Мешем у Цвиркуна.

– Что видели, о том и докладывали. Нас очень грамотно провели. Хотя, конечно, проверь и «наружку».

– Цвиркун и Мешем теперь знают, что за ними началась охота.

– Если Вирус понимает все расклады игры, он их сам уберёт, чтобы не произошло утечки информации. Тем не менее их надо найти и понаблюдать.

– Сделаем.

Воеводин помолчал.

– Сообщи родичам Пшенчански и Буревого… впрочем, я сам. И найди мне Горюнова.

Грымов кивнул, глядя на командира сочувствующе и виновато, выключил связь. Он вполне понимал чувства Воеводина. Потеря бойца для командира «Сокола» не являлась простой неудачей и цифрой в отчёте со знаком «минус», а капитан Буревой был не только классным профессионалом, но и другом Воеводина.

– Теряем… – сказал он вслух, не обращаясь ни к кому.

Это же слово мысленно произнёс и Воеводин, усилием воли возвращаясь к своим делам.

Глава 26

Кто не спрятался, я не виноват

Поллак был раздосадован и не скрывал этого.

– Я его недооценил. Но уверяю вас, Фердинанд, ошибка будет исправлена в ближайшие несколько часов.

Херциг оторвался от созерцания сложнейшей конструкции Ворп-генератора в растворе виома – разговор состоялся в его кабинете, – посмотрел на помощника: