Том (5). Льды возвращаются - Александр Казанцев

Глава вторая. Сугробы Нью-Йорка

«Когда-то за этот злосчастный дневник босс обещал мне миллион… лишь бы я побывал в африканском пекле.

Я готов был хоть в пекло, но по возможности без надгробных монументов, считал, что меня рогами дьявола не запугаешь, если из-за них выглядывают доллары, которые можно выменять на столь необычный товар, как искренность.

Однако монета оказалась неразменной. А не меняли ее просто потому, что она никому не требовалась.

Впрочем, может быть, она все-таки нужна хоть одному человеку на Земле? Например, славному парню тридцати лет, шести футов ростом, но уже не двухсот фунтов весом, с великолепным подбородком, выносящим не только удары кожаных перчаток, но и затрещины судьбы, с волнистыми, уже седеющими волосами, которые больше не застревают в колечках, нанизанных на тонкие пальчики. Что еще? Ах да, усики! К черту усики! Они сбриты в знак изменений, которые произошли в человеке, видевшем не только преисподнюю, встречаясь там с Горгоной горгон, с собственной совестью, но и заглянувшем по ту сторону ада, в страну, где нет завтра, где нет надежды.

Теперь дневник пишется уже не для бизнеса. Не знаю, выиграет он или проиграет? А кому от этого будет жарко или холодно? Впрочем, холодно теперь всем.

Гнуснейшая зима выпала нам на долю. Можно подумать, что вся эта болтовня о тускнеющем Солнце, с помощью которой мы делали в почтенной Организации «SOS» свой бизнес, имеет под собой хоть малейшую почву. Господь ли наказал нас за грехи, или Солнцу впрямь не понравилась капля попавшей на него дряни, именуемой «Б-субстанция», но светило наше стало ныне так скупо, словно получило в старости крупное наследство.

Не знаю, когда отмечались в Нью-Йорке такие морозы! Черт возьми, ведь Соединенные Штаты, хоть и «Северо-Американские», но государство все-таки южное, и такой «северный» город, как Нью-Йорк, расположен «южнее» Неаполя…

Авеню и стриты всех номеров заметены ныне снегом. Ветер воет в ущельях между небоскребами, поднимая поземку, а порой и буран. Пурга слепит глаза, залепляет фары, заносит снежные колеи и ухабы, в которых буксуют несчастные автомобили.

Впрочем, большинство из них давно замерзло. Американцы не подозревали, что воду из радиаторов в холод надо сливать. И вода замерзла, радиаторы лопались, испорченные автомобили заносило снегом. Вдоль тротуаров выросли безобразные сугробы, погребя испорченные или исправные машины, которые не удалось завести на морозе.

Никто не задумывался, что снег можно и нужно вывозить из города. Говорят, так делают… в Москве.

Мы, американцы, не приспособлены к чему-нибудь необычному, мы рыцари налаженной жизни, устоявшегося стандарта и бесперебойного массового производства. Ставить нас в непривычные условия, скажем, непочтительно сбрасывать на наши города бомбы (я уже не говорю об атомных!) или угощать нас в собственном доме арктическим климатом, просто бестактно! Не знаю, испытывает ли почтенная леди Природа угрызения совести по этому поводу, но мы клянем все на свете, веруем в бога… и мерзнем.

По улицам, отворачиваясь от колючего ветра, бредут закутанные во что попало прохожие, напоминая известные картины: «Отступление французов из России» и «Немцы под Москвой», которые я до сих пор именовал «красной» пропагандой.

Едва Солнце стало греть скупее, как все вдруг вспомнили запуск нашей Организацией «SOS» ракет с Б-субстанцией к Солнцу. В свое время эту спасительную акцию, которая должна была «предотвратить вспышку Солнца по Мануэллу», высмеивали, а теперь в снегопадах Нью-Йорка, Сан-Франциско, Марселя и Сорренто увидели кару господню, обрушив на Организацию «SOS» обвинения в диверсии против Солнца.

Правительство США, являя пример беспристрастной справедливости, реагировало на всеобщее возмущение тем, что пренебрегло заслугами Организации «SOS» во времена антиядерного кризиса и специальным актом закрыло ее. И даже возбудило против ее руководителей судебное дело.

Мистеру Ральфу Рипплайну пришлось отдать вместо себя под суд служивших у него отставных генералов, которые, оказывается, самовольно выпустили к Солнцу ракеты, вместо того чтобы держать их, как-то подобало, лишь нацеленными в небо.

Вот вам логика нашего времени! Почему не отдали под суд тех же генералов, которые без решения сената начали войну во Вьетнаме, а потом так же без высшего согласия производили ядерные взрывы в космосе, создав тем вполне ощутимый пояс искусственной радиации? Его никак не сопоставить с сомнительным гашением Солнца, которое может оказаться всего лишь совпадением!

К счастью, наши генералы гуляют на свободе. Они сумели из своих скудных пенсий нанять самых дорогих и крикливых адвокатов и, что самое главное, заполучить от видных газет огромный денежный залог, внесенный в судебные органы. Теперь верные служаки Пентагона, переданные ныне Рипплайну, верно служат новому хозяину, следя за тем, чтобы ракеты находились в полной боевой готовности.

Надо думать, что озябшие на Земле люди побаиваются этих ракет и… конца света. Многие теперь пытаются согреться молитвами в нетопленых храмах, воображая, что с Солнцем действительно что-то происходит.

Когда босс вызвал меня к себе, я был уверен, что разговор пойдет о всеобщем религиозном психозе, к которому, конечно, были несколько причастны и наши газеты.

Офис ликвидационного комитета закрытой властями Организации «SOS» помещался в деловой части города, в небоскребе Рипплайна.

Меня сразу же поразило, что старые таблички сменились новыми, где огненные буквы на космически черном фоне сообщали, что здесь теперь находится не Организация «Сервис оф Сан» (система обслуживания Солнцем), а «Спасение от Солнца» – богоугодное сообщество… Сокращенно все так же «SOS»…

Я поднялся на двадцать первый этаж и предстал перед боссом, сидевшим в просторном кабинете из пластмассы и «пустоты». Не было даже стула для посетителя. Оказывается, босс при появлении гостя теперь смиренно вставал ему навстречу, за исключением тех случаев, когда он доверительно садился, радушно кладя ноги на стол.

У нас с ним были давние отношения, и он встречал меня в офисе нового богоугодного сообщества отнюдь не в богоугодной позе.

Я присел прямо на стол рядом с подошвами мистера Джорджа Никсона.

– Хэлло, сын мой, – сказал он, пододвигая мне коробку с сигарами. – Дело идет неплохо.

– Немножко холодно, – заметил я, косясь на электрический камин, единственный предмет обстановки, кроме стола и кресла.

– Ничто так не располагает к религии, сын мой, как ухудшение жизни. Если папа римский взял бы меня в свои святые советники, я бы научил его, как быстро сделать все население Земли добрыми католиками.