Ассасины - Виталий Гладкий

Бойцовых перепелов обычно отбирали из крупных и сильных молодых дикарей, пойманных весной, и они настолько приручались, что не испытывали никакого страха перед людьми. Носили их большей частью в руке с натянутым на голову птицы мешочком из ткани. Бойцовый перепел и жил в этом мешочке, подвешенном где-нибудь в темном углу; так он почти всю жизнь и находился в потемках. Знатоки перепелиного боя утверждали, что перепел, постоянно находящийся в руке, все время потеет, а от этого у него грубеет кожа, которая не дает сильно раниться птице во время боев.

А еще перепелов обкуривали дымом, и, прикасаясь сжатыми губами к голове птицы, издавали очень неприятный дребезжащий звук. Таким способом у бойцовых перепелов развивали злость. Кроме того, перед боем им подтачивали клюв и когти, чтобы они были острее. Все эти сведения Авар получил от Хасана, когда они пешком добирались до Тира. В племени огнепоклонников перепелиные бои не считались ни спортом, ни забавой. Мало того – они были под запретом. Мучить несчастных птиц считалось грехом.

Хасан отреагировал спокойно, когда Авар сказал, что понятия не имеет, как происходят перепелиные бои. Но его выдал пронзительный блеск черных немного раскосых глаз. Авар уже знал это состояние своего напарника. Значит, Хасан насторожился. И ему было известно, по какой причине – мусульманин не может не знать про эту забаву. Хасан даже представить не мог, что Авар специально закинул ему эту наживку…

Авару уже давно надоело играть в прятки со своим другом. А они действительно подружились. Почти подружились – если бы не те тайны, которые каждый из них хранил в глубине своей душе. Авар был совершенно уверен, что Хасан не тот, за кого себя выдает. И что он совсем не питает фанатической преданности к Старцу Горы. Мало того – Хасан ненавидит шейха. Почему? Это был вопрос. И на него нужно ответить как можно раньше. Иначе один из них когда-нибудь убьет другого. Просто из боязни быть раскрытым.

Они попали не на само представление, а на момент, когда происходили расчеты проигравших со счастливчиками, поставившими на перепела-победителя. То тут, то там вспыхивали ссоры, которые в любой момент могли закончиться дракой, но Сабир, довольно крепкий мужчина средних лет, тут же вклинялся между спорщиками и выступал в роли кади – судьи. Ссориться с Сабиром никто не хотел, иначе путь глупцу на перепелиные бои будет заказан. Поэтому вопрос решался миром и спорщики расходились – один в радостном настроении, сжимая в потном кулаке две-три медные монетки, а другой мысленно стенал и соображал, какую историю выдумать для зловредной супруги, чтобы она не пилила его за проигранные деньги.

–  Все, все, бои на сегодня закончены! – замахал руками на молодых людей Сабир. – Приходите завтра после намаза.

Маскировка хашишинов была настолько идеальной, что даже этот опытный в таких делах человек не смог рассмотреть их истинный облик, спрятанный под изрядно прокопченными личинами – кто работает с горячим металлом, того всегда отличает цвет лица.

–  Уважаемый Сабир, – вежливо сказал Хасан, – тебе просил кланяться наш дядюшка Хусейн.

На лице бывшего сайяда не дрогнул ни один мускул.

Он благодушно улыбнулся и ответил:

–  Премного благодарен. Он все так же лепит свои горшки?

–  Да. Но из глины, которую добывает в горах.

Ключевое слово «горы» было сказано, и лицо Сабира сразу стало серьезным. Он с почтением поклонился (как он мог догадаться, что перед ним даи?) и пригласил молодых людей в дом. Там он раскинул цветастый дастархан, на который поставил блюдо с горой свежих лепешек, миску меда и приготовил чай.

–  Нам нужны двое твоих людей, – безо всякого предисловия сказал Хасан, когда они насытились.

В свое время еще Хасан ибн Саббах построил целую систему соглядатаев и укрытий в городах и селениях. Шпионы шейха были разбиты на ячейки по четыре человека; каждую из них возглавлял самый опытный и преданный делу низаритов человек. В большом городе таких ячеек могло насчитываться до двух-трех десятков, но их руководители не знали о существовании друг друга. В случае неудачного покушения, а значит, гибели одной ячейки, вся сеть оставалась целой, и вскоре место казненных занимали другие хашишины.

–  Кто именно? – спросил Сабир.

Хасан и Авар, переглянувшись, дружно улыбнулись. Сабир начинал им нравиться. Бывший сайяд все схватывал на лету; он сразу догадался, что посланникам Старца Горы нужны не просто два фидаина, а какие-то определенные личности.

Он мог бы даже назвать их имена сразу, но промолчал, чтобы егодогадка подтвердилась.

–  Изменившие вере, – ответил Хасан. – Но не общему делу.

Как-то незаметно он взял бразды руководителя в свои руки. Авар не возражал, хотя и Шейх аль-Джабаль, и даи аль-кирбаль отдавали предпочтение ему и всегда назначали старшим. У Хасана привычка повелевать, похоже, была в крови, тогда как Авар предпочитал оставаться на вторых ролях. Он не любил выпячиваться, к тому же, «невидимые» были так обучены: нужно до последнего момента держаться тише воды, ниже травы, чтобы финальное действие для противника оказалось совершенно неожиданным, а когда нужно – и смертоносным.

–  Абд ар-Расул и Абд ан-Наби… – Лицо Сабира закаменело; он понял, что дело предстоит нешуточное. – За них я могу поручиться головой.

–  Верю, – ответил Хасан. – Нам нужно встретиться с ними в каком-нибудь безлюдном месте, где нет чужих глаз и ушей.

–  Будет исполнено. Когда?

–  Завтра. Время пусть сами назначат – как им удобней. Главное, чтобы они своим отсутствием не вызвали ни малейшего подозрения в окружающих.

–  Самое безлюдное и безопасное место в Тире – это старое кладбище. За ним никто не следит, не ухаживает, потому что франки не выделяют денег ни кладбищенским сторожам, ни смотрителям. Заранее – думаю, что лучше сегодня, – найдите там гробницу праведника Мухаммеда ибн Вали аль-Магриби. Она удобно расположена, большая, – за нею легко спрятаться – и к гробнице хорошо просматриваются все подходы.

–  Так мы и сделаем, – сказал Хасан. – А еще порекомендуй нам какой-нибудь недорогой, но более-менее приличный караван-сарай, где обычно останавливаются ремесленники, которые приехали на базар.

–  Вам лучше обосноваться в том, который находится возле рыбацкой гавани. Там всегда много постояльцев, которые часто меняются, поэтому среди них легко затеряться. Да и цены в этом караван-сарае не кусаются… – Сабир остро взглянул на молодых людей и потупился, словно смутившись; уж он-то хорошо знал, что в средствах посланники Старца Горы не ограничены.