Истории Эписа. Некромант - Софья Эл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Макс, положи, — Крейн сидел к ним спиной, повернувшись ко мне, но видимо на каком-то подсознательном уровне услышал, как тихо зашуршал фантик, — конфеты после обеда.
Ребенок надул губы, недовольно спрыгивая с колен бабушки.
— Макс, воины не обижаются. И хорошо кушают, — проговорила Натали, тихо протягивая конфету под столом сыну.
Ребенок посмотрел на меня. Я кивнула, касаясь его лба потоком.
— Бери, но есть только после обеда, — сын послушно кивнул, убирая шуршащую конфету куда-то в карман.
— Масик, — я вздрогнула от голоса Натали, — пойди, там в твоей комнате бабушка купила тебе новые карандаши. И как обещала, нашла папины рисунки.
— Там есть мама? — широко открыв глаза от изумления, ребенок посмотрел на меня.
Мы с Крейном синхронно отвернулись друг от друга.
— Конечно есть, дорогой. Папа часто рисовал маму. Беги скорей, — Натали подтолкнула Макса, но тот уже со всех ног пустился в свою комнату.
Как только сын скрылся за дверью, Натали тут же приняла совершенно другой вид. Выпрямившись в кресле, она изменилась даже в лице. Удивительно, что делают эмоции и осанка с человеком.
— А теперь вы двое, не сожри ваши души Безмолвная, расскажете мне, почему оба не можете просто остаться здесь, — голос Осирис не просил, он требовал.
— Натали, если не мы, то никто не сможет остановить это. Рэндал найдет кого-нибудь еще, — сглотнув слюну, я продолжала, — послушайте…
— Нет, девочка, это ты послушай меня, — перебив меня, Осирис поднялась с места, — я устала пять лет рассказывать вашему сыну, где носит его мать. И уж тем более я не собираюсь зачитывать ему про вас обоих геройский саги. Мне не двадцать лет. У ребенка должны быть его родители, а не бабушка, — взгляд серых глаз прожигал меня и я отвернулась.
— Натали, все будет хорошо, Эрик вернется.
Усмехнувшись, Крейн отвернулся. Натали засмеялась в голос, позабыв о приличиях.
— Валери, за столько лет ты все равно продолжаешь думать, что Эрик даст тебе умереть хотя бы раз? Нет, дорогая. Или вернешься ты, или никого. Вот к чему приведет вся самодеятельность. Послушай меня, я прожила в браке с Крейном больше тридцати лет.
— Странно слышать слова о послушании от женщины, убившей своего мужа, — я усмехнулась, а Натали подавилась чаем.
— Сейчас обе замолчите, — спокойный голос Крейна невидимой силой заставил захлопнуть рот, — мама, я всегда и из всего выпутываюсь. Мне не пять лет. Я прошел войну и уничтожил войско чудовищ. Осирис, переплывший Исиду. Я, как родитель, понимаю тебя. Но ты же знаешь, что я просто не смогу по-другому, — два серых взгляда сцепились в молчаливой схватке.
— Тогда оставь девочку тут, Эрик, — тихие слова Натали заставили меня распахнуть рот от удивления, — не лишай Макса матери. Если это действительно то, с чем ты можешь справиться, ты сможешь и без нее.
Во рту пересохло.
— Натали, я воин и очень плохая мать. То, что должно произойти там, не свершится без моего участия. Нет другого шанса. Я должна идти.
Женщина усмехнулась.
— Да вы одинаковые. Очень плохие родители для моего внука, — и причитая, женщина стала хлопотать у плиты.
Натали Крейн своими белыми руками, проворно очищала лук, вытирая выступившие на глазах слезы. Я была готова подавиться своим удивлением. Раньше эта женщина подходила к кухне лишь за тем, чтобы раздать указания. Как же сильно ее изменил внук.
Поднявшись с места, я посмотрела на верх. Где-то там сейчас бегал мой сын, которого, возможно, я никогда больше не увижу. Поймав мой взгляд, Крейн улыбнулся.
Наш сын.
Уже выходя за дверь, я услышала тихий шепот Натали.
— Возвращайтесь. Оба.
Солнце касалось горизонта, окрашивая небо в красный цвет. Удивительно красивый закат. Розово-фиолетовые облака плыли по небу, предупреждая о наступлении ночи. Мы с Крейном шли не спеша, каждый погруженный в свои мысли.
О чем можно было сейчас говорить? То, что казалось вчера спасением, сегодня уже оказалось неправдой. Наша связь не могла сделать ничего, кроме как убить нас. Печати, о которых говорил Лео, сорванные не наделяли меня и вполовину мощью Крейна. А ведь чтобы уничтожить Рэндала, мне нужно было никак не меньше. Единственным вариантом было сорвать ритуал. И заставить Чудовище поглотить того, кто его призвал. Уж это повторить не было ничего сложного.
Кроме одного.
Рэндал убьет Крейна для проведения ритуала.
Я остановилась, преграждая путь Эрика. Погруженный в свои мысли, Осирис не заметил меня и лишь столкнувшись, обратил внимание. Его энергия была цела, как никогда. Сейчас, когда одним движением хотелось усыпить глупого смотрящего, я не могла этого сделать.
— Эрик, ты понимаешь, какую глупость сейчас делаешь? — положив ладони на лицо Осириса, я заставила посмотреть его в глаза, — Он убьет тебя перед ритуалом. Ты сам убьешь себя, Крейн. Если ты сейчас останешься здесь, я смогу все предотвратить.
Крейн улыбнулся, прикрывая глаза.
— Вел, мы уже это обсуждали. Если у меня не получится разорвать его слой энергии, чтобы ты упокоила его, то единственным вариантом будет лишь тот, где ты срываешь ритуал, заставляя Оливера высосать Рэндала, — серебряные глаза распахнулись, с грустью глядя на меня, — а эта часть невозможна, если ритуала не будет, Вел.
Сглотнув ком, вставший в горле, я внимательно всмотрелась в лицо Осириса. Чистая жертва стояла прямо передо мной. Все остальное было лишь антуражем, подталкивающем Крейна к этому решению. Ведь для этого, похоже она и была нужна. Поэтому жертвой и мог стать лишь Осирис. Чтобы собрать последний компонент. Последний вздох Исиды. Эрик не мог допустить столько смертей снова. Как и не мог жить с чувством постоянной вины, пожирающим его изнутри.
— Вел. Если не получится первый вариант, то ты сама будешь решать, кому из нас жить, — теплая ладонь опустилась на мою щеку, убирая с лица налипшие волосы, — я бы не говорил этого, если бы не знал, что ты попытаешься. А ведь ты точно это попробуешь сделать, — приблизившись к лицу, Крейн прикоснулся губами к моему лбу, — так вот если это произойдет и ты задумаешь вернуть меня, помни, — я хотела перебить детектива, но Эрик мягко положил палец на мои губы, призывая молчать, — Ты не чувствуешь того же, что чувствую я. Если не станет меня, то вряд ли ты сойдешь с ума, сжигая все и всех на своем пути, Вел. Ты не чувствуешь себя Исидой, Вел, — слегка отстранившись, Крейн посмотрел мне в
