Асы контрразведки - Сергей Москвин

«Неужели заметили?!» – Блэка бросило в жар. Он опустил глаза, чтобы случайно не встретиться взглядом с людьми на дороге. Тот самый волкодав, дважды встреченный им в Чечне, тоже посмотрел на ельник, но затем отвернул голову в другую сторону, и Блэк поспешно опустился на траву. Слишком поспешно! Волкодав мгновенно развернулся и принялся буквально ощупывать взглядом каждую елочку. Блэк стиснул зубы от досады и злобы, ругая себя за излишнюю поспешность. Он, как никто другой, знал, что именно непроизвольное перемещение чаще всего выдает замаскировавшегося наблюдателя, потому что любое, даже мимолетное, движение среди неподвижных камней или деревьев сразу бросается в глаза.

Лежа на траве, Блэк из-под полога капюшона видел только ноги стоящих на обочине шоссе спецназовцев. Один из них подошел к волкодаву, двое других остались на прежних местах. Затем они, очевидно, получив команду от своего старшего, хотя Блэк не услышал ни одного слова, сошли с обочины и стали осторожно спускаться по насыпи. По мере спуска их крупные фигуры стали открываться залегшему в ельнике диверсанту. Увидев в руках спецназовцев пистолеты, которые те держали стволами вверх, Блэк медленно перевернулся на бок и стянул с плеча свой автомат.

– В ельнике кто-то есть, – одними губами прошептал Кудрявцев подошедшему к нему Варенцову.

– Кто? – удивился подполковник ФСО, тоже перейдя на шепот.

Кудрявцев не ответил, продолжая молча разглядывать еловую поросль. Тогда подполковник подал знак своим подчиненным и, указав рукой на лесопосадку, приказал:

– Проверьте.

Капитаны сунули руки под куртки и синхронно достали из оперативных кобур свои пистолеты, как определил Кудрявцев, двенадцатизарядные «ПММ», и, аккуратно спустившись с насыпи, двинулись в сторону ельника. Они грамотно держали оружие на уровне глаз и осторожно переставляли ноги, но шли несколько тяжеловато. Кудрявцеву стало понятно, что им нечасто, а скорее всего, никогда не приходилось пробираться по лесу к затаившемуся противнику. Но Евгений отнюдь не был уверен, что в ельнике притаился враг, уж слишком невероятным выглядело то, что он увидел. Да и видел ли вообще? Спустя всего несколько секунд он уже не мог утверждать это с прежней убежденностью.

Первым в лесопосадку, на пару шагов впереди своего напарника, вошел капитан Никитин. Он на секунду задержался между рядами высаженных деревьев и двинулся дальше, шаг за шагом продвигаясь в глубь ельника. Еловые заросли скрывали от Кудрявцева большую часть фигуры капитана. Он видел только голову Никитина, его плечи и поднятую вверх правую руку с зажатым в ней пистолетом. Но то, что офицер двигался практически без остановок, означало, что он пока не заметил в ельнике ничего подозрительного. Намереваясь пересечь очередной, уже третий по счету, ряд елочек, Никитин слегка наклонился вперед и левой рукой отклонил в сторону закрывшую проход еловую лапу, и в этот момент откуда-то снизу, словно из-под земли, ему в грудь ударила автоматная очередь и отбросила тело капитана назад.

Услышав треск автомата и увидев, как, сминая еловую поросль, валится на спину Никитин, Кудрявцев толкнул в плечо Варенцова, спрыгнул с дорожной насыпи и бросился к лесопосадке. На бегу он рванул вниз «молнию» на своей куртке и, сунув за пазуху руку, выдернул из подмышечной кобуры свой пистолет, остающийся даже в лесу, за счет повышенной мощности специального патрона, весьма грозным оружием. С другой стороны лесопосадки к сраженному выстрелами напарнику бежал капитан Жданов. Забыв об опасности, а возможно, просто не осознавая ее, он ломился напролом через еловые заросли. Надеясь, что Никитин только ранен и ему еще можно помочь, Жданов подбежал к нему, что делать как раз не следовало.

– Назад, капитан! Назад!!! – что есть силы закричал ему Кудрявцев.

Но Жданов так и не успел понять, что означала эта команда…

Блэк лежал неподвижно до последнего момента. Взведенный автомат он подложил под себя, накрыв его своим маскировочным плащом, и надеялся, что взявшиеся осматривать ельник спецназовцы не заметят его. Возможно, при поверхностном визуальном осмотре так бы и случилось – накрывшийся лохматым плащом диверсант выглядел, как заросшая травой кочка. Но спецназовцы стали обходить ряды подрастающих елей. Когда один из них раздвинул руками заросли и со следующим шагом должен был наступить на лежащего перед ним диверсанта, Блэк вынырнул из-под мохнатого покрывала и, вскинув свой автомат, всадил спецназовцу короткую очередь в грудь, затем стремительно откатился в сторону и занял новую позицию. По треску ломающихся веток он понял, что второй спецназовец несется к своему застреленному напарнику…

Ворвавшись в ельник, Кудрявцев увидел, как Жданов наклонился к своему лежащему на спине товарищу. На губах Никитина пузырилась кровавая пена, свидетельствуя об агонии умирающего. Но Жданов этого, похоже, не заметил или не хотел замечать. Он тронул Никитина за плечо, и в этот момент откуда сбоку, из-под кучи травы и павших листьев, ударили новые выстрелы. Кудрявцев увидел, как из простреленной головы Жданова, словно из распылителя краскопульта, брызнула кровь. В то же мгновение травяная куча ожила и превратилась в покрытого травой и палыми листьями горбатого монстра, который бросился через ельник в глубь леса. Жданов упал на бок, неестественно подвернув под себя руку. Под его головой быстро растекалось, расползаясь по траве, кровавое пятно. Кудрявцев увидел, что голова капитана прострелена навылет, и, сообразив, что он мертв, бросился за бегущим к лесу мохнатым чудовищем.

Едва кончился ельник, лес сразу стал реже, и Кудрявцев увидел впереди себя мелькающую среди деревьев уродливую горбатую спину. Теперь, когда неожиданность первых мгновений прошла, Евгений узнал хорошо знакомый ему маскировочный комплект «хамелеон». Горб на спине мог быть только надетым под плащ вещмешком или рюкзаком. Враг оказался не мистическим, а вполне реальным, но от этого не стал менее опасным. Он легко мчался по лесу, ловко огибая встречающиеся на пути деревья, причем, как понял Кудрявцев, мешковатый комбинезон ничуть не мешал ему. Встретив на пути достаточно толстую, в пол-обхвата, липу, диверсант внезапно прижался к ней и, развернувшись, вскинул свой автомат. Евгений увидел направленное на себя короткое черное дуло и метнулся в сторону, одновременно пригибаясь к земле.

Лесную тишину разорвала прогремевшая в сыром воздухе автоматная очередь. Кудрявцев, почувствовав, как ему на спину посыпались сбитые пулями мелкие ветки, упал на землю и стремительно откатился в сторону под прикрытие низкорослого куста. Распластавшись на животе, он выбросил вперед руку и дважды выстрелил в укрывшегося за деревом диверсанта. Одна пуля унеслась в неизвестность, вторая, выбив кусок коры, шлепнулась в ствол, за которым уже никого не было. Не опуская пистолета, Кудрявцев повернул голову из стороны в сторону и спустя несколько секунд увидел лохматую приземистую фигуру, промелькнувшую за стеной деревьев. Но теперь расстояние между ним и диверсантом увеличилось еще на пару десятков метров. Евгений мгновенно вскочил на ноги и рванулся вперед, стремясь как можно быстрее сократить этот отрыв. Но чужие кроссовки с гладкой подошвой плохо подходили для бега по мокрой траве. Ноги проскальзывали, и, несмотря на все усилия Кудрявцева, расстояние между ним и преследуемым врагом сокращалось очень медленно, гораздо медленнее, чем хотелось бы.

Почувствовав, что путь пошел под уклон, Кудрявцев увеличил скорость, рискуя не успеть затормозить или отвернуть и врезаться во встречное дерево. Несколько раз мокрые ветки больно хлестали Евгения по лицу, а один раз он едва успел пригнуть голову и нырнуть под опасно нацелившийся в глаза обломанный сук старого высохшего дуба. Спуск стал еще круче. Кудрявцев понял, что вслед за диверсантом забежал в лог. Понял это и диверсант. Перед подъемом он вновь остановился и, присев у комля вывороченного с корнем дерева, выпустил по своему преследователю длинную очередь. Кудрявцев метнулся влево, затем стремительно ушел вправо, увеличивая амплитуду «маятника» и надеясь таким образом сбить своему противнику прицел. Но взрытая пулями в земле дорожка тем не менее устремилась к нему, подтверждая, что диверсант отлично владеет оружием и не даст себя перехитрить. Следующие пули должны были настичь Кудрявцева. И он, не особенно надеясь попасть, но рассчитывая надавить на психику, трижды выстрелил в сторону диверсанта, а затем, не видя поблизости более подходящего укрытия, бросился в заросли высокого папоротника. В прыжке он выставил перед собой левую руку – в правой был зажат пистолет, – надеясь таким образом смягчить падение. Но пробившая листья рука провалилась в пустоту, и Кудрявцев кубарем покатился в лесной овраг.

Он попытался сгруппироваться, подобрав под себя руки и ноги, тем не менее сильно ударился локтем, а затем и коленом о какую-то корягу или камень. К счастью, овраг оказался не очень глубоким, и, прокатившись по откосу несколько метров, Евгений упал на усыпанное опавшими листьями дно. Он мгновенно поднялся на ноги и лишь тогда с ужасом осознал, что при падении выронил свой пистолет. Понять, когда это произошло, было совершенно невозможно, и Евгений судорожно зашарил взглядом по склону. Преследовать безоружным вооруженного автоматом диверсанта было равносильно самоубийству, и Евгений сразу же отказался от этой мысли. В первую очередь следовало найти пистолет. Определив приоритетность задач, Кудрявцев принялся методично обследовать склон оврага, раздвигая руками пожухлую траву и разгребая в подозрительных местах опавшие листья. При этом ему приходилось постоянно держать в поле зрения край обрыва, так как диверсант мог попытаться добить своего преследователя. Сейчас, когда противник остался безоружен, у него появилась для этого прекрасная возможность.