Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно» - Владимир Поляков

Но была и вторая категория — это крымские партизаны из числа крымско-татарской молодежи, которая искренне защищала Родину — Союз Советских Социалистических Республик и его, как казалось, неотъемлемую составляющую — Крымскую Автономную Советскую Социалистическую Республику. Став комсомольцами, молодыми коммунистами, они искренне поверили идеалам социализма. По счастливой случайности их семьи не коснулось раскулачивание, их близкие не были признаны врагами народа, и потому эти ребята: Сейдали Куртсеитов, Мемет Аппазов и другие — были искренни в своей борьбе. Смерть в бою с врагом спасла их от грядущей депортации и разочарований.

Но были люди, которые искренне ненавидели Советскую власть и, действуя по принципу «враг моего врага — мой друг», опрометчиво связали свои помыслы с оккупантами.

В 1942 году крымско-татарские добровольцы были самым опасным противником партизан. Опасны тем, что они исповедовали одну и ту же тактику: засада, внезапное нападение, стремительный отход. Опасны своей взаимной ненавистью.

Да! Разлюбили крымские татары Советскую власть! Если в 1920 году они поверили большевикам и в подавляющем большинстве стали под красные знамена, то, увы, разочарование наступило достаточно скоро. Практическое знакомство с руководящей ролью партии, которая не оказалась ни Умом, ни Честью, ни тем более Совестью, знакомство с ее вооруженным отрядом в лице ВЧК, ГПУ, НКВД… окончательно развеяло все иллюзии.

Отказавшись от одного тоталитарного режима, они обратили свои чаяния на другой тоталитарный режим. Увы! Это была трагическая ошибка. И не в плане последовавшей депортации. Нет! Депортация бы состоялась даже в том случае, если бы в Крыму не было бы ни одного добровольца — крымского татарина. Обвинения в коллаборационизме — это всего лишь повод. Обвинение целого народа в предательстве — чудовищная подлость!

Вокруг крымских татар создано несколько мифов, которые четко засели в головах обывателей:

— «крымские татары разграбили продовольственные базы»;

— «депортации не было, а их переселили в теплые края»;

— «то, что татар вывезли из Крыма, спасло их от расправы со стороны возвращающихся с фронта русских солдат»;

— «двадцать тысяч крымских татар воевали на стороне немцев».

В отношении продовольственных баз мы с вами, дорогой читатель, уже разобрались.

В отношении «переезда в теплые края» я могу сказать только одно. По окончании войны в детских домах Узбекистана «языком межнационального общения» был крымскотатарский язык. Это было вызвано тем, что после смерти близких: мам, бабушек, дедушек — тысячи осиротевших мальчишек и девчонок были отданы в детские дома, а поскольку абсолютное большинство из них не владело русским языком, то персонал детских домов был вынужден выучить крымско-татарский язык. Не от хорошей жизни «в этих теплых краях» дети становились сиротами.

Фразу «то, что татар вывезли из Крыма, спасло их от расправы со стороны возвращающихся с фронта русских солдат» придумали люди, которые никогда не жили в Крыму до войны. Мне довелось записать десятки рассказов крымских татар о том, как в разные годы они впервые приезжали в Крым и всегда они встречали «старых русских» — людей, которые были друзьями их родителей. Они принимали их как дорогих гостей, и вопреки властям, которые разжигали межнациональную вражду, демонстрировали подлинное интернациональное братство, которое было так характерно для довоенного Крыма.

Я сам принадлежу к «старым русским» и хорошо помню, как в конце шестидесятых к нам в Марьино, в дом отца, стали приезжать крымские татары, которые, как пароль, держали в руках старые фотографии. Как правило, на них были ученики профтехшколы — мой отец или его сестра Надежда Полякова. А рядом кто-нибудь из их ханышкойских друзей: Идрис Яшлавский, Эсма Яшлавская…

Эти люди — дети Идриса и Эсмы, несмотря на десятилетия депортации, десятилетия обвальной лжи, тем не менее с молоком матери всосали в себя глубокое убеждение в том, что там, на родине в Крыму, и у отца, и у матери есть верные друзья, которые всегда придут на помощь. И такой «дядя Дженя» был практически у каждой крымско-татарской семьи.

Недавно вышла книга стихов моего одноклассника Бориса Марусича, в предисловии к которой я прочитал практически аналогичное. Он пишет, как в его детской памяти отложился приезд друга юности его отца — крымского татарина, имя которого, к сожалению, Борис запамятовал.

В судьбе каждой без исключения крымско-татарской семьи есть такая встреча, когда «старые русские» встречали их с открытым сердцем.

И, наконец, последний миф о том, «что двадцать тысяч крымских татар воевали в добровольческих формированиях». Мы уже неоднократно отмечали, что те добровольческие батальоны, о которых постоянно пишет О.В. Романько, не были сформированы по принципу мононациональному. Даже на примере прибывших в партизаны из этих батальонов азербайджанцев, грузин и т. д., что называется, невооруженным глазом виден их «интернациональный состав», но не хотят видеть!

Работая с фондом о награждении крымских партизан, я поразился тому, как много крымских татар было представлено к различным правительственным наградам, и решил их обнародовать. Два газетных номера подряд «Голос Крыма» публиковал эти материалы. Резонанс был огромный. В течение двух месяцев ко мне на квартиру приезжали люди со всего Крыма: дети, племянники, внуки. По электронной почте я получал благодарные весточки из Франции, США, где тоже проживали потомки крымских партизан.

Запомнилось несколько эпизодов.

«Как жаль, что папа не дожил до этой публикации. Если бы он узнал, что был представлен к ордену, то очень бы обрадовался».

«Из публикации я с удивлением узнал, что мой отец, оказывается, был «добровольцем». Дома об этом никогда не говорили».

Наиболее меня поразил следующий рассказ, который я передам своими словами.

Уважаемый партизан, награжденный уже в 1942 году, был родным дядей моего гостя. Сам он его никогда не видел, но в его памяти сохранился следующий рассказ его отца. Старший брат был «добровольцем», средний — партизаном, и только младший — его отец занимал нейтралитет в этой братоубийственной войне. Так случилось, что летом 1942 года все три брата тайно встретились в доме младшего.

«Как ты мог?» — укоризненно сказали два брата старшему, который к этому времени стал известным в районе полицейским.

«Я мщу за нашего расстрелянного отца!» — твердо ответил он.

Помолчали.

«Как ты мог? — укоризненно сказали два брата среднему, который к этому времени стал известным партизаном. — Ведь они убили нашего отца, отняли наши виноградники, а теперь ты вместе с ними?»

«Крым — моя Родина, и никаким немцам я его не отдам!»

В 1944 году младший брат, который не был связан ни с партизанами, ни с оккупантами, был депортирован.

В 1942 году оккупанты публично казнили среднего брата. Его жена умерла в депортации в первый же год, а его сына усыновила какая-то таджикская семья, и след его навсегда затерялся.

Старший брат получил 10 лет. Отсидел с лихвой и в 1955 году приехал жить в семью младшего брата.

Сегодня никого из этих трех братьев уже нет в живых. Грустная, но очень характерная для Крыма история.

Я долго думал над тем, как назвать этот список, пока на память не пришло слово «Мартиролог», которое было популярно в эпоху деятельности «Мемориала». Это печальное слово, но оно наиболее уместно, так как из всего предложенного перечня на 1 сентября 2008 года в живых оставался только один человек — Нури Халилов, который уже разменял девятый десяток, проживает в Саках, и я молю Бога, чтобы он дожил до выхода в свет этой книги.

вычитка - Polochanin72

1901-?

Родился в д. Коуш Ялтинского уезда Таврической губернии. Умер в…

В партизанах с 20.12.1943 г. Боец 12-го отряда 7-й бригады Южного Nсоединения.

«В боях с 8-го по 14 марта 1944, по личной инициативе забазировал 650 кг съестных припасов и, находясь в окружении противника, перепрятал их, тем самым обеспечив отряд продовольствием». Представлен: «За отвагу», д. 212, л. 82.

?—?

Родился в… Умер в…

Редактор газеты «Кызыл Крым». В партизанах не был. Представлен:

«Партизану Отечественной войны» 1 сте- пени, д. 198, л. 3.