Чистилище. Янычар - Александр Золотько

Будет смешно, если окажется, что противник не эти, что на улице, а те, что в гостевом павильоне.

Двигаться быстро и бесшумно. Никаких переползаний и подкрадываний.

Тут ведь рядом. Тут – рукой подать. А если в руке нож, то и совсем все просто…

Клинки вошли одновременно в две шеи. Сзади, между позвонков, разрезая спинной мозг. Янычар даже успел придержать тела, подвесить их на несколько мгновений на клинках, потом присесть и, опустив руки, позволил телам сползти с кинжалов на землю.

Совсем бесшумно не получилось, автомат выпал у покойника из рук и громко ударился о бордюр.

– Что там у вас? – спросил тот, что был с фонарем.

– Нормально, – буркнул Янычар.

Если человек уже включал свой фонарик в темноте, то что может помешать ему сделать ту же глупость еще раз? Янычар достал из кобуры пистолет. Нужно бы живым, но…

– Что там у вас, пацаны? – спросил счастливый, но туповатый обладатель фонарика.

– Да нормально все, – сказал Янычар и поднял пистолет. – Нормально…

Но стрелять не пришлось. Послышался звук удара – очень характерный звук соприкосновения чего-то тяжелого с черепом.

– Петруха, ты? – спросил Янычар.

– А кто еще? Первый красный командир товарищ Клим Ефремович Ворошилов? Их, похоже, трое было. Вот этот вроде живой. Ты глянь, чтобы мы не напутали чего. И пушку свою забери. Тяжеленная дура, как ты только с ней управляешься… Глянул? Чужой?

Чужой.

Янычар осветил его лицо, прикрывая фонарь ладонями. Совершенно чужой. Оно и лучше.

Значит, можно идти к гостевому павильону. Только чтобы на пулю не нарваться.

Метрах в десяти от входа в павильон Янычар встал за дерево.

– Эй, в павильоне! – тихо позвал Янычар. – Кто живой есть?

В темноте щелкнули курки двустволки.

– Не стреляй, мать твою так. – Янычар начинал заводиться. – Это Янычар. Янычар. Кто в павильоне?

– Янычар? – радостно спросили из павильона. – Неужели ты? Откуда?

– Из Москвы. А ты кто?

– Илья Денисыч, – ответили из темноты, и Янычар опустил «Протекту» стволом к земле.

Илья Денисыч был садовником в доме Хорста. Толковый мужик лет шестидесяти, всегда спокойный и невозмутимый.

– Мы подойдем? – спросил Янычар. – Я не один, со мной напарник.

– И контуженный козел, – сдавленным голосом добавил Петруха.

Он взвалил обездвиженного противника себе на плечо и был этим не очень доволен.

– Открывай дверь, – сказал Янычар. – Как ты только выжил здесь все это время, Денисыч?

– Да как-то так, – сказал садовник. – Я тут не один.

– Слышь, Янычар, тут у нашего клиента рация хрипит. Похоже, с ним кто-то хочет поболтать… – тихо сказал Петруха. – Ответишь? Или мне послать?

– Потом. Подожди пока…

Янычар подошел к двери павильона, она открылась, и на пороге появился темный силуэт. В лицо Янычару пахнуло вонью сгоревшего пороха.

– Привет, я уж думал, концы нам… – сказал Денисыч.

– Еще нет. Сколько их было?

– Вначале – семеро. Потом трое уехали на БМП, а четверо остались. Одного я, извини, завалил.

– Зачем? – искренне удивился Янычар.

Шансов у старика отбиться от четверых, даже выстрелив первым, не было.

– Они тебя хотели убить?

– Нет… Тут такое дело… – пробормотал Денисыч. – Ты заходи, я объясню. И приятеля своего зови, тут ночами не спокойно, эти… зомби шастают… Немного, но почти каждую ночь приходят.

– Заноси, – Янычар обернулся к Петрухе. – Поболтаем.

Глава 12

В гостевом павильоне было людно. Помимо Ильи Денисыча был еще слуга Хорста, коренастый парень с Филиппин – привезенный в Россию лет пять назад, да так и привыкший к здешним холодам и порядкам. Еще было четырнадцать детей, по виду от семи до одиннадцати лет, и… тут Янычар недоверчиво покрутил головой…

Так не бывает. Вот не должно так быть. Не бывает – большими буквами по всему небосклону.

Но в павильоне был еще и полковник ФСБ, сосед Младшего хозяина по высотке в центре Москвы. Тот самый, что пристрелил горничную, чтобы не спорить с женой. Как там звали горничную? Доминика. Безответная такая, Янычар не помнил, чтобы она хоть раз возразила своей идиотке-хозяйке. А дети ее, кажется, любили.

Сейчас полковник уже не был таким уверенным и холеным, как обычно. Сидел на полу, прислонившись к стене. Немытые нечесаные волосы, обычно тщательно уложенные, цвета перца с солью. Очень был презентабельный мужчина.

Сейчас на нем был пиджак с оторванным рукавом, грязная рубаха, испачканные грязью брюки и туфли. А в руке он держал пистолет. Все время держал, не выпуская. ПСМ, игрушка для старшего офицерского состава убить, конечно, способная, но…

Какая, впрочем, разница?

– А жена где? – спросил Янычар фээсбэшника, направив луч фонаря в лицо. – И дочка? Где потерял, чекист?

Чекист вздрогнул, медленно оторвал взгляд от пола, посмотрел, не мигая, на фонарь. По щеке скатилась слезинка, оставляя дорожку на грязной коже.

– Нету их, – сказал чекист. – Потерял. А я тебя знаю?

– Я видел, как ты уволил Доминику. – Янычар убрал наконец луч с лица чекиста. – И посоветовал лучше разобраться с женой…

– А… – протянул чекист. – Это был ты… А ведь ничего не помогло, представляешь? На место сбора успели, в автобус сели… Сели в автобус…

Голос звучал глухо, паузы между словами становились все больше. Губы дрожали, а пальцы, сжимавшие пистолет, напряглись.

– Ты слышал про Узел-3? – спросил чекист.

– Нет.

– Ну, тут неподалеку, почти рядом… Нужно выехать на трассу, потом до поворота на заказник… это неважно, да… неважно… Колонна ушла вовремя… За МКАД к автобусам присоединились броня и армейские грузовики… Гаишники были предупреждены, дорогу расчищали… Быстро доехали… Нормально… Нормально…

Голос чекиста дрогнул.

– Потом на лесной дороге встали. Наглухо встали, даже развернуться автобусам было негде… Солдат поставили в оцепление… Жена закатила истерику… она мне все еще не могла простить, что я не взял с собой Доминику… Душно жене было в автобусе. И детей… детей нужно было вывести на свежий воздух… И не смей спорить со мной, тряпка! Не смей! Я договорился, нас выпустили… Вышли из автобуса… Аристарха я вывел за руку, Владика – жена… да… Я уже хотел возвращаться обратно, в салон – было холодно, сыро… Мерзкая погода… Но тут кто-то закричал. Дико закричал… Автоматная очередь… – Чекист поднял палец левой руки, словно и сейчас услышал крик и стрельбу. – Я сказал жене, чтобы бежала в лес… Она что-то возразила… как обычно… я схватил детей за руки, потащил в лес… она бросилась за мной… Автоматы стреляли уже совсем рядом, кто-то бежал рядом со мной… сзади кричала жена… Владик споткнулся, но я не остановился, тащил его за собой… просто тащил… Потом жена вскрикнула и захрипела… Я остановился, повернулся к ней… Она билась в конвульсиях на земле… сгребала ногами старые прошлогодние листья… будто хотела нагрести побольше… или отползти от меня… Аристарх заплакал. Владик закричал, что с мамой плохо… маме нужно помочь…