Бессмертный ангел - Линси Сэндс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ильдария нахмурилась, услышав это описание. — Я молчала, потому что мне было некомфортно с тобой. Я чувствовала, что ты чего-то от меня хочешь, но… — Она покачала головой.
— Ты почувствовала мою одержимость и потребность в тебе, и это напугало тебя, — сказал он, кивнув, а затем, выражение его лица и голос были до боли искренними, — Прости, Corazon. Я справился со всем самым худшим образом. Я должен был прочитать твою бабушку, чтобы узнать больше о твоем прошлом. Если бы я знал о жестоком обращении с тобой в детстве, я бы поступил по-другому. Но я не знал, и я жаждал быть рядом с тобой, несмотря на то, что это было пыткой для меня. Так что я продолжал заставлять Ану устраивать вечеринки для деловых партнеров и высокопоставленных бессмертных, просто для того, чтобы ты шла домой одна, а у меня был повод сопровождать тебя.
Он ненадолго склонил голову, а когда снова поднял ее, выражение его лица было мрачным. «И вот в один из таких дней ты не пошла домой пешком. Я прождал час, а потом решил, что ты, должно быть, осталась помогать своей бабушке с готовкой, и сдался. Потом пришли гости, и я пошел на вечеринку. Только после еды я смог уйти на кухню. Я надеялся хоть мельком тебя увидеть, но тебя там не было. Сбитый с толку, я прочитал твою бабушку и узнал, что ты пошла на день рождения прямо из школы. Я вернулся на вечеринку, но не мог выкинуть тебя из головы и, наконец, нашел предлог, чтобы уйти пораньше.
— Я получил адрес этой вечеринки от твоей бабушки и пошел туда. Я подумал просто проверить, как ты, может быть, понаблюдать издалека, чтобы убедиться, что ты в порядке. Но все было кончено, когда я пришел туда. Итак, я пошел в дом, в котором вы жили, но там не было света. Тебя не было дома».
— Мы пошли в буфет, где работал брат Эмилиты, — прошептала Ильдария.
— Si, — грустно сказал он. — Я узнал об этом, когда вернулся в дом твоей подруги. Родители думали, что вы все отправились в дом к двоюродной сестре Эмилиты, чтобы она могла сыграть для вас на своей гитаре, пока нет родителей. Но ее младшая сестра знала секрет, и в конце концов я прочитал ее. Конечно, тогда я поспешил в буфет. Я собирался вытащить тебя и устроить тебе ад за то, что ты так плохо себя вела, когда твоя бабушка доверяла тебе. И за то, что пошла на такой риск, когда гаитянские солдаты были повсюду, насиловали и… — Он резко замолчал, когда она вздрогнула, а затем опустил голову, сжав руки. Но через мгновение он продолжил.
«Я услышал, как ты кричала, умоляя кого-то остановиться, когда я подошел к буфету. Я последовал за звуком в переулок. И когда я увидел, как эти двое мужчин напали на тебя… — Он покачал головой, выражение его лица напряглось от воспоминаний о ярости. «Я никогда в жизни не был так взбешен… или так напуган. Тебя могли изнасиловать. Тебя могли убить. Я мог тебя потерять, — сказал он с ужасом.
Сглотнув, он ненадолго закрыл глаза, а затем продолжил. — Я оттащил от тебя первого, того, что прижал твои руки к земле, и отшвырнул его в сторону, как мусор, которым он был. Затем я схватил того, кто был на тебе. Он задрал твою юбку, но отвлекся, пытаясь расстегнуть штаны. Он даже не заметил отсутствия друга. Его я укусил, — мрачно признал он. «Но я не просто питался от него, я разорвал ему горло на месте за то, что он посмел прикоснуться к тебе. Меня должно было успокоить такое наказание. Мое настроение должно было смягчиться. Вместо этого моя ярость усилилась, став почти невыносимой. Я хотел тебя успокоить, но вместо этого напал и отругал тебя. И Si, я угрожал тебе постыдной расправой.
Он отвел взгляд со стыдом на лице, а затем сказал: «Хотел бы я сказать с уверенностью, что не стал бы так с тобой обращаться, но боюсь, что сделал бы это. К счастью, ярость во мне так скрутила меня, что я остановился, чтобы схватить тебя за плечи и встряхнуть».
Хуан снова повернулся к ней, выражение его лица было мрачным. «Изменение в тебе было мгновенным. Плач и мольба сразу прекратились. Ярость залила твое лицо, и ты вдруг вцепился в меня, как собака в кость. Это был шок. Внезапная перемена в тебе, а также тот факт, что тебе было за что зацепиться. Я даже не понял, что вывалился из штанов, я помню боль и попытку оттолкнуть тебя, не причинив тебе вреда, а потом от отчаяния я ударил тебя, и на этом все закончилось, хотя и не так, как я надеялся, — сказал он с легкой кривой улыбкой.
— Ты сбежала, оставив меня кататься по земле в агонии. Через несколько минут меня нашел Мигель, один из моих людей, патрулировавших улицы. Он помог мне встать на ноги и начал помогать выбраться из переулка, когда мы услышали стон. Человек, который держал твои руки, тот, кого я отшвырнул первым, до сих пор был жив. Я сказал Мигелю привести его ко мне, что я буду кормиться от него. Он направился к нему вместе со мной, но остановился через пару шагов и покачал головой. Он сказал, что он не годится для меня. Он был пьян от опиума, мескаля и листьев коки».
Ильдария напряглась, вспомнив предупреждение об этом вскоре после того, как она впервые пошла кормиться. Ей помешали укусить солдата, которого Ильдария заманила за здание. Ана видела, как она привела мужчину туда, и последовала за ними, чтобы остановить и предупредить ее. Она сказала, что солдатская кровь никуда не годится. Солдаты были пропитаны опиумом и мескалем, и даже кокаином. Большинству солдат эта комбинация, похоже, понравилась, но для бессмертных она не подходила. Известно, что они сходили с ума от этого. Кроме того, это ей не поможет. Ее тело будет тратить больше крови, чтобы удалить плохую кровь, и ей просто будет нужно больше крови.
После этого Ильдария была очень осторожна, всегда проверяя потенциальных доноров, прежде чем кусать их, чтобы убедиться, что в них нет ни одного из этих веществ.
Когда она вздохнула и встретилась взглядом с Хуаном, он серьезно кивнул.
