Великий маг, вернувшийся за ней - Любовь Свадьбина

прижался к моей спине, положил руки на плечи. В следующий миг покров окутал мою кожу, увеличивая тело и меняя форму. Лодка мгновенно ушла под воду, а когда я оттолкнулась от неё лапами, треснула. Я же взмыла вверх, подальше от солёной воды, сохранившей в себе отпечаток смерти.

* * *

Чужаки упростили нам задачу, сместив одержимых и их лагеря ближе к заливу — в пределах быстрой досягаемости мага с покровом, но не сделали её совсем простой, чтобы боги не заподозрили неладное.

Для их возможных шпионов мы должны были разыграть целое представление: боги считали, договорённость Лисара с чужаками подразумевала, что он должен собрать их силы для атаки на последний храм. Естественно, в таком случае Лисара и меня должны были пригласить в их военные лагеря, но, если мы, оказавшись в них, нападаем, чужаки дадут отпор, сколько бы пропусков мы ни показали.

Поэтому чужаки должны были сопротивляться. Даже если тела принадлежали не им, а души возвращались в их мир, они должны были изобразить попытки нас убить. И по договорённости не должны были убегать, чтобы не затягивать их ликвидацию.

Но посланцы чужаков отбивались с отчаянием, которое странно ожидать от якобы не умирающих вместе с этими телами существ. Они не только сопротивлялись изо всех сил и пытались убежать, но ещё использовали обычных людей для своей защиты, да так много, что невольно возникла мысль: чужаки решили проверить нашу верность — готовы ли мы убивать ради союза с ними?

Это сражения ничуть не походили на постановочные. Пусть как маги девятого круга мы с Лисаром превосходили любые современные войска, нам приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы провернуть ликвидации быстро и чисто.

Как Лисар когда-то, я созывала грозовые тучи. Во вспышках света и аромате свежести обрушивалась на врагов. Тёмные грозовые облака закручивались в воронки и наполняли мои драконьи крылья молниями. Будь то лес, поле, горы, деревни или города, день или ночь — каждый раз я налетала безжалостным молниеносным ураганом. А Лисар выслеживал и уничтожал своим пламенем беглецов.

И каждый раз чужаки бросались на нас. Не способные к магии, но обычно высокопоставленные, они натравливали охрану и целые войска, стреляли из баллист, лупили по моей шкуре арбалетными болтами. А в паре городов отгоняли катапультами, швырявшими валуны и бочки с зажигательными смесями. Маги вставали на защиту своих городов и осыпали нас магическими ударами. Я во всей этой суете прошлое вспомнила. Это было почти как тогда, пусть и в другой шкуре, с другим стихийным атрибутом — знакомая мне война, налёты, осады. Только я сильнее и приходилось думать, как убить меньше людей, ведь большинство атаковавших нас были обмануты чужаками.

Очередная ирония жизни: приходилось их убивать ради их же спасения.

Но самыми сложными были цели с источниками антиманы. И самыми ценными, потому что их антиману Лисар поглощал, готовя «сюрприз» для богов. Каждый раз после такого поглощения Лисар смертельно бледнел, задыхался и едва мог держаться на моей спине, а мы не могли выделить ни минуты на отдых.

Обычные вселенцы чужаков чаще жили в городах и крепостях, а те, кто владел источниками антиманы и организовывал прорывы пространства для её вливания в наш мир, обычно располагались вне городов и плотно заселённых земель — подальше от контроля магических орденов и частых патрулей рыцарей. Это были леса или горы, пустоши, болота, безжизненные расщелины, отдалённые имения и даже храмы Героев.

Я носилась между ними, почти ломая крылья от напряжения: время утекало слишком быстро. Без меня Лисар бы не справился — просто не успел. Я была частью его плана, это очевидно. И это всё больше меня тревожило.

Вся эта ситуация была со всех сторон обманом, вдруг и в отношении меня тоже?

Последним местом назначения стал первый храм Героев — трёхсотлетняя крепость в устье впадающей в залив реки. Идеальный плацдарм для выхода из моря на континент. Под ней хранился самый большой запас антиманы, если не считать острова чужаков, и потому в крепость полетели в последнюю очередь: Лисару трудно удерживать антиману, нужно было беречь его силы.

Как и всегда, компас сработал пропуском: поначалу никто не стал заряжать баллисты, когда я в драконьем виде приземлилась на верхнюю башню.

Был ясный день, раскалённый солнцем камень источал умиротворяющий запах. Черепица пощёлкивала под когтями, пока я умещала огромное тело на конусе крыши. Лисар лежал у меня на загривке, цепляясь пальцами за выступы чешуи.

Я огляделась: долина выглядела пустовато. Покрывавший её вереск был чахлым, ни одного деревца. Вроде бы здесь исторически важный храм, но поселение у основания башни едва тянуло на город, никаких огромных постоялых дворов и бараков для бедных почитателей. Это место совершенно не походило на принадлежавшие богам храмы.

И на улицах никого не было. Конечно, для людей естественно спрятаться от внезапно появившегося дракона, но это невозможно сделать мгновенно. На улице должны остаться повозки, лотки, товары на рынке. Там ветер колыхал редкие навесы, но я не могла разглядеть товары. Не мелькали животные, кошки там или собаки, пущенные подчистить объедки свиньи…

После нескольких минут наблюдений я всё же заметила людей. Они высовывались тут и там поглазеть на дракона, но в целом поселение казалось слишком безжизненным, словно тут прошёл мор или война.

Только ни мора, ни войны не было, лишь чужаки с их запасом антиманы под храмом-замком.

— Простите… — в смотровое окно под занятой мной крышей высунулся плешивый человек. — Вы посланники?

Я повернула к нему голову, и он побледнел так, словно собирался рухнуть в обморок.

— Да, мы посланники, — подтвердил Лисар и похлопал меня по загривку. — Пришли за антиманой.

— Конечно-конечно, — закивал мужичок. — Но… э-э… ваше ездовое животное не сможет пройти.

— Сам ты животное! — фыркнула я.

У мужичка даже плешь в бледности приобрела синеватый оттенок.

— Простите! — он нырнул под прикрытие крыши и заговорил уже оттуда. — Там проход узкий, пройти может только человек.

Лисар спрыгнул на каменную черепицу, а я уменьшилась. Он первым зацепился за край крыши и нырнул в башню. Я последовала за ним в сумрачное, прогретое солнцем помещение.

— Знаменитый покров, — пролепетал мужичок при виде меня и поманил за собой на винтовую лестницу. — Удивительно, просто удивительно… я столько об этом читал.

Первым спускаясь по каменным ступеням, он всё бормотал:

— Это удивительно, просто удивительно, не думал, что мне в моей жизни доведётся увидеть такое…

Я не могла понять,