Я такой как все - Олег Тиньков

Новость вызвала шквал на рынке: люди не понимали и не понимают до сих пор, зачем он перешёл, всё время спрашивают. Правда, сейчас вопросов уже поменьше, как-никак три года прошло. Наши результаты говорят сами за себя. Но тогда все были шокированы: человек, отработавший восемь лет главой Visa, переходит в маленький банк под руководством какого-то сумасшедшего человечка.

Я согласен с утверждением Маркса из опуса «Капитал» о том, что в России управляют английские менеджеры. Они уже в XIX веке управляли. И правда, если видишь хорошего управленца, это почти всегда англичанин. Русскому народу он нужен. Нам ещё растить и растить своих менеджеров. Не знаю, что там сделает «Сколково» и другие школы, но пока мы объективно не на высоте в этой сфере. Я 20 лет в бизнесе, повидал управленцев, предпринимателей и могу сравнивать, могу говорить про это. Англосаксы – англичане, американцы, канадцы – красавцы. Я люблю всё расставлять по полочкам. На моей полочке водка должна быть русская, машина – немецкая, бизнесмен – американский, а управляющий – английский.

Жену Оливера зовут Валмэй, она родом из Уэльса. У них интересная дочка Мэгги. Оливер – бывший панк, у меня даже есть его фотография с гривой. Когда я с ним познакомился ближе, я понял, что сделал правильный выбор – это мой человек. Представьте себе: иностранец живёт 10 лет в России с женой-британкой. Я знаю немногих иностранцев, проживших столько лет в Москве и не поменявших жену на русскую. Не хочу вдаваться в детали того, почему это происходит, а лишь констатирую факт. Главе «Ренессанс Капитала» новозеландцу Стивену Дженнингсу я как-то сказал (надеюсь, Оливера не сглажу): «Ты – единственный иностранец, живущий тут не с русской женой». И через три месяца он развёлся с канадкой Тиной. А Оливера уважаю. Легко приехать в Россию, бросить свою жену и найти себе русскую девушку лет двадцати, длинноногую брюнетку или блондинку из Омска, более простую, податливую, управляемую. Но Оливер не искал лёгких путей. Он очень правильный, принципиальный человек. Он мне понравился своими панковскими убеждениями и тем, что он живой, настоящий, а не какой-нибудь английский буржуа с золотой ложкой во рту. У меня самого была нонконформистская молодость, когда я носил странные стрижки, значки с изображением Цоя и тёрся на пятаке у Казанского собора в Питере. Оливер поездил по миру, жил в каких-то мотелях, был во Вьетнаме, Узбекистане, Азербайджане, Афганистане. Когда я поехал в Марокко, он мне порекомендовал, куда там пойти. Кажется, он был везде! И выбирает не Мальдивы с Гавайями, а места совсем не безопасные. Увлекается раскопками, выкапывает каких-то сфинксов в Крыму. Очень интересная личность. Я очень счастлив и благодарен Господу Богу за то, что он сводит меня с хорошими людьми.

Оливер Хьюз, президент банка «Тинькофф Кредитные Системы»:

То, что Олег подошёл к этому проекту как к обычному нефинансовому бизнесу, – очень правильно. Банк или не банк – какая разница? Банк очень похож на любой другой бизнес. Глобальные универсальные принципы создания бизнеса одни и те же: здравый смысл, стратегия, тактические моменты, построение организации, подбор людей, исполнение.

Изначальная концепция была привлечь деньги с долговых рынков и завести их в портфель. Вполне обычная задача. Но для нас это стало ахиллесовой пятой, так как долговые рынки умерли. Это было мировой проблемой. Но даже с учётом этого наш очень маленький стартап привлёк больше 200 миллионов долларов во время самого глубокого кризиса со времён Великой депрессии. Огромные акулы и маленькие рыбы грохнулись в период кризиса, а мы живы. Мы абсолютно уникальный проект. Есть похожие в банки в мире, но специфика стран, законодательные требования, качества потребителей, развитость банковского сектора – очень сильно влияют. Проекты могут быть в чём-то похожи, но все-таки они разные. По подходу и по технологии мы, в моём представлении, похожи на Capital One на раннем этапе.

С Оливером мы работаем до сих пор, вместе растём. Была пара тяжёлых моментов за два года. Но, в общем, всё достаточно ровно, я им доволен, думаю, и он тоже доволен нашим сотрудничеством. Оливер – мой партнёр, как и ряд топ-менеджеров нашего банка. Одно из условий роста компании заключается в том, что топ-менеджмент – это партнёры, заинтересованные в росте капитализации, прибыли. Первые десять человек – все акционеры компании, это делает нашу модель более устойчивой, это наша сильная сторона.

Подобную структуру нам помог разработать отдел Human Resources компании Ernst&Young, в частности, Тим Карти, очень профессиональный кадровик, рекомендую. Мы очень довольны сотрудничеством.

Ребята, мотивируйте своих сотрудников. Русские бизнесмены, предприниматели, управленцы – одни из самых талантливых. Я пожил в Америке, в Италии, но более талантливых, чем русские, не встретил. Проблема в том, что наши люди неправильно мотивированы, неправильно распределяются полномочия и неверно расставляются приоритеты. Если русского человека правильно мотивировать, ему цены не будет. Вы можете посмотреть на многие успешные компании – «Яндекс», «Лабораторию Касперского», «1С», «Магнит» и другие. Как правило, их успех базируется на том, что менеджмент и сотрудники правильно мотивированы. Много денег – это ещё не достаточная мотивация. Я знаю полугосударственные компании из нефтяной отрасли, где у топ-менеджера зарплата 50 тысяч долларов в месяц, но люди срать хотели и на эту компанию, и на эту работу. Деньги – это ещё не все. Нужна комплексная мотивация. Я уже говорил про корпоративные поездки. Не нужно считать социалистическим пережитком грамоты, вывешивание фотографий лучших работников и так далее. Никто не отменял моральную, человеческую оценку труда. Мы все тщеславны и любим, когда нас глядят по шерсти, а не против.

15 мая 2007 года произошёл полный запуск всех систем банка. Технологически мы были готовы к захвату рынка кредитных карт. В мае же мы в качестве теста разослали 75 тысяч приглашений клиентам, в основном живущим в Волгограде. Первый отклик от этой рассылки составил 1,5 тысячи заявок на карты, часть из которых мы одобрили, а летом начали массовые рассылки – примерно по 200 тысяч писем в месяц.

Параллельно с поиском менеджмента я искал инвесторов, понимая, что один банковский бизнес не подниму. Построить и вложить в него первоначально 50-60 миллионов – это было возможно. Но бизнес нужно фондировать, привлекать деньги с рынка, чтобы потом сдавать их посредством кредитных карточек. Для этого нужны крупные партнёры. Я переговорил со всеми на рынке: Citibank, Morgan Stanley, JP Morgan, но никого лучше ребят из Goldman Sachs я не увидел.

Их управляющий директор (сейчас – по всей Европе и Азии) Джулиан Солсбери как-то сразу в меня поверил. Впервые мы с ним повстречались в феврале 2007 года, а уже в апреле подписали Term Sheet – предварительные условия сделки. Потом они делали юридическую экспертизу, и в сентябре, когда ипотечный кризис в США уже начался, мы сделку закрыли.