Последствия выбора - Ольга Воскресенская

— Голосом не вышел.

— Ха! Хочешь сказать, сегодняшнее пение тебе больше по душе? — Ройс по полной включился в привычную перепалку с телохранителем.

Они переругивались, но без злости друг на друга, отвлекаясь таким образом от мыслей о предстоящем.

— Эй, — вмешался Вильс. — Психи! А ничего, что вас сейчас медленно убивать будут? Вам не говорили, что перед смертью стоит просить у всех прощения и отпущения грехов, а не плодить обиды?

— Ройс, а ты обижаешься? — немного наигранно удивился Кириано.

— На перебивающих нас — да.

Парни улыбнулись друг другу, хотя для этого им пришлось с натугой повернуть головы на девяносто градусов. Оба понимали, что слова — пустое. Как бы ни звучал их разговор со стороны, а они сейчас очень близки по духу. Их не сумела вовремя примирить жизнь под одной крышей, так с этим вполне успешно справилась мельтешащая на горизонте смерть.

— Хотел бы я с тобой выпить, — тоскливо произнес Ройс, припомнив Лира Меритана и данное ему обещание.

— Сейчас собственной кровушки нахлебаетесь, придурки! — сплюнул Вильс. Он совершенно перестал понимать своих жертв и их настроение.

А оборотень тем временем допел заклинание и по самую рукоять вонзил меч в камень, ставший вдруг податливым.

— Двоим приготовить луки! — скомандовал он чуть охрипшим голосом.

— По ногам пока стреляйте, — быстро дал указания небритый тип, стоящий рядом с ренийцами. — Пусть прочувствуют, каково им будет, когда дело дойдет до других частей тела.

Как и было приказано, двое вскинули луки с наложенными стрелами.

— Левая, — произнес один вампир.

— Правая, — отозвался второй.

— По команде, — сказал оборотень. — Раз…

Стрелков хватало только для одной жертвы. «Кому сейчас будут предназначены стрелы?» — задумался Ройс. Ему? Или Кириано? Он не знал, какой вариант устроит его больше. Для него смотреть на чужие мучения было так же тяжело, как и терпеть самому.

— …три! — досчитал оборотень, и стрелы сорвались в полет.

Хорошо подготовленные сектанты никогда не промахивались, попали они и на этот раз…

— Ты со мной по-дружески поделился, — превозмогая боль, прохрипел Кириано.

— Точно, — простонал Ройс.

И они оба расхохотались, как сумасшедшие. У телохранителя стрела вошла в правую лодыжку, а у его нанимателя — в левую. Обделенных не оказалось.

Ирония судьбы: первых и последних не было, два человека поровну делили выпавшие им испытания.

— А ну молчать! — рявкнул разочарованный Вильс. Он ожидал услышать крики боли, мольбы о пощаде, а подобная реакция пленников поставила его в тупик. Смеяться и издеваться над жертвами полагалось ему, но вместо этого все происходит с точностью до наоборот! Он не контролировал ситуацию. Ему точно попались ненормальные аристократы!

— Приготовить стрелы! — подал оборотень следующую команду.

— Милашка, — обратился тип с черной щетиной к Кириано, — ты уверен, что тебе пойдет белое оперение по всему телу? Мои помощники не пропустят ни кусочка. Давай, скажи: «Вильс, ты мне нравишься, я с удовольствием умру за тебя» — и стрелять будут только в русоволосого.

— Пошел ты! — вместо этого произнес телохранитель. — Без него мне все равно не жить.

— Тьфу, Дартис вас побери! Нашлись извращенцы на мою голову! — Вильс явно не вникал в особенности отношений между выпускниками АТеРа и их клиентами. Про магическую связь он не знал.

— Сам такой! — не стал молчать Ройс.

— Дорогой, — обратился к нему небритый тип, — а ты не хочешь пропустить этот залп? Давай мы вместе понаблюдаем, как корчится от боли этот блондинчик. Скажи: «Вся моя жизнь без остатка принадлежит тебе, Вильс».

— Иди лесом! — чуть ли не с наслаждением произнес служитель Дартиса. Наконец-то он мог говорить то, что хочет, а не то, что велят сказать обостренные чувства. Он мог дерзить и сопротивляться, не унижая своего достоинства перед мучителем.

— Аристократики, ну что вам стоит вслух заявить о своем желании умереть? — продолжил увещевать Вильс, пытаясь нащупать слабое место у жертв. — В этом нет никакого позора. Вы же все равно превращаетесь в сотворенных вампиров со всеми вытекающими отсюда последствиями. В монстров! Вы сами должны жаждать смерти и молить о ней как об избавлении.

— А мне не хочется! — с вызовом заявил Ройс.

— Если вы признаете, что готовы умереть, вас убьют быстро, а иначе… — Небритый мучитель с усмешкой пошатал ногой засевшую в лодыжке русоволосого аристократа стрелу.

— Ройс, разве ты хочешь доставить сектантам подобное удовольствие? Ты готов сделать громкое заявление? — поинтересовался Кириано, желая позлить изверга. Телохранитель знал, что наниматель ответит отрицательно.

И каково же было его удивление, когда он услышал:

— Я хочу доставить удовольствие лично Вильсу.

— Да? — не поверил блондин.

— Такому извращенцу наверняка и самому будет приятно, когда в него вставят меч. Эх, я бы даже позволил ему выбрать место на теле, — мечтательно закатил глаза Ройс, стараясь не показывать, как ему больно.

— О, тогда и я хочу доставить ему такое удовольствие, — поддержал Кириано.

— В пах этим уродам стреляйте! — жестко приказал выведенный из себя Вильс. У него еще не было таких проколов, когда он не мог раскусить страхи жертвы, сломить, подавить, заставить ловить каждое его слово и со всем соглашаться. У этих двоих инстинкт самосохранения работал как-то странно. Обычно все живые существа стремятся избежать лишней боли, а эти…

Сектант же не догадывался о том, что оба парня прекрасно разбираются в ситуации. Задурить им голову ложными обещаниями было не в его силах. Ренийцы осознавали: проявления милосердия можно не ждать, что бы Вильс им ни наобещал. К тому же аристократы чувствовали поддержку друг в друге и черпали силу в гордости. Ни один из них не мог показать слабину перед человеком, которого начал уважать. Вот они и бравировали: каждый решил для себя, что не может сдаться первым.

— Один… — начал отсчет оборотень. Он придерживался мнения, что стрелы гораздо убедительнее слов в данном случае.

Вильс сам сказал «два». Он решил раз и навсегда показать пленникам, что не шутит. Вряд ли аристократы после этого захотят жить неполноценными людьми…

Ройсу и Кириано действительно расхотелось смеяться, когда прозвучала цифра «три» и вампиры выстрелили. Но теперь от них уже ничего не зависело. Оба непроизвольно прикрыли глаза в ожидании боли.

Два тихих щелчка послышались почти одновременно, с промежутком всего в долю секунды. Затем прозвучал протяжный стон. Но стонали не жертвы, а замерший рядом с ними мучитель, потому что стрелы так и не долетели до цели. Казалось, неведомая сила сбила их прямо в полете и отбросила в сторону, под ноги наблюдающей публике. По толпе сектантов прокатился ропот, никто не понял, что произошло.

— Какого… — громко начал оборотень, но не договорил.

Начальник тайной канцелярии открыл глаза, недоверчиво осмотрел себя от груди до самых ног и обвел взглядом толпу. Наверное, он один из первых понял причину неудачи стрелков. Возле входа обнаружилась одетая в серый плащ фигурка с непокрытой рыжей головой. Эстив неимоверно быстро достал из специальной сумки следующий болт, взвел арбалет и приготовился вновь пустить оружие в ход. И паренек оказался не один: позади Ройс различил по-вампирски бледное лицо Джера, который непонятно как тут очутился.

— Алани Арито! — крикнул ученик придворного мага, но звал он отнюдь не Ройса.

В дверь тут же повалила вооруженная толпа ренийских солдат. Часть из них так и остались стоять возле входа, блокируя его и не давая никому сбежать, а остальные живо распределились кольцом, в центре которого оказались столбы и алтарь. Сам алани Мариот Арито вошел последним и увяз в бое с вампирами, желающими вырваться наружу. А таких оказалось немало, ведь большинство сектантов явились в крепость без оружия. Но вампиры и сами по себе, с пустыми руками, представляли нешуточную опасность.

Лучники сектантов попытались подстрелить хоть кого-то из ворвавшихся, но потерпели неудачу, ведь Джер не зевал. Маг испепелил сначала стрелы, а потом добрался и до самих агрессоров, решив действовать жестче. В стрелков полетели его излюбленные фаерболы, безошибочно находя цели. И вскоре за спиной оборотня остались лишь четыре жалкие кучки пепла. Сам распорядитель ритуала, в свою очередь, предпринял попытку вытащить меч из алтаря, чтобы сразиться, но не преуспел. То, что камень Дартиса вобрал в себя, отдавать обратно он категорически отказывался, легитимно приняв сторону воплощения бога, которому был посвящен.

Толпа сектантов в зале оказалась вооружена через одного-двух. Некоторые сдавались сразу, надеясь на милость иноземцев, но находились и те, кто с голыми руками организованными группками кидался на солдат. Падали убитые ими, раненые, укушенные, которых потом придется добить своим же… Но ренийцы были лучше организованы и подготовлены, и они одерживали верх. На пол валились тела в сером, несколько из них без видимой причины вспыхнули нестерпимо ярким светом и осыпались пеплом.