Все дороги нового мира - Ольга Табоякова

- Если не вспомнит, то Сентенус это так не оставит. У него королевство в опасности. Интриги какие-то и прочее. Все равно они найдут способ, чтобы Милагро снова стал колдуном, - Хэссу было неприятно об этом думать, но врать себе он не привык. - Если он сейчас все вспомнит, то может не захочет даже с нами говорить. Ходят сплетни, что колдун из Белой башни весьма нелюдимый и неприятный тип.

- А что про него еще известно? - Эльниню хотелось поговорить, побольше услышать о Милагро.

- Только слухи, но говорят ему лет семьсот. Живет он долго. Башню ему строил кто-то очень хороший, а для колдуна это много значит. Силы у него немерено. Сентенус рассказал, что это он город так изменил. Сам понимаешь, кем для этого надо быть. Кто он такой и откуда не известно. Бытует две основные версии. Первая, что колдун, как и Бармен из другого мира. Бармен - хозяин Клубного кафе, хотя и про Бармена ничего не известно толком. Может это все наговоры. А еще есть вариант, что колдун и сам забыл, кто он такой. Его имени никто не знает.

- Но вы же зовете его Милагро? - заметил противоречие Эльнинь.

- Это я ему дал имя, - признался Хэсс. - Так вышло.

- Но те кто дают имя ответственны за дальнейшую жизнь, - напомнил Эльнинь. - А тем более, если дают имя в зрелом возрасте. Получается, что ты ему новую жизнь определил.

- Нормально вообще то получается, - Хэсс усмехнулся. - Ты только никому не проболтайся. Представляешь, что будет, если это выплывет наружу.

- А что уже что-то было? - Эльнинь уловил, что Хэсс имеет в виду нечто конкретное.

- Вчера Сентенус рассказал. Вся история с пропажей колдуна стала достоянием наших законотворцев. Они быстро собрались и приняли закон. Они объявили, что любого виновного в причинении вреда "достоянию королевства Эвари" следует проклясть, замучить, а затем жестоко казнить.

- И что? - не понял Эльнинь. Он перетер всю траву в мелкую пыль.

- А то, что Милагро-колдуна они приравняли к "особо ценному достоянию королевства Эвари", - торжественно закончил Хэсс.

Сам колдун чуть не расхохотался, давненько его так не веселили. Хотя, когда он стал Милагро, то смешного и грустного с ним произошло столько, сколько за последние лет триста.

- Это такая честь, - очумело прошептал Эльнинь.

- Не скажи, я бы обиделся, - возразил Хэсс. - Представляешь, такое сделать с человеком, который может всю твою жизнь прочитать, только посмотрев на тебя.

- Это правда? - Эльнинь впал в еще большее ошеломление.

- Откуда я знаю, - Хэсс пожал плечами. - Может он потому в своей башне и сидел, что не хотел смотреть на чужие жизни.

- Да уж, это тяжело, - согласился Эльнинь.

Милагро припомнил, что действительно это умеет. И очень ему захотелось посмотреть на тех двоих. По колдовским ограничениям те, на кого он смотрит, не должны знать, что он смотрит. Сосредоточив силу в зрачках Милагро открыл глаза. Он прочитал жизнь сразу обоих: Хэсса и Эльниня. Таких линий он не видел ни у кого и никогда, и это ему дико понравилось. Приятно было почувствовать, что он не один на дорогах этого мира. Не в силах сдерживаться, Милагро захрипел. Хэсс и Сентенус подскочили.

- Что? - выкрикнул Эльнинь. Он чуть не выронил ступку.

Милагро схватился за живот и ржал, как ненормальный, катаясь по кровати. Дом содрогнулся от такого смеха.

- Чего это вы с ним сделали? - в комнату ворвались Вунь и Маша.

Потушить в себе пожар радости Милагро смог через несколько минут. Но радость никуда не ушла. Похоже, что она решила поселиться в душе у Милагро.

- Ты как? - Вунь пялился на Милагро.

- Нормально, только голова болит, - хриплым голосом сообщил колдун. - И жрать хочу.

- Еще бы! Сейчас покормлю, - Вунь заботливо посмотрел на своего друга. - Все вроде хорошо.

- А почему не отлично? - уточнил Милагро.

- Да никак не могу поймать этого придурочного орка. Ходит все и нашего Нуэву похоже хочет похитить, - посокрушался Вунь. - Но все будет хорошо. Я тут такую штуку придумал, - прихвастнул малыш. - Вы его оденьте, - велел Вунь личному духу и его ученику. - Маша, пойдем, поможешь накрыть на стол, раз в гости заявилась.

Хэсс и Эльнинь с напряжением смотрели на Милагро. Вор уловил, что выражение глаз у потерявшего память изменилось.

- Значит, вспомнил, - понял Хэсс. - И что будет дальше?

Милагро с некоторым трудом поднялся.

- А чего дальше? - Милагро опять улыбнулся. Радость чуть было не прорвалась наружу смехом. - Поживу, пока на два дома. Ты же мне новую линию жизни нарисовал, Хэсс.

Вор чуть поклонился.

- Хмм, а не боишься? - спросил Хэсс.

Эльнинь поперхнулся от такого вопроса, а колдун опять захохотал. Ответь Милагро не смог. Да и не время еще было.

Вунь припрыгал к ним с большой ложкой в руках.

- Хватит тут, пошли, а то Нуэва все слопает, - рассердился Вунь. - Я у него ложку отобрал, он руками меньше загребает, чем ложкой. Но это не надолго. Он очень быстро ест.

Милагро уже одел рубашку и тонкие светлые штаны, обувью он не озаботился. Приятно было шлепать босыми ногами по полу.

- Пойдем, мой друг, покажем орку, как надо есть! - провозгласил Милагро и двинулся в кухню.

Эльнинь и Хэсс переглянулись.

- Чего это он так хохочет? - Эльнинь рискнул спросить Хэсса.

- Может настроение у него хорошее. Вспомнил, что задолжал ему кто, или где деньги зарыл лет триста тому назад, или еще что, - предположил Хэсс и двинулся следом за процессией в кухню. - Я, пожалуй, тоже голоден.

Ночью, когда луна нагло ухмылялась в окна жителей столицы, а звезды старались ей подражать, двое вели серьезный разговор: Хэсс и Вунь. Вунь еще со вчерашнего утра думал, что надо обсудить несколько вещей, но не было времени. Они все занимались больным Милагро. Хэсс уже спал, когда Вунь понял, что теперь самое время поговорить. Как ни жалко было будить личного духа, Вунь это сделал.

- Ты чего? - Хэсс сел на кровати.

- Поговорить надо, - шепотом сообщил Вунь. - Только тиха, чтобы никто не слышал.

- Ты про орка того? - предположил Хэсс.

- Нет, ему сегодня не до нас. Я засыпал весь сад едучим порошком. Кто вздохнет полдня чихать и плакать будет, - отмел его предположение Вунь. - Я требую, чтобы ты мне все рассказал про то, что сказали кодры.

- Вунь! - Хэсс вскрикнул потому, что Вунь его ущипнул.

- Почему ты мне ничего не говоришь, - Вунь готов был заплакать. - Ты меня не любишь и не простил за то золото?

- Вунь, - Хэсс не знал плакать или смеяться. - На счет золота, я думаю, ты понял, что у Сентенуса нельзя красть.

Вунь согласно кивнул. Эту спорную истину Вунь запомнил, но не одобрял. Вунь стал думать, что надо бы поговорить с Милагро и маэстро Льямой, а лучше с Сентенусом относительно того, у кого можно взять золото для личного духа. Не может же быть, чтобы ни у кого нельзя было брать.