Норби (СИ) - Валентинов Андрей

– Я хотел бы, мсье Корд, быть среди тех, кто станет определять политику США по отношению к Клеменции. Без меня вы наделаете кучу ошибок. Кстати, европейцы уже наломали дров. Британия помогла уничтожить Транспорт-2 и захватила «Поларис», не думая о последствиях. А они будут, уж поверьте. У марсиан Герберта Уэллса действительно не получилось, но. На Клеменции учтут их опыт.

Я хотел было возразить (ничего себе перспектива!), но прикусил язык. Британская Империя – наш главный конкурент, ради ее сокрушения мы поставили крест на доктрине Монро и отбросили, как устарелый хлам, заветы Джорджа Вашингтона.

Выходит, мы с марсианами – союзники!

– Поговорю с начальством, – неуверенно промямлил я. – Попробую рискнуть, вдруг не убьют сразу. А. А что мне за это будет, мсье Бенар?

Он дернул пухлыми плечами.

– Собственно, я уже предложил. Будете здоровым, как бизон.

Опять бизон! Я поглядел на Фогель. Они что, сговорились?

– А если выгонят со службы, возьму к себе заместителем. Премии, подарки к Рождеству и Пасхе.

Я не без труда разжал кулаки. Ох, наглец!

Жак Бенар не знал – и знать не мог – что никакой политики относительно Клеменции у Соединенных Штатов нет. Та же история, что и с ядерной программой, обсуждаем, но без особой спешки. Хватает насущных забот. Авиация для Чан Кайши, новые чудо-линкоры типа «Айова»…

В какой-то мере этому виной я сам. Три года назад мы запустили проект «Аргентина» – глупые книжки с картинками на обложке про фиолетовую планету, Черного Властелина и всепобеждающего Капитана Астероида. Расчет оказался верен, информацию про реальную Клеменцию никто не принял всерьез. Орсон Уэллс со своими марсианами в Нью-Джерси тоже немало поспособствовал. Инопланетяне надолго стали пищей для карикатуристов и эстрадных комиков.

ФДР, конечно, знает, и Стеттиниус знает, а вот уже военного министра посвящают далеко не во все детали. Моему же отделу велено собирать информацию, раскладывать по папкам и передавать наверх. Всё! Николя Легран был уверен, что у Президента уже есть какая – то группа, занимающаяся Клеменцией, но группа – это слишком мало.

Мы готовились к большой войне, однако она началась не там, где мы думали. И не так. Космическое измерение оказалось нам недоступно.

Вначале я почувствовал, что «такси» сбавило ход, а затем впереди показалось нечто смутно напоминающее серый бублик. Он был почти над самой головой, мы подбирались к нему снизу.

Профессор Бенар обернулся.

– Сейчас причалим. Это, молодые люди, Транспорт-С, то есть «стратосферный». Если вам интересно, мы на высоте 20 километров, так что наружу лучше не выглядывать. К сожалению, объект не достроен, функционирует только один блок.

«Такси» резко вздернуло нос, и нас крепко вдавило в кресла. Бублик надвинулся, заслоняя собой ночь. Я заметил, что поверхность его не гладкая – шероховатая, словно наждачная бумага. Мы были уже рядом, когда в сером борту внезапно образовалось круглое отверстие, края его поползли в стороны.

Толчок! Тьма исчезла, сменившись белым электрическим огнем. Аппарат вздрогнул и замер. Умолк шум двигателей, верхние панели разъехались.

– Нечто вроде ангара, – пояснил колобок, вставая с кресла. – При нем – комната отдыха. Тесно, но терпимо.

– Но. Разве мы сюда летели? – удивилась Фогель, за все это время не проронившая ни единого слова.

Жак Бенар махнул пухлой ладошкой.

– Мы и сейчас летим, скорость – около двухсот километров в час. Остальное объясню за кофе, он, правда, здесь искусственный.

Калиостро был явно доволен собой.

8

Белый луч погас, словно иссяк водопад. Стали видны темные стены – высохшее бесполезное русло. В этот миг Антеку впервые за все последние дни стало не по себе. Он уже был на падающем корабле среди бесконечного синего неба, но сейчас вокруг непробиваемая земная твердь, сквозь нее не проскользнешь, не пробьешься. Секретный объект превратился в склеп. Потолок словно стал ниже, стены почернели, надвинулись, готовые вот-вот сомкнуться.

Он вытер холодный пот со лба. Ничего уже не исправить, можно лишь. А что можно?

Майор Орловский сидел прямо на полу возле отключенного лифта, вытянув вперед раненую ногу. Молчал, глядя куда-то вниз. Наконец, вскинул голову.

– Земоловский! Здесь где-нибудь есть план объекта или хотя бы описание? Должен быть запасной выход.

Антек вспомнил, как читал распечатку на пункте связи. Но сейчас там погром, вырванные провода и клочья сгоревшей бумаги. А плана он даже не видел, не удостоили.

– Поищите, – вздохнул майор. – Кем бы вы ни были, сейчас мы все в одной лодке.

«В одном склепе» – уточнил бывший гимназист, но, понятно, не вслух.

Внутренние лифты работали, в коридорах по-прежнему горел яркий свет, но теперь каждый шаг давался с трудом. Даже дышать стало как будто труднее, хотя воздух ничуть не изменился. А что если Виммер отключит вентиляцию? Электричество? Замурует дверь в продовольственный склад? Мягкий упругий пол скрадывал шаги, и эта тишина казалась теперь зловещей. Хотелось оглянуться, спрятаться за ближайшим углом.

В комнате с надписью «Media communicationis» действительно царил разгром, но несколько страниц распечатки он все-таки нашел. Пробежав текст глазами, положил на стол. Ничего полезного, график проведения профилактических работ, инструкция по влажной уборке. Еще в самые первые дни на объекте бывший гимназист убедился насколько эти, с Клеменции, бюрократы. Зато с секретностью у них все в полном порядке.

Антек подошел к разбитому радиопередатчику, осторожно притронулся рукой к корпусу и внезапно подумал, что весь этот «Media communicationis» – обманка. По радио пан майор сумел в первый же день связаться с Варшавой, но у клементийцев база в космосе! Где-то на объекте должен быть настоящий узел связи, уже без всякой таблички на двери. Только где его искать?

– Искать будем, – решил пан майор. – С этой минуты по объекту ходить только по двое и обязательно с оружием. Вас, Земоловский, это не касается. Сержант!

– Так точно! – отозвался служивый. – Составлю график дежурств, а возле вашего бокса обязательно пост выставлю. Мы с Франеком соседний бокс займем, чтобы, значит, все вместе. Кстати, пан Земоловский, вы его не встречали? Я его вам навстречу послал.

Оказывается, рядового звали Франеком. Бывший гимназист поглядел в сторону лифта, которым только что спустился.

– Я сейчас!

Коридор был пуст. Он обежал все двери, дергая за ручки. Заперто! Возвращаться не хотелось, но бывший гимназист все-таки себя пересилил.

– Может, отошел куда? Или в столовую забежал? – нерешительно проговорил сержант. – Может.

И махнул рукой. Был Франек – нет Франека.

– Я напишу подробный отчет, – Орловский с трудом встал, кривясь от боли. – Помощь должна прийти, пусть все узнают, что с нами случилось. А вы – ищите, ходите по всем этажам, не пропускайте ни одну дверь. За меня не беспокойтесь, запрусь в боксе, открою только кому-нибудь из вас. Если вы, Земоловский, все-таки предатель, на легкую поживу не рассчитывайте, пристрелю сразу!.. Все! Помогите добраться до лифта.

Франека так и не нашли, сгинул вместе с карабином. Антек, не выдержав, попытался простучать стену в том месте, где был склад с оружием. Тщетно! Сержант тоже пару раз припечатал гладкую поверхность прикладом, оставив на ней еле различимые отметины. В конце концов служивый рассудил, что один карабин у них еще остался, и не в оружии сила. Надо держаться вместе и спать по очереди. Жаль, что пан майор плох, без него они точно пропадут.

Антек хотел вернуться в свой бокс, но сержант и слышать об этом не хотел. Только вместе! Разрешил взять полотенце и зубную щетку. Бывший гимназист подумал и захватил с собой «Песнь о Роланде». Все веселее!

Отдохнуть не довелось, его вызвал к себе пан майор. Усадил на стул, положил перед собой стопку бумаги.