Алый лев - Элизабет Чедвик

При этих словах Мива в ужасе закатила глаза, а потом со вздохом покачала головой.

— Как скажете, графиня, — произнесла она, но, глядя на ее плотно сжатые губы, можно было понять, что она все еще осуждает ее.

Изабель спустилась из своих покоев в главный зал, чтобы поужинать. Ее дети и служанки следовали за ней. Она сделала это ежедневным ритуалом. Ее сыновьям и дочерям необходимо было научиться ужинать в официальной обстановке, нужно было наблюдать за манерами и приемами, которые могут понадобиться им в будущей жизни. Им нужно было постепенно привыкать к тому, что у них есть обязанности, привыкать к чувству долга, и Изабель хотела убедиться в том, что они будут к этому готовы.

Жан прибыл вскоре после того, как разнесся звук рога. На нем была стеганый кожаный гамбизон, измазанный маслом с его кольчуги. Меч висел у него на поясе слева, а кинжал справа. Теперь он уже уверенно носил форму командира. То, что он сумел организовать оборону Килкенни и внутренних земель, не говоря уже о его успехе в выслеживании и поимке отряда, посланного Мейлиром Фицгенри, разожгло его уверенность в себе из маленькой искры в настоящее пламя. Утром он руководил подготовкой младших командиров, разговаривал с торговцами и жителями Ньютауна о том, как перестроить город, одновременно укрепив его оборону на будущее, поскольку разоренные территории быстро обрастали новыми складами и домами. За Жаном вошли другие ее помощники. Джордан и Стефан были сегодня в крепости, хотя Джордан собирался завтра с войском отправиться охранять границу с Дублином. Демонстрация своей силы была одной из мер обороны.

Еду благословили, и все с аппетитом за нее принялись. Мужчины просто набросились на ужин: их новые обязанности отнимали много сил, поэтому их не нужно было упрашивать есть. К тому же из-за пронизывающих ветров и лютого январского мороза нужно было регулярно «подбрасывать топливо» в желудок, чтобы хоть как-то бороться с холодом. А провизия в это время года не радовала разнообразием. Основным блюдом было жесткое говяжье жаркое с сушеными бобами, обильно сдобренное тмином и перцем. Добавки вроде жареного лука-порея и пастернака как-то скрашивали существование, но все же опасность впасть в грех чревоугодия им явно не грозила.

Изабель мыла руки в чаше перед вторым блюдом — пирогами с мозгами, жареными пирожками и вафлями, когда у помоста появился ее распорядитель и, склонившись, прошептал что-то ей на ухо.

Она застыла с руками, все еще опущенными в воду. Затем взяла у молодого слуги полотняное полотенце и наскоро вытерла руки.

— Пусть войдут, — бесстрастно произнесла она. Распорядитель поклонился и вышел, а она повернулась к Жану. Она отдала этот приказ с вызовом, но сердце у нее колотилось, как сумасшедшее, и ее начало тошнить.

— Здесь Мейлир Фицгенри в сопровождении королевского гонца, — объяснила она.

Жан удивленно поднял голову и вытаращил глаза.

Изабель накрыло волной паники, но она подавила ее, стараясь дышать глубже, вместо того чтобы испускать дикие крики ужаса, как ей хотелось бы.

— Он бы не стал входить в логово льва, даже в его отсутствие, если бы не был уверен в защите свыше. Почему здесь он, а не Вильгельм?

— Возможно, он пришел, чтобы выкупить своих людей, — Жан успокаивающе накрыл ее ладонь своей. — Мы через минуту узнаем. Я уверен, что с милордом все в порядке.

— Да, — отозвалась Изабель. Она, наконец, одержала победу над собой, но ее сердце все еще отчаянно трепетало в груди. — Я бы знала, если бы с ним что-то стряслось, я бы почувствовала.

Жан сжал ее руку и словно передал ей часть своей силы, а она ответила ему осторожной полуулыбкой.

К тому времени, когда Мейлира и его спутника проводили в зал, она выстроила свою внутреннюю защиту и смогла наблюдать за его приближением со спокойной, холодной уверенностью. Мейлир был в одежде с богатой вышивкой в виде узора из цветочных гирлянд, а двигался он легко, чуть подпрыгивая, отчего внутренний трепет Изабель лишь усилился. Томас Блоэ шел на два шага позади него, выражение его лица было напряженным, он себе места не находил от беспокойства. Подойдя к возвышению, Мейлир поклонился с насмешливой галантностью. Блоэ поклонился просто и вежливо.

— Если вы здесь из-за ваших людей, лорд Мейлир, должна вам сообщить, что они будут освобождены не раньше, чем вернется граф, а пока они, — Изабель подняла тонкую бровь, — волей обстоятельств ужинают в другом месте.

На лице Мейлира промелькнуло выражение скрываемой злости.

— А мне кажется, что вы отдадите мне моих людей задолго до возвращения вашего мужа, миледи, — сказал он. — Я прибыл из дворца короля Иоанна с мессиром Блоэ, который привез приказы рыцарям графа, которые они могут нарушить только себе во зло.

С явной неловкостью Томас Блоэ вынул запечатанные документы и передал их Жану Дэрли, который взял их с таким видом, будто ему вручили гнездо с гадюками. Он очистил нож, которым пользовался во время еды, срезал печати и раскрыл листы пергамента. Взгляд на письма, адресованные Джордану и Стефану, говорил о том, что, кроме обращения, остальной текст был везде одинаков. Он с испугом взглянул на Изабель.

— Миледи, король призывает нас к себе. Он говорит, что мы должны явиться к нему через две недели после получения этих писем, если только погода не будет совсем уж страшной, — он бросил в сторону Мейлира уничтожающий взгляд. — Это ты подстроил, так ведь, сукин ты сын?

В ответ Мейлир самодовольно скривил губы:

— Король сам пришел к этому решению. Он не дурак и недоволен тем, что граф считает его таковым. Король предпочитает держать его при дворе и требует к себе его людей, которые также должны выполнять свои обязанности при дворе. Если они не подчинятся, то их земли будут отобраны.

Эти слова подействовали на Изабель, как сильная пощечина. Это было чистой местью. Иоанн пытался отобрать у нее с Вильгельмом все, что было для них важно. Их сыновей, их земли, их честь.

— В таком случае пусть отбирают, — будничным тоном ответил Мейлиру Жан, как будто сообщил ему, сколько времени. — Я сочту за низость бросить земли, которые милорд оставил под моей охраной. А стыд страшнее нужды.

— Это ваш выбор, милорд, — пожал плечами Мейлир. — Но если вы и другие лорды откажетесь сесть на корабль, вам придется испытать на себе последствия вашего решения. Я здесь для того, чтобы усилить власть короля в Ирландии, и всякий, кто восстанет против меня, будет уничтожен.

Изабель положила одну руку на свой большой живот и с усилием поднявшись, встала к Мейлиру лицом, как королева.

— Вы доставили свое послание, — произнесла она ледяным тоном. — Думаю, вам не стоит больше испытывать наше терпение.