В вихре страсти - Кристи Келли

— Она пила бульон?

— Мэгги пыталась накормить ее. — Он на мгновение закрыл глаза. — Софи, она и раньше была слишком худой, а теперь…

— Она наберет вес, когда выздоровеет. — Софи не дала ему произнести те слова, которые готовы были сорваться с его языка. — Энтони, даже не думай об этом. Она выживет.

Боже, только бы сестра оказалась права!

— Ты не возражаешь, если я отлучусь на несколько минут? Мне нужно почитать травник — может быть, найду еще какое-нибудь средство. Я буду рядом, просто спущусь вниз.

— Иди, — неохотно согласился он.

Когда детей укладывали спать, в доме воцарялась зловещая тишина, поэтому Энтони просил Софи оставаться здесь на ночь.

Софи вышла из комнаты, а Виктория снова начала бредить. На сей раз, он услышал свое имя.

— Сомертон, — прошептала она, — больше тайн, больше лжи.

— Тсс, Виктория. — Энтони наклонился к ней и сменил влажную салфетку у нее на лбу.

— Я не должна его любить, — пробормотала она. — Это неправильно.

Глаза Энтони наполнились слезами.

— Нет, Виктория, это правильно.

— Я плохая. Лгунья. Воровка.

— Для меня это не имеет никакого значения. — Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал. Раз, другой… Ее ладонь была еще горячее, чем прежде. Энтони потрогал лоб Виктории и вздрогнул. — Софи! — крикнул он.

Она быстро взбежала наверх:

— Что случилось?

— Жар усилился.

— Лед, — пробормотала Софи. — Нужно обложить ее льдом.

Софи уже говорила, что, возможно, придется прибегнуть к такому средству. Но никто не знал, принесет ли пользу столь радикальный метод. Поэтому до сих пор Энтони не желал рисковать.

— Мэгги, — громко позвал он.

— Да, милорд.

— Иди к леди Уайтли и скажи ей, что нам нужен весь лед, какой у нее есть.

Мэгги побледнела:

— Да, милорд.

— Я принесу простыни. — Софи замялась: — Энтони, я не уверена, подействует ли это.

— Я понимаю. Неси простыни.

Виктория заметалась в постели и снова начала бредить. Энтони стоял у кровати и смотрел на девушку, которую любил больше всего на свете.

— Ты не умрешь! — приказал он. Она тихо застонала.

— Виктория, ты слышишь меня? Ты не умрешь. — Он крепко стиснул ее горячую ладонь и прошептал: — Я просто не вынесу этого.

Через несколько минут в комнату вернулась Софи, а потом пришла Мэгги и привела с собой леди Уайтли. Софи накрыла Викторию простыней и обложила колотым льдом.

— Сколько нужно ждать? — спросил Энтони у сестры.

— Пять — десять минут.

Софи принялась шагать из угла в угол. Энтони каждую минуту прикладывал ладонь ко лбу Виктории в надежде, что лихорадка пойдет на убыль. Через десять минут они убрали простыню со льдом. Виктория вся дрожала и тихо стонала.

— Я не могу сказать, помогло ли это, — призналась Софи. У нее тряслись руки, глаза блестели от слез. — Я испробовала все известные мне способы лечения. Простите.

Энтони зажмурился от невыносимой боли. Рассчитывать больше не на что. Женщины тихо вышли из комнаты, словно чувствуя его потребность остаться наедине с Викторией. Он в изнеможении опустился в кресло и спустя час прикрыл глаза. «Боже, не дай ей уйти, пока он несколько минут поспит…»

Виктория медленно открыла глаза. Тусклый огонек одинокой свечи и мерцающее в камине пламя едва скрадывали мрак. Ее пересохшие губы растрескались, когда она улыбнулась, увидев спящего в кресле Сомертона.

Она очень смутно представляла себе, что происходило вокруг нее последние несколько дней. Здесь были Сомертон, Софи… и леди Уайтли. Виктория сдвинула брови, попробовала слегка пошевелить левой рукой и вскрикнула от боли.

— Виктория? — Сомертон проснулся и посмотрел на нее. — Ты опять бредишь?

— По-моему, нет. — Собственный голос показался ей непривычно резким. Она попробовала снова улыбнуться, но болезненные трещины на губах сильно осложняли дело.

Энтони потрогал ее лоб и просиял:

— Жар спал.

— Я долго здесь нахожусь? Сколько дней прошло?

— Пять очень долгих дней.

— И ты все время был тут? Энтони наклонился и взял ее за руку.

— Почти. Несколько раз я отлучался, чтобы поспать в постели Мэгги.

— Как только меня подстрелили, ты отправился в постель другой женщины? — пошутила она, не давая лопнувшим губам растянуться в улыбке.

— Ты знаешь, что я распутник, — со смехом ответил Энтони и, склонившись ниже, добавил: — Но все же не до такой степени.

— Спасибо, — прошептала Виктория.

— За что?

— Ты спас меня. Привез домой. — Она проглотила слезы. — И ухаживал за мной.

— Все произошло по моей вине. — Он поднес ее руку к губам. — Я не должен был предлагать тебе деньги, чтобы ты поехала со мной. Я знал, что ты нуждаешься в деньгах, ведь иначе ты не стала бы залезать в чужой карман на приеме у Эвис.

— Мне было так стыдно.

Он улыбнулся, уткнувшись в ее ладонь:

— К тому же тебе не удалось заложить ожерелье.

— Да.

— Виктория. — Он запнулся. — Харди и Молдон сделали с тобой что-нибудь еще?

Она заметила, насколько он встревожен, и сжала его руку:

— Нет. Но если бы ты не приехал… — Она даже думать не могла о том, что они сотворили бы с ней.

— Тсс… — шепнул он. — Не нужно ничего говорить. Но ты должна была назвать Молдону мое имя.

— Они бы все равно изнасиловали меня, а потом убили. — Его лицо исказилось от страдания, и она решила увести разговор немного в сторону от болезненной темы: — Что с леди Фарли?

— Еще не знаю.

— Ты не покидал этот дом с тех пор, как привез меня сюда?

Он покачал головой:

— Я не мог допустить, чтобы без меня здесь что-нибудь случилось.

У Виктории заколотилось сердце, Ей хотелось сказать Энтони, как сильно она его любит, но между ними было столько тайн и лжи.

— Ты приказывал мне не умирать? — мягко спросила она.

Он покраснел.

— Кажется, да. Она улыбнулась:

— Спасибо.

Тихий звук шагов привлек ее внимание. Софи и леди Уайтли застыли на пороге в немом изумлении.

— Она очнулась! — наконец воскликнула Софи и, подбежав к постели, потрогала лоб Виктории: — Теплый, но несравнимо холоднее, чем раньше.

— Спасибо тебе за помощь, — сказала ей Виктория.

Леди Уайтли подошла ближе и окинула Викторию взглядом, полным любви. У Виктории задрожали губы. Леди Уайтли спасла ей жизнь двенадцать лет назад. Но она только сейчас поняла это не только умом, но и сердцем.

Леди Уайтли могла передать ее в руки констебля за воровство. Или просто оставить на улице. Но эта женщина взяла ее к себе, предоставила ей кров и пищу. Если бы не леди Уайтли, она, возможно, стала бы проституткой или окончила свои дни на виселице за карманные кражи.