Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— Вы, — сказал он дожидавшемуся вызова начальнику службы Преданных и деревянной походкой вышел из приемной.

Тот вскочил и торопливо зашел в кабинет.

— Садитесь, барон! — раздраженно сказал король. — Мне нужна ваша помощь. Двадцатитысячная армия погибла в огне, и кто‑то за это должен ответить. Я сделал ошибку, поменяв генерала. Этот трус сохранил бы армию, выпустив впереди нее дозоры на день пути. Почему этого не было сделано новым командующим, я не знаю, а спросить не у кого. Вы представляете, сколько нужно времени, труда и золота, чтобы подготовить армию? Ладно солдаты, но там было полторы сотни офицеров, в том числе двое сыновей герцогов! И что теперь говорить их семьям? Вы много собрали сведений по новому герцогу Сандора?

— Лишь несколько отрывочных сведений, ваше величество, — ответил барон. — Слишком уж недавно он появился. Вы же знаете, что мы можем работать только через их столицу, а это дело не быстрое. Людей в провинцию Аликсан я послал. Если хотите, его можно будет попробовать убрать.

— Ни в коем случае! За такое мало просто убить! Если не можете его выкрасть и привезти сюда, чтобы я день за днем потихоньку сдирал с него кожу, значит, прежде чем убить, нужно уничтожить все, что для него дорого! Если у него есть близкие, начать нужно с них! Лучше их даже не убивать, а похитить, а потом медленно убивать в нем всякую надежду, присылая ему их по частям! У вас есть в их столице нужный человек?

— Можно использовать графиню Лауру Куртинэ, но она потребует много денег.

— Возьмите в казначействе. Это не тот случай, когда нужно экономить. И скажите ей, что если все выгорит, она может, помимо денег, рассчитывать и на мою благодарность. Вас это, кстати, тоже касается.

— Ваше величество, разумно ли вам самому идти с армией? Может быть…

— Не может. У меня не так много армий, барон, чтобы позволить себе потерять еще одну. Не беспокойтесь, там, где мы пойдем, много открытых мест, лишенных леса. Второй раз мы в такую ловушку не попадем. Я покажу этим сандорцам, как играться с огнем! Они сожгли нашу армию, ну и мы там что‑нибудь сожжем!

— И скоро это ей надоест? — спросил Сергей Инну, глядя на усердно тренирующуюся сестру.

— Вы не хотите, милорд, чтобы она занималась? — спросила Инна. — Так вам достаточно только сказать.

— Какие у нее успехи?

— Пятнадцать раз отжимается и садится на шпагат. Вообще она девочка очень настойчивая. Если и дальше будет так усердно заниматься, уже через год могут быть результаты. И еще она необычайно быстрая, почти как вы.

— Если хочет, пусть продолжает заниматься, — сказал Сергей. — Только следите, чтобы она не переусердствовала. Пусть время от времени отдыхает.

Лани увидела брата и решила сделать себе небольшой перерыв.

— Постой! — сказала она Сергею, подходя к взрослым и вытирая рукой пот со лба. — Ответь мне на один вопрос. Ты почему обижаешь Беллу?

— Это она сама тебе сказала? — спросил парень.

— Она в последнее время стала совсем психованная. Я спросила, почему, а она меня послала, причем вместе с тобой, а куда — я тебе не скажу, а то будешь ругаться. Иди, говорит, вместе с братом. Жизнь он мне спас! А зачем мне эта жизнь, если он мной пренебрегает? Я уже, говорит, даже ноги раздвинула…

— Ни слова больше! — оборвал он ее. — Беллу, видимо, все же придется отослать в графство. А от тебя я чтобы больше таких слов не слышал!

— Она тебе действительно не нравится?

— Причем здесь нравится или нет? Она еще девочка и думать ей об этом рано! А у меня, если ты забыла, есть невеста!

— С которой ты тоже не спишь! — уличила его сестра. — Папа говорил, что мужчинам воздержание вредно! Это и по тебе видно. Лицо похудело, под глазами круги и стонешь по ночам! А Белла, к твоему сведению, уже созрела. Раз груди торчат, значит, можно!

— Все! Ты меня довела! Если будешь лезть в мои личные дела, никаких занятий у тебя не будет! Так что следи за языком. Я ясно выразился?

— Ясно, — буркнула Лани. — Вредный ты, а еще брат!

Из гостевой комнаты, которая служила Лани спортивным залом, Сергей вышел расстроенный и словами сестры, и поведением Беллы, и ссорой. Далеко он отойти не успел, остановила музыка, зазвучавшая из‑за дверей соседних со спортзалом гостевых покоев. К звукам струнного инструмента добавился красивый женский голос. Музыка была посредственная, слова песни рассмешили, но пела Леора с чувством, а Сергей не слышал пения уже больше года. Когда она закончила петь, он постучал и, получив разрешение, вошел.

— Извини, — сказал он невесте. — Шел от Лани и услышал твое пение. Можно посмотреть инструмент?

Он взял дейру[2] и подергал струны. Они были шелковые, а сам инструмент обладал несильным и невыразительным звучанием.

У старшего брата того мальчишки, с которым Сергей одно время много играл в шахматы, над кроватью висела гитара. Когда брат отсутствовал, а шахматы немного приедались, они снимали ее с гвоздя и по очереди пытались наигрывать любимые мелодии. У Володьки ничего, кроме бренчания, не получалось, а ему удалось подобрать пару мелодий. Получилось очень похоже. Сейчас он тоже попробовал извлечь хоть что‑то осмысленное, но с первого раза ничего не получилось.

— Когда‑то играли? — спросила Леора.

— Совсем немного и не на таком инструменте, — ответил он, возвращая дейру. — Тебе у нас не скучно?

— Вы хотите предложить мне развлечься с вами по праву жениха? — спросила она, глядя ему в глаза со странным выражением.

— А ты бы хотела? — внезапно сказал он совсем не то, что собирался сказать вначале.

— Не знаю, — ответила девушка. — Я в этом пока еще не имею никакого опыта. Так получилось, что я до сих пор не лишилась девственности. Я понимаю, что для вас это неприятно…

— Дело не в том, — вздохнул он. — Я, Леора, просто боюсь.

— Меня? — удивилась она. — Или…

— Ты уже слышала, что у меня были две жены?

— Да, герцог Аленар говорил, да и здесь слуги болтали.

— У меня была еще одна девушка, которая могла бы со временем стать женой. Этого времени ей не дали, убив так же, как и их. Все это сделал один человек, который когда‑нибудь с моей помощью пожалеет о том, что родился на свет. По крайней мере, я очень надеюсь, что так и будет. Но пока он жив, я просто боюсь с кем‑нибудь сближаться.

— Если вы на меня не обидитесь за такие слова, то я скажу, что это глупо. Если кто‑нибудь решит вам досадить, отыгравшись на ваших близких, я в любом случае попаду под удар, любили вы меня или нет. А так хоть попробую, что это такое. Да и вы не будете так одиноки. Я ведь благодаря вам выбилась из нищеты и смогу устроить свою жизнь. Разве это не стоит такой малости? Если судить по чужим словам, я не только вам доставлю радость, я ее должна испытать сама. Так что же в этом плохого?