Гиблые земли - Юрий Александрович Уленгов

всего маха приложился затылком о камень… И поплыл. Сознание ускользало, я чувствовал, что еще секунда — и провалюсь в темную пелену беспамятства. И именно в этот момент я снова услышал смех. На этот раз — радостный, торжествующий.

«Ну, наконец-то!», — отдалось эхом в мозгу, а в следующий миг я легким движением вскочил на ноги. Вот только… Вот только я готов был поклясться, что это сделал не я!

Вспыхнувший, словно голубая молния, Клинок, взметнулся навстречу мечу послушника, парируя его удар, затем левая рука пошла вперед и вверх, и одержимый, будто получив воздушный апперкот, взвился в воздух. Тело прыгнуло вперед, рывком преодолело десяток метров, и обрушило на едва успевшего сгруппироваться врага настоящий шквал резких, сильных ударов. Это походило на прекрасно отрепетированный, захватывающе красивый в своей смертоносности танец — вот только вел в нем явно не я.

Я продолжал видеть происходящее своими глазами — но тело подчинялось не мне. Сейчас я был лишь сторонним наблюдателем, который по собственной воле не мог ни моргнуть, ни выдохнуть. Отточенные приемы, плавные движения, полное отсутствие сомнений… То, чем я в теле Дэймона похвастаться, увы, не мог. С каждым ударом, с каждым выпадом становилось понятно, что послушник проигрывает, теперь уже он отступал, лихорадочно пытаясь обороняться. И получалось это у него значительно хуже, чем у меня совсем недавно. Черный балахон был прорезан уже в нескольких местах, из них сочилась кровь вперемешку с черной дымкой, капюшон слетел, открыв лишенную волос, покрытую уродливыми шишками, голову, а в глазах послушника плескался страх. Он выдохся, потерял инициативу, но самое главное — он боялся. Он боялся мальчишку, что с застывшей на лице презрительной улыбкой, теснил его, с каждым ударом все яснее давая понять, кто выйдет победителем из этой схватки. И, в тот момент, когда казалось, что вот-вот все будет кончено, послушник закричал.

— Именем Пустоты! — заорал одержимый, и крик его отразился от скал многократным эхом. — Грань, взываю к тебе!

И в тот же миг тело послушника окуталось тьмой. Нет, не так — Тьмой. Которая будто только этого все время и ожидала.

Темный поток, вырвавшийся изо рта одержимого, ударил меня в грудь и отбросил назад. Я тяжело приложился спиной о камень, Клинок вылетел из руки и погас. Темное облако поднялось вверх — и, превратившись в отвратительную призрачную тварь, уже однажды виденную мною, устремилось вниз.

Туда, где на припорошенном песком камне, распласталось мое беспомощное тело.

Каждую клеточку пронзила чудовищная боль — и я закричал. Клубящаяся Тьма, призрачное воплощение кошмарного демона, поднявшегося из самых глубин преисподней, тянуло из меня силу, вытягивая вместе с ней саму жизнь. Ощущения были куда острее, чем тогда, в Цитадели, и единственное, на что я надеялся — это на то, что я потеряю сознание раньше, чем боль станет совсем нестерпимой.

И когда мне уже начало казаться, что я сейчас взорвусь изнутри, вдруг что-то изменилось.

Ярко-алый язык пламени плетью стеганул по клубящейся Тьме — и боль отступила. Я еще ощущал ее отголоски, но ощущения, что сейчас мне попросту выжжет нейроны, больше не было. А вот твари, судя по всему, приходилось несладко. В клубящемся облаке на миг прорисовалась воющая пасть, потом Тьма распалась клубами дыма, чтобы собраться снова, уже в стороне — но пламенный хлыст снова нашел ее. Пламенный хлыст… Корал!

— Дэймон, быстрее! — послышался звонкий возглас. — Я ее долго не удержу!

Вскочив на ноги, я метнулся к отлетевшему в сторону клинку— и только сейчас понял, что тело снова принадлежит мне. Однако радоваться этому факту было некогда: сгусток Тьмы, забыв обо мне, атаковал Корал, а она лишь сдерживала атаки, крутя восьмерки огненным хлыстом. Твою мечту! А мне что делать?

Кажется, от шока и перенесенной боли соображал я так себе. План действий был очевиден. Активировав Клинок, я шагнул к послушнику.

Одержимый стоял на коленях, задрав голову и вывалив язык, будто парализованный, Тьма выплескивалась из широко раскрытого рта, из ноздрей, из глазниц… Она пыталась атаковать Корал, но при этом не могла оторваться от послушника, будто привязанная. А это значит…

Прихрамывая, я приблизился к замершему телу «капюшона». Бледно мерцающий клинок заставлял поторапливаться — я чувствовал, что сил у меня осталось крайне мало. Проклятая призрачная тварь вытянула из меня почти весь эфир — теперь я понимал, что означает термин «иссушение». Широко размахнувшись, я примерился — и ударил. Потускневший Клинок, тем не менее, справился со своей работой на «отлично» — и погас лишь в тот момент, когда отделенная от тела голова одержимого покатилась по камням, щедро окропляя их кровью из перерубленной шеи. Призрачная тварь взвыла, дернулась в последний раз — и начала таять. Легкий ветерок развеял ее остатки, словно дым от затухающего костра — и все кончилось.

В изнеможении рухнув на колени, я прижался лбом к горячему камню. Сил не осталось вовсе. На этот раз я не почувствовал эйфории и прилива сил — даже влившегося в меня эфира из Источника поверженного послушника едва хватило, чтоб удержать меня в сознании.

— Дэймон! — Корал подбежала ко мне, присев, обхватила мою голову, подняла и обеспокоенно всмотрелась в мое лицо.

— Дэймон, ты в порядке?

— Я же сказал… Из пещеры — ни шагу! — прохрипел я, едва выталкивая звуки из пересохшего горла.

— Мужлан, — Корал не выдержала, и рассмеялась.

— А еще — дуб и солдафон, — я тоже выдавил из себя подобие улыбки.

— Ага, — Корал широко улыбнулась и, притворно вздохнув, проговорила, — Что взять-то со Старка? Ладно. Вставай! Кажется, все закончилось. Ты же не хочешь, чтоб тебя в таком состоянии увидела твоя дикарка?

Теперь рассмеялся и я.

Ох и язва же эта девчонка!

От автора:

Всем привет! «Гиблые земли» подошли к финалу. 26 глава — последняя, остается только эпилог. Однако финал это только для первой книги, сами же приключения Дэймона Старка только начинаются. В понедельник я выложу эпилог первой книги и первые главы второй. Подпишитесь на меня на АТ, чтобы не пропустить обновление. Ну и помните — ваши лайки, награды и комментарии изрядно мотивируют автора, а мотивированный автор пишет гораздо быстрее и чаще, чем не мотивированный)

До встречи в эпилоге.

Эпилог

Со смертью одержимого атака захлебнулась. Потеряв командира, остатки нападающих растерялись и гарнизон быстро с ними покончил. Пленных защитники не брали. Какая-то часть нападавших успела