Тонкая структура (СИ) - Хьюз Сэм

Горстка Земель уже прекратили свое существование.

Некоторые Земли выбрали себе новое имя — самым популярным из которых оказалось «Эдем», — однако большинство по-прежнему называются Землями. У некоторых есть номера, но большая часть нумерованных миров именуют себя либо нулем, либо единицей, используя это число в качестве отправной точки для обозначения своих соседей. А потому первый вопрос, который задают Ксейо после его пробуждения — это не откуда он родом, а какой путь преодолел, чтобы сюда попасть?

— Прошу прощения. «Сюда» — это куда?

Он лежит на свежерасстеленной кровати в чистой белой комнате виртуального отеля с видом на бассейн, зеленую лужайку и пляж на берегу океана. Поднявшись, Ксейо понимает, что выглядит точно так же, каким привык видеть себя в виртуальной среде: два метра ростом, широкоплечий, в форме и с растительностью на лице, насчет которой он так и не принял окончательного решения.

Виртуальность сама по себе для него трудностей не представляет; проблема лишь в том, что сейчас он должен находиться на мостике «КардашеваV».

Виртуальный мужчина у его постели — пожилой, невысокий, полноватый, с седеющими светлыми волосами, при помощи диаграмм и видеозаписей объясняет, что именно произошло с «КардашевымV» и его экипажем.

— Не могли бы вы объяснить, далеко ли находится ваш родной мир? — спрашивает он под конец. Особой нужды в этом вопросе нет, поскольку информация уже была заблаговременно извлечена из корабля — просто Ксейо нужно как-то сориентироваться.

— Почти в 4.7 триллионах вселенных, — отвечает он. — Мы пытались составить карту всего мультиверсума.

Мужчина кивает.

— Верно. Что ж, вы преуспели — насколько это вообще было возможно. Это Вселенная+1. К сожалению, дальнейшее движение по мультивселенской кривой не представляется возможным. В мультиверсуме есть разрыв. Мы считаем, что если бы вы развернулись и направились в противоположную сторону, то рано или поздно столкнулись бы с той же проблемой, только с другой стороны — там почти наверняка есть другая вселенная, Вселенная–1, обитатели которой оказались в том же самом затруднительном положении. Капитан Ксейо, вы знаете о существовании стен?

Ксейо выражает вежливое непонимание.

— Нас окружают и сдерживают стены. Они же лишают нас некоторых возможностей. Блокируют определенные качества, которыми мультивселенная, по идее, должна обладать, но на практике не обладает.

— Стены созданы для того, чтобы их разрушать, — практически машинально отвечает Ксейо. Он не понимает. Его ноги зудят от нетерпения. Стоя на одном месте, вместо того, чтобы продолжать путь, он, как прирожденный исследователь, чувствует, что в каком-то смысле лишь попусту тратит время.

— Безусловно. Видите ли, эти стены имеют несколько уровней и, насколько нам известно, охватывают всю нашу мультивселенную. Но эта стена — исключение. Вокруг нее существуют и другие барьеры, но сама она содержит лишь одну вселенную. Нуль.

— И чем же эта вселенная отличается от других?

— Мы не можем туда попасть и не можем с ней связаться. Это единственное, что нам известно. Именно потому что мы не можем туда попасть и не можем с ней связаться.

— В нашем мире должна существовать телепортация. Не обходной путь, которым пользуемся мы — с дезинтеграцией и восстановлением материи при помощи наноботов; я говорю о настоящей телепортации. И сверхсветовая связь. Однако эти технологии нам недоступны. Почему? Что ж, вот и объяснение. Причина — за этой стеной.

— В нашем мире должна существовать загробная жизнь.

План

Вычисления по методу «грубой силы» (правда, в довольно хитроумной вариации с применением невероятно сложного, безумно мощного и до умопомрачения надежного самопрограммируемого суперкомпьютера), призванные расшифровать достаточно большую часть Рецепта, чтобы успешно «заземлить» остаток силы Митча «Ксио» Калруса, должны были занять двадцать тысяч лет. Благодаря жертве Чжана, человечество получило запас времени, и, как минимум, Анна Пул точно сумеет прожить достаточно долго, чтобы дождаться окончания вычислений. Чего не скажешь о самом Митче Калрусе. Однако разум Ксио в нужный момент должен быть там — живым и здоровым в теле дееспособного носителя — чтобы забрать свою силу под конец вычислений. Тогда Новую Космологию можно будет отменить, Ул нанесет удар, Ксио одержит над ним победу, и вся эта история, наконец-то, получит свой финал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И вот, прекрасно осознавая бренность своей теперешней оболочки, Митч Калрус позаботился о резервных копиях своего разума. Впоследствии эти копии были распространены по миру настолько широко, насколько позволяли его финансы. После неизбежной смерти Калруса — что за время вычислений должно было случиться не одну сотню раз — Анна Пул должна была позаботиться о его воскрешении. Когда же саму Анну похищали, закапывали в землю, забывали, оставляли в безвыходной ситуации или изолировали от внешнего мира — а таких случаев за последующие двадцать с лишним тысячелетий было несколько десятков, — Митч Калрус, в свою очередь, разыскивал свою спутницу, вызволял ее из тюрьмы при помощи своих четырехмерных сил и, помимо прочего, восстанавливал ее рассудок. Так они раз за разом находили друг друга, не давая сойти с ума или отклониться от намеченной цели.

В середине XXI века было открыто более сотни почти идентичных друг другу и практически бесполезных, линейно независимых технологий Рецепта. Пул и Калрус создали устройство, при помощи которого можно было отыскать, реализовать или украсть любую из этих паратехнологий, а затем привлечь внимание Стерегущего Бога ее чрезмерным использованием или злоупотреблением, вынуждая Его при каждой активации принимать агрессивные меры, стирая с лица Земли любую связную информацию в попытке предотвратить ее применение. В метафорическим смысле бомба была рычагом воздействия; жертвенным алтарем, на который можно было возложить один из аспектов науки в обмен на услугу божества. Подобно кораблю Тезея, оно полностью пересобиралось из запасных частей гораздо чаще, чем пускалось в ход, но по сути оставалось той же самой бомбой на протяжении всего процесса вычислений. В общей сложности Пул использовала устройство девятнадцать раз — в те моменты, когда человечество оказывалось на грани самоуничтожения, — гарантируя ценой колоссальных жертв, что люди не истребят друг друга прежде, чем у них появится шанс на долгую и счастливую жизнь.

В отличие от Анны, Калрус и суперкомпьютеры были уязвимы перед эффектами бомбы. Достигнутые успехи в атаке Рецепта — критически важные для их авантюры, требующие безумную массу времени на повторные расчеты в случае утери и, что важнее всего, крайне незначительные в реальном выражении, — хранились в самом надежном из доступных на практике форматов: в виде двоичных перфокарт, представлявших собой квадратные металлические пластины размером метр на метр. Разум Калруса, занимавший целый пебибайт[26], продублировать было куда сложнее, ведь объем необходимого металла исчислялся бы в кубических километрах. Его хранили в надежных бункерах, как можно глубже и дальше от губительного касания Стерегущего Бога.

Последний Катаклизм был инициирован в 22 730-м году. Но его мощь заметно превзошла все ожидания.

Путешествуя в одиночку, Пул посетила бункеры на территории Лесото, Маврикия, Могадишу, пустыни Байуда, пустынь Аравийского полуострова, Казахстана и два в России (по крайней мере, так эти места назывались раньше). Последним и самым защищенным из всех был бункер в районе северного полюса, на противоположном конце Земли, куда она в итоге добралась через четыре года после Катаклизма. Каждый из слепков сознания оказался поврежденным. Стал не более, чем двоичным шумом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На Земле больше не осталось копий Калруса.

* * *

В начале XXI века, вскоре после того ментальную хирургию впервые стало возможным применить на практике, но до удешевления самой процедуры, двести пятьдесят человек заплатили за то, чтобы слепки их разумов поместили на хранение в исследовательском аппарате TRIDENT[27] вместе с целым арсеналом стандартных научных инструментов. TRIDENT был запущен в космос для наблюдения за Нептуном и в конечном счете приземлился на его спутнике Нереиде. Аппарат должен был продолжать передачу данных еще пятьдесят лет — пока не исчерпается ядерное топливо в его термоэлектрическом генераторе; после этого он мог оставаться в неактивном состоянии миллиарды лет, пока на него не упадет случайный астероид.