Будь моим врагом - Ольга Дмитриевна Силаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Десерт по-шейриному, – шепнул Тайбери, наклоняясь надо мной. – Открой ротик.
– А банановые сливки бу… – начала я и замолчала, когда ложка приблизилась к моему рту.
Упоительно – не то слово. Суфле дразнило, манило, играло спрятанными шоколадными кусочками и таяло, таяло во рту с каждой новой ложкой.
Когда у Тайбери на кончике пальца оказалась пирамидка из взбитых сливок, я могла только беспомощно сглотнуть.
– Я же говорил, что ты – лучшее лакомство, – проронил он. – И сейчас я собираюсь это доказать.
Его рука коснулась моих ключиц.
…А потом было только блаженство.
Взбитые сливки, мешающиеся с бриллиантами и разгорячённой кожей.
Поцелуи между десертами, перемежающиеся смехом и новыми поцелуями.
И десерты в коротких перерывах между молниеносными вспышками совершенно развратных ласк. Шоколадные бисквиты и прослойки белого нежного суфле, зефир и дразнящая кислинка клюквы, нежный сливочный крем с ледяным, обжигающим кожу ванильным мороженым…
…Шейры не толстеют. Но даже они могут изнемочь.
Даже от поедания профитролей с заварным кремом. Особенно когда ты наклеиваешь половинки этих профитролей на разные… гм, места своему повелителю.
Я потеряла счёт времени. Измазанная сливками, перепачканная бисквитными крошками и удивительно расслабленная – кажется, я ни разу ещё не была такой наевшейся. И такой счастливой.
…Особенно когда я притянула Тайбери к себе, набросив ему на шею нитку бус, и мы наконец соединились на столе, обнажённые и живые, не выпуская друг друга из яростных объятий.
– И как всегда, десерты закончились слишком быстро, мой прожорливый повелитель, – хрипло прошептала я, лёжа на спине и не выпуская руки Тайбери.
Тайбери придвинулся поближе.
– Я куплю тебе ещё, моя прожорливая шейра, – пообещал он. – Или приготовлю.
– Мой хозяйственный повелитель. Обжорство по-тайски?
– По-шейриному, – хмыкнул Тайбери. Его рука в очередной раз скользнула по моему животу, будто проверяя, осталось ли там ещё подтаявшее мороженое. – Вишнёвые взбитые сливки в следующий раз?
– Подойдёт.
Я прикрыла глаза на миг. Тик… тик… Секунды счастья. Настоящего. Абсолютного.
– Люблю тебя, – не думая ни о чём, прошептала я.
– Само собой, – прошептал Тайбери в ответ. – Ведь ты моя Дана.
Я невольно фыркнула. И тут же зажмурилась, чувствуя, как по щеке вот-вот скатится слеза. Ведь моё настоящее имя Тайбери никогда не прошепчет. Ни-ког-да.
– Что с тобой?
– Горло перехватило от возвышенных чувств, повелитель, – хрипло отозвалась я, отводя взгляд. – Мне срочно нужно ещё суфле.
Тайбери приподнялся на локте, глядя на меня с непонятным выражением лица.
– Что такое? – подняла брови я. – Повелитель?
– Останься.
Я вздрогнула. Этого простого слова из уст Тайбери я не ждала. И этого простого, искреннего тона, без насмешки и обычной его иронии – тоже.
Серые глаза пристально смотрели на меня. И не было времени ни на насмешку, ни на ложь.
И места здесь ей тоже не было. Я должна ответить правду.
– Это праздник, – негромко произнесла я, указывая на стол. Изящная тарелочка с малиновым суфле застыла на самом краю. – Праздник не может длиться вечно.
– Может, если я этого хочу.
Я вздохнула, глядя в его абсолютно честные глаза. Вот ведь… повелитель! Ему дай волю, он и время пообещает остановить!
– Я подумаю, повелитель, – дипломатично сказала я.
Тайбери задумчиво дёрнул за бриллиантовую нить, соединяющую нас двоих.
– Вообще-то я действительно твой повелитель, – сообщил он. – Могу и приказать. Или отшлёпать. Или отшлёпать, а потом приказать.
– А потом всё равно отшлёпать.
– Именно.
Наши взгляды вновь встретились.
– У нас ещё есть немного времени, – тихо сказала я, не уточняя, о каком именно времени идёт речь. Об этом утре? Или о последних днях моего истекающего годового контракта? – Поговори со мной, повелитель.
– О чём?
Я коснулась его подбородка.
– Обо всём. Ни о чём. О тебе.
Тайбери едва заметно улыбнулся.
– О шоколадных розгах и потерянных тетрадях?
– И о том, что ты чувствуешь каждый день, когда просыпаешься.
Наши пальцы сплелись. И, глядя в глаза Тайбери, я вдруг поняла, что…
…что, наверное, действительно останусь.
У Тайбери будет моё сердце. У него будет целая замечательная я. А я… просто буду с ним. Вместе.
А ещё у меня будет его сердце вместе с вишнёвыми сливками, суфле по-шейриному и магия его кристалла. И праздник, который мы будем держать в ладонях, пока они не разомкнутся. Зная упрямство Тайбери, это будет очень долгое «пока». Пятьдесят лет? Семьдесят?
…Пока Баррас не разлучит нас.
Не разлучит. Я об этом позабочусь.
– Я с тобой, повелитель, – прошептала я. – Когда ты выступишь против Барраса, я буду стоять рядом и поддерживать тебя каждым своим вздохом. Даже если ты снова возьмёшь с меня обещание молчать.
– С тебя возьмёшь, пожалуй, – хмыкнул Тайбери, осторожно поглаживая мою руку. – Но вместе мы победим Барраса. В этом я уверен.
Я подняла бровь:
– «Верь мне»?
– Верь мне, – серьёзно кивнул Тайбери.
И наклонился к моим губам.
*
Последние дни перед выборами ректора.
Спокойные и тихие дни. Счастливые для меня – но переплетённые с горечью.
Я всё же обыскала дом. Тайком от Тайбери, быстро, но очень тщательно и аккуратно. Каждая спальня, включая самые потаённые уголки. Библиотека. Кухня и закоулки маленького сада. Заросли в ванной.
Я видела крошечные трещины в стенах и потолке, зарастающие почти на глазах, но не зажившие до конца. Особняк залечивал следы от вторжения Юлиуса. Тайбери сказал правду: он действительно собрал все
