Карми - Инна Кублицкая

В покоях, куда принц привел Карми, она сразу узнала собственный сундучок с архивом. Принц быстро распахнул перед ней крышку и бросился к громоздкому шкафу, вываливая на широкий стол сургарские трофеи. Карми безразлично перебирала все это.

— Я сейчас позову людей, это упакуют, — проговорил принц, полуобернувшись.

— Мне это не нужно, — равнодушно откликнулась Карми, вороша пергаменты. — Разве что… Дневник Руттула у тебя?

— Это он? — Принц показал ей толстые тетради. Карми приняла одну из них в руки, быстро перелистала страницы, исписанные чужеземной скорописью.

— Храни его, — сказала Карми, поднимая глаза на юношу. — Мне он не нужен, но когда-нибудь его у тебя спросят. А мне его не сохранить…

Принц кивнул и бережно спрятал тетради в потайной ящик в стене, вынув оттуда шкатулку.

— Твои драгоценности, — сказал принц, открывая шкатулку.

— Да бог с ними, — махнула рукой Карми, но лежащие поверх всего бусы заставили ее остановиться. — Погоди! Вот это я возьму.

В ее руки скользнули знакомые ей янтарные бусы Руттула. Стажерский ключ по-прежнему был прицеплен к одной из бусин.

— Я отдам тебе за него Оланти, — сказала Карми, нежно поглаживая это странное ожерелье.

— Не надо, — отозвался принц. — Зачем мне второй Оланти?

— Смотри, — усмехнулась Карми, — я еще раз не предложу.

— Мне ничего от тебя не нужно, — твердо повторил принц.

— Если б я знала… — проговорила Карми, вертя в руках стажерский ключ. — Если б я знала, что эта вещь у твоего отца, я бы обменяла ее на Оланти.

— Того, что случилось, не изменишь, — ответил молодой принц. — А я не хочу от тебя ничего брать.

— Мне нужны только эти бусы и тетради Руттула, — сказала Карми. — Остальное я могу тебе подарить. Если хочешь, можно составить дарственную.

Принц глянул на нее зверем:

— Вот что, госпожа моя, если ты взяла все, что тебе нужно, уходи и оставь меня в покое. А насмешек твоих я терпеть не намерен — будь ты трижды хэйми.

Карми пожала плечами:

— Прости, принц, если можешь… Да, я пойду, пожалуй. Прощай!

Она уверенно двинулась прочь. Ворота замка были еще открыты. Стража, получив известие о смерти хозяина и забыв о своих обязанностях, обсуждала происшествие.

Карми беспрепятственно миновала ворота и вышла на мрачные улочки города Лорцо. Сумерки не лучшее время для прогулок, и Карми не раз приходилось бежать, чтобы избавиться от пьяных ухаживаний, а уже недалеко от дома Горахо ей пришлось показать, что она умеет драться.

Горахо, обеспокоенный неясными слухами, стоял у дверей своей лавки. Карми подошла и скромно, как подобает небогатой девушке, поздоровалась с ним, спросив об Ашаре.

— Ашар ушел, госпожа хокарэми, — ответил Горахо почтительно.

— А-а… — поняла Карми, — в моей сумке пошарили, похоже?

Горахо пропустил ее в дом.

— Говорят, в замке что-то произошло? — спросил он.

— Горту умер, — кивнула Карми, вытаскивая из-под скамьи свою сумку.

— Святые небеса! — воскликнул Горахо. — Отчего же он умер, моя госпожа?

Карми, достав из сумки Смироловы хокарэмские одежки, сказала равнодушно:

— От проклятия хэйми.

Она тут же начала переодеваться, и Горахо стыдливо отвел глаза.

— Собери лучше мне чего-нибудь в дорогу, — сказала Карми, заметив его смущение.

Горахо метнулся за провизией и мигом принес каравай хлеба и солидный кусок вяленого мяса; в широкие листья раннего летнего транги был завернут липкий комок сухого варенья, а в лыковом туеске лежало полдюжины яиц.

— Ну-ну, — сказала Карми, вертя в руках драные хокарэмские сапоги. — Куда мне столько? — Она побросала съестные припасы в сумку, оставив часть на скамье, бросила, решившись, сверху и сапоги, подумав, что лучше ходить в удобных башмаках бродячей певуньи. — Не продашь ли мне нож?

— Метательный, боевой или… — начал Горахо.

— Или, — усмехнулась Карми. — Есть ножи на саутханский лад, знаешь такие?

— Конечно, госпожа. — Горахо тут же принес несколько ножей — довольно тяжелых и длинных. Среди них был один наиболее ценный, в кожаных ножнах, украшенных серебряными блестками, очень дорогой, но Горахо готов был пожертвовать им, лишь бы избавиться от опасной гостьи.

Как он и ожидал, нож привлек внимание Карми.

— У меня на него денег не хватит, — проговорила она, примеряясь к рукояти. — В долг поверишь?

— Да, конечно.

— Сколько за него хочешь?

— Шестнадцать эрау, — ответил Горахо, называя не ту цену, которую запрашивал с покупателей, а ту, за которую в конце концов продал бы нож после упорного торга.

— Я заплачу не позднее чем через два месяца, — сказала Карми, прикидывая в уме лорцоский ростовщический процент. Получалось, что через два месяца ей придется заплатить почти двадцать пять эрау.

— Заплатишь, когда тебе будет угодно, госпожа, — поклонился Горахо, вовсе не надеющийся когда-то получить за нож деньги.

Карми нацепила ножны с ножом на пояс, затянула ремень, одернула куртку и, подхватив котомку, ушла. Когда она подошла к городским воротам, было уже совсем темно и они были заперты, но из уважения к хокарэмскому сословию стражники выпустили Карми через гонцовскую калитку. Конечно, они узнали «Ашарову внучку», но задавать вопросы хокарэми ни у кого не повернулся язык.

И Карми направилась на запад по Миттаускому тракту, спеша побыстрее оказаться у горного озера, где сейчас стоял глайдер.

Шэрхо, получив возможность отлучиться от похоронной суеты только на второй день, явился к Горахо наводить справки о таинственной хэйми. Оружейник тут же заявил, что хокарэми ушла в тот самый вечер, когда умер принц.

Шэрхо, услыхав, что Карми именуют хокарэми, удивился, но виду не показал.

— Ты уверен, что она хокарэми? — спросил Шэрхо. — Лучше помолчать, чем выдумывать невесть что.

— Но она на глазах у меня переоделась в хокарэмскую одежду, — объяснил Горахо.

— А, тогда действительно, — равнодушно согласился Шэрхо, скрывая недоумение. — Но я бы не советовал тебе об этом кому-нибудь рассказывать.

— Да весь город уже болтает, — возразил Горахо. — И не с моих слов, поверь.

К Шэрхо он мог позволить себе отнестись так фамильярно. Шэрхо был давно всем известен, он был свой, лорцоский, и оружие, случалось, Шэрхо покупал у Горахо.

— Все же лучше не болтать, — проговорил Шэрхо на прощание.

Получалось, чем дальше, тем больше загадок окружало странную девчонку Карми. Конечно, она не могла быть хокарэми, Шэрхо в этом не сомневался, однако откуда же она могла взять хокарэмскую одежду? И поведение Карми ставило в тупик: слишком вольно она себя держала и с Шэрхо, и с принцем.