Хорошие девочки получают все - Алисия Холлидей

– Бри… – Он нежно приподнял пальцем мой подбородок. – Ты очень многое хочешь сделать. И я понимаю тебя, правда. Просто знай: я буду твоим другом и подожду. И если… ну уж нет, я все-таки сохраню мужскую гордость и скажу «когда». Так вот: когда ты будешь готова взять кого-нибудь с собой в свой путь и уделить ему внимание и вр мя, то вспомни обо мне.

Я любовалась его прекрасными глазами на восхитительном лице и думала, не совершаю ли глупость.

– А если ты устанешь ждать и найдешь себе кого-нибудь значительно лучше? – спросила я.

Его губы тронула улыбка.

– На свете нет никого лучше тебя. – Он наклонился и запечатлел на моих губах нежнейший поцелуй. – Удачи, подружка. Увидимся завтра.

Я смотрела вслед Джейми и с трудом преодолевала искушение вернуть его. Остаться одной страшно, одиноко и грустно.

«Но с другой стороны, одиночество вынуждает человека быть сильным и смелым, а именно это мне и нужно сей час. Пора становиться дивой, Бри, – в лучшем смысле этого слова».

Входя в парадную своего дома, я увидела нечто незабываемое.

Двери лифта открылись, и из него вышли настоящие, живые люди.

Такого еще не бывало за все время, пока я жила здесь. Видимо, это хорошая примета. Я нажала кнопку с цифрой «два» и стала ждать затаив дыхание. Как ни странно, лифт поехал.

Лифт двигался медленно, со скрипом, но это лишь навело меня на мысль о том, что у нас много общего. Я едва не начала аплодировать, когда он остановился на моем этаже и распахнул двери. Еще одна хорошая примета, можно не сомневаться.

Вставляя ключ в замок, я радостно напевала. Сначала Кирби, потом Джейми, а теперь вот еще и лифт. Жизнь явно налаживалась.

Внезапно кто-то открыл дверь изнутри, и моя душа ушла в пятки. Только не это!

Я зажмурилась, сделала глубокий вдох, готовясь вновь изложить Лайлу свои доводы (а также забрать у него ключ), и тут услышала любимый мной голос:

– Бри, дорогая, почему ты стоишь в дверях с закрытыми глазами? Заходи, мы с мамой будем откармливать тебя перед прослушиванием.

– Папа? Папочка! – Я радостно кинулась к нему и заключила в объятия. – Пап, как хорошо, что ты пришел! Мама!

Пока папа закрывал дверь, она показалась из кухни, вытирая полотенцем руки. За ней летел восхитительный запах чего-то жирного, чесночного и очень вкусного.

– Мама, какой сюрприз! – Я обняла и ее, потом сделала шаг назад и взглянула на обоих. – И все-таки почему вы здесь? Что-то случилось?

– Случилось? Милая, Элинор звонила мне и рассказала, что произошло у вас с Лайлом. Мы хотели поговорить. – Мама повесила полотенце на спинку стула и пригласила меня сесть на диван.

«О нет! Стоило догадаться. Бог любит троицу, поэтому лифт оказался последней хорошей новостью. Дальше по плану у нас театральный вечер. Тема спектакля: «Зачем Бри разрушает свою жизнь, упуская превосходную партию». Действие первое».

Я сжала руки, стараясь помнить, что должна быть смелой.

– Мама, папа, понимаю, как вы разочарованы, но это моя жизнь, и я хочу прожить ее в соответствии с собственными желаниями. Лайл и я…

Мама перебила, высоко вскинув брови:

– Разочарованы? В тебе? Бри, кто внушил тебе такую глупую мысль? Мы никогда в тебе не разочаруемся, правда, Генри?

Папа отвел взгляд от газеты, которую, вероятно, принес с собой, и улыбнулся:

– Более того, – продолжала мама, – мы очень тобой гордимся! Ведь тебя пригласили на такое ответственное прослушивание в столь юном возрасте… Когда тебя возьмут в труппу, мы будем брать абонементы в оперу всем нашим знакомым, правда, Генри?

– М-м…

Она похлопала меня по руке:

– И еще – нельзя, конечно, плохо отзываться о людях, но Элинор, по-моему, слишком властная женщина. Тебе не кажется? Она и слова сказать никому не даст, да, Генри?

На этот раз папа наклонился вперед, готовый вскочить с дивана:

– Ну…

– Спешить выйти замуж и нарожать детишек, имея такой талант, данный Богом? Какая нелепость! Мы счастливы, что ты одумалась. Хотя, конечно, если бы вы все-таки поженились, то мы радовались бы внукам. Когда ты наконец решишь завести детей, мы будем очень, очень счастливы и все время будем с ними сидеть, да, Генри? – К этому моменту мама уже подпрыгивала на диване от возбуждения, а я лишь переводила взгляд – то на нее, то на отца, в тысячный раз думая, что, потренировавшись на таких диалогах, можно смело становиться теннисной болельщицей.

Справедливости ради следует признать, что папа все же пытался вставить словечко:

– Да. И…

– Итак, я позвонила мадам Габриэлле и получила список продуктов, которыми тебе следует питаться перед прослушиванием. Затем мы с папой отправились по магазинам и полностью забили твои кухонные полки и холодильник. Потом я приготовила отличный бифштекс. Каждое воскресенье ты будешь приходить к нам обедать. Да, Генри?

– Да, и еще…

Мама крепко и порывисто обняла меня, затем встала:

– Пойду посмотрю, как там ужин. Рада, что вы с отцом хорошо поболтали.

Она поспешила на кухню, а мы с папой молча смотрели друг на друга, отчаянно пытаясь сдержать смех. Наконец я не выдержала:

– Спасибо, папочка. Наши с тобой беседы всегда имели для меня особое значение.

Возвратившись в комнату, мама встала в позу «руки на пояс» и недовольно уставилась на нас:

– Никогда вас двоих не понимала. Как только у нас какой-нибудь серьезный разговор, так непременно хохочут как полоумные. Пора ужинать, Идите, доставайте тарелки.

Мы с отцом поплелись в кухню, все еще хохоча. Правда, я едва не врезалась маме в спину, когда она внезапно остановилась как вкопанная.

– Бри, милая, где тебя угораздило купить эти ужасные оранжево-зеленые шторы? Если у тебя мало денег, можно было попросить тетю Лаверн сшить что-нибудь. Это же просто кошмар какой-то.

Пока папа – а он прекрасно знал, откуда взялись занавески – героически хранил молчание, я прошла с мамой на кухню и улыбнулась ей:

– Мама, помнишь, как ты старалась воспитать меня хорошей девочкой?

Она с подозрением посмотрела на меня:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Спасибо. Это правда – хорошие девочки получают все. Ой, какая прелесть! Картошка с сыром!

Сидя за столом и любуясь мамой с папой в обрамлении занавесок, которые хоть и никуда не годились, но все же были сшиты с любовью, я вдруг подумала, что у всех сказок, которые родители читали мне в детстве, был правильный, хороший конец, но слишком однообразный сюжет.

На свете есть много путей к прекрасному финалу – «жили долго и счастливо». И я сейчас ступаю на один из них.

– Милая, – прервал мои размышления голос мамы, – когда я говорила по телефону с мадам, она вела урок и все время твердила ученице, какой-то Магде: «Посмотри на подушку, посмотри на подушку». Что это еще за ерунда?