Своенравная Луна - Софи Вирго

выйдет. Я видела обороты волков, новые лица. В коме такого точно не будет, для свихнувшегося человека, все слишком адекватно происходит. Ладно, относительно адекватно, оборотни априори не нормально было для меня, разве что в фильмах.

Сделала небольшую паузу, давая переварить уже сказанное. Танюшка подошла и села на диван рядом со мной в позе по-турецки. Поспешила отзеркалить ее позу. Мы всегда так делали в студенчестве, когда хотели чем-то поделиться. Наш условный сигнал, что готовы к любому шоку и поддержим.

– Сейчас мне кажется, что все становится на свои места. Мне всегда казалось, что я отличаюсь от других детей. Все время комплексовала, что вижу чуть лучше, слышу. Да, это не сверх разницы, но то что давалось другим с напряжением, мне поддавалось легко. Когда мои родители погибли, я замкнулась в себе и заперла в себе то что отличало от других. Поняла это только в Лондоне, когда пошли занятия по физической подготовке.

– Ты об этом никогда не говорила. Ну, я имею ввиду, ты и не намекала, что раньше тебе было проще с нагрузками справляться.

– А зачем? Я хотела закрыть ту страницу своей жизни навсегда. Выдохнуть и идти дальше. Но поступила неправильно. Я отгородилась от проблемы, вместо того, чтобы решить ее. Мне еще предстоит принять факт их утраты и именно принять, что так было для чего-то нужно. Тогда станет легче. Даже знаю, как это сделать, но времени обо всем подумать нет.

– Ладно. Вернемся к вопросу чуть позже. Не увильнешь. А пока объясни, что тебя все же заставило принять факт сущности. Я долго металась в сознании, когда Баяна мне сказала, – да, моя легкость ее сильно зацепила, и могу понять. Все же это не просто новость о свалившемся с неба наследстве. Видя ее нетерпеливое любопытство, не стала долго тянуть и продолжила.

– Все дело в Азизе. Мы, когда встретились, во мне тумблер сработал, и поняла я это только сейчас. Он стал пробуждать во мне то, что я давно закрыла. Поведение стало меняться. Постоянно чувствовала меняющуюся энергетику, предчувствия обострились. И что самое странное, заметила за собой повышенную агрессию. Не в плане, что хотелось кого-то побить или еще что. Даже точнее будет сказать не агрессия, а раздражительность. Когда Курт был рядом и вел себя мягко говоря непристойно, я зажигалась как спичка, хотя старалась максимально не показывать это внешне. Теперь же мне кажется это вполне логичным.

– Желание треснуть пару логично? – рассмеялась подруга. – Не понимаю.

– Раз волчица во мне спит, где гарантия, что она не уловила его запах еще тогда, когда я родилась? Я неосознанно помнила его, ждала, скучала. И тут он появился. Вот она и заворочалась, хотела сказать мне что-то. Особенно когда он нагло меня провоцировал. То тело свое демонстрировал обнаженное, пусть и в трусах, но голый грубо говоря. То коснется лично, то в пространство личное врывается, то подвозит до дома. Я сейчас на все иначе смотрю. Даже на то, что меня не задело предложение стать его любовницей.

– Кем стать? Да я его сейчас, – и уже начала вставать, но я успела схватить за руку и вернуть назад.

– Нам о многом поболтать надо. Мне есть что рассказать, и тебе есть что, – и показала глазами на выступивший край метки.

И тут нас обоих пробило на смех. Отсмеявшись, мы болтали обо всем. Я рассказала, что творилось со мной в последние недели, она о том, как поняла, что я тот самый человек, которому надо вручить медальон. Рассказала почему настояла на той квартирке в Лондоне. Оказывается, из соображений безопасности. Она хотела иметь пути отступления под боком. Я даже в шутку обиделась на нее, но и поблагодарила за заботу.

Однако долгие разговоры о прошлом, студенческие воспоминания, когда нам не нужно было думать о насущных проблемах, не могли продолжаться вечно. И мы переключились к суровой реальности. Начать было решено с подарков.

В ее коробке были серьги и колье, которые она обещала кинуть в пару, когда встретит. Она терпеть не может черные камни, и не важно, что это редкие бриллианты. Влип он, короче. Не удалось мне убедить ее, что парень не виноват и не знал ее предпочтений, и хотел сделать достойный подарок. Редкий камень – редкой девушке. Минут через десять защиты Четина, я сдалась. Сами разберутся, не маленькие.

В итоге руки дошли до документов. В самом центре для нас выкупили два этажа под магазин модной одежды и пошивочный цех. Причем по площадям можно сказать, что ребята наш размах переоценили. Чтобы окупить все затраты придется нанять десятка полтора швей, которых еще надо найти. И я сейчас говорю только о на частных заказах. В Стамбуле хороших мастеров по пальцам пересчитать. Да и это не поможет. Надо браться именно за пошив серийной одежды и делать на первом этаже и бутик. Тогда сможем окупить затраты года за три, максимум пять.

Около двенадцати мы обе начали клевать носом и решили, что будем праздновать новый год в кроватках и разбрелись по комнатам. Большое количество эмоций. Слишком большое. Как бы я не храбрилась перед подругой, доля сомнения во мне есть. Вдруг это все реально сон и однажды я проснусь, и всего этого не будет?

Мне так нравится все происходящее, что страшно представить другую жизнь, без оборотней, своего дела, Азиза.

Он влюбил меня в себя сразу. За большим и сильным мужчиной с бешенной энергетикой где-то в глубине души хотелось спрятаться, стать его. И вот, время без пять двенадцать, и я смотрю в экран телефона с мыслями позвонить ему, или не стоит? Нужно ли ему это так же сильно, как и мне?

Лично мне очень нужно. Я хоть и не суеверная, но ведь кто знает «как встретишь новый год, так его и проведешь» – может вполне себе иметь место быть. Я хочу всегда быть с ним. Решено. Быстро нажала на кнопочку видео звонка, пока не передумала и ждала ответа. Один, второй, третий, … десятый гудок, и ничего. Да, рано я обрадовалась, и уже хотела нажать сброс, как на экране появился он.

– Привет. Не думал, что ты позвонишь.

– Привет. С наступающим тебя. И спасибо за подарок, он чудесный, – и помахала игрушкой. – И второй тоже понравился. Но не стоило. Это очень дорого.

– Лин, вот ты дорогая, бесценная бы даже сказал, а все остальное ерунда. Я хочу сделать тебе приятное, – довольная улыбка озарила его лицо. И ямочки. Они у него шикарные. Никогда раньше не