Хоббит, или Туда и обратно - Джон Толкиен

Король эльфов посмотрел на Бильбо, как на невиданную диковину.

— Бильбо Бэггинс! — воскликнул он. — Ты достоин носить эльфийскую кольчугу куда более, нежели многие из тех, на ком она смотрелась бы лучше! Правда, я не думаю, чтобы Торин Дубощит разделял это мнение. Уж кого-кого, а гномов я знаю не хуже твоего. Выслушай мой совет — оставайся с нами! Здесь тебе будут оказаны подобающие почести и гостеприимство.

— Премного благодарен, — отозвался Бильбо с поклоном. — Но я не могу вот так, не сказав ни слова, покинуть своих товарищей, с которыми прошел столь долгий и опасный путь. А кроме того, я обещал разбудить старину Бомбура ровно в полночь! Мне давно пора уходить — того и гляди опоздаю!

Никакие уговоры не помогли — поэтому, предоставив хоббиту провожатых, король эльфов и Бард попрощались с ним самым торжественным образом. Когда хоббит проходил через лагерь, с порога одного из шатров поднялся какой-то старик, закутанный в темный плащ, и подошел к нему.

— Славный поступок, господин Бэггинс! — сказал он, хлопнув Бильбо по спине. — И кто бы мог подумать! Впрочем, я всегда говорил, что у тебя за душой гораздо больше, чем кажется на первый взгляд!

Это был Гэндальф.

Впервые за много, много дней Бильбо обрадовался по-настоящему, но времени на расспросы не было вовсе. А как много хотел бы он узнать у волшебника — и немедленно!

— Всему свое время! — успокоил его Гэндальф. — Если я не ошибаюсь, дело как будто идет к концу. Правда, тебе сейчас придется туго, но не унывай! Может, все и устроится… Грядут события, о которых даже вороны еще не проведали. Доброй ночи!

Приободренный, хотя и несколько озадаченный, Бильбо поспешил в обратный путь. Его проводили до безопасного брода и перенесли через реку — так что он даже ног не замочил. Потом Бильбо попрощался с эльфами и, внимательно глядя под ноги, стал карабкаться к Воротам. Хоббит смертельно устал, но еще до полуночи успел все-таки забраться по веревке на стену; веревка так и осталась висеть, где он ее привязал. Бильбо спрятал ее и уселся на стене, с тревогой гадая, что же будет дальше.

Ровно в полночь он разбудил Бомбура и завалился спать в свой угол, вполуха слушая благодарные излияния толстого гнома, которые хоббит с большим на то основанием считал незаслуженными. Вскоре Бильбо крепко заснул и думать забыл обо всех своих тревогах — во всяком случае до утра. А если честно, снилась ему яичница с беконом.

Глава семнадцатая

ГРОЗА РАЗРАЗИЛАСЬ

Рано утром в лагере раздались звуки труб. Вскоре на узком карнизе, ведущем к Воротам, показался гонец. Не доходя до них, он остановился и, окликнув гномов, спросил, не намерен ли Торин приступить к переговорам, так как в лагере имеются важные известия и вообще обстоятельства переменились.

— Не иначе как Дайн на подходе! — сказал Торин, потирая руки. — Они проведали о Дайне! Так я и знал, что скоро они запоют по-другому! — И ответил гонцу: — Пусть парламентеры приходят, но только малым числом и без оружия. Послушаем, что они скажут!

Около полудня вновь появились знамена Леса и Озера. К Воротам приближался отряд из двадцати воинов. В том месте, где начинался узкий карниз, воины сложили на землю мечи и копья и направились к Воротам. К своему удивлению, гномы увидели среди воинов не только Барда, но и короля эльфов — а впереди шагал какой-то старик в плаще и капюшоне; в руках старик держал небольшой деревянный ларец, обитый железом

— Приветствую тебя, Торин! — крикнул Бард. — Ты еще не передумал?

— Я не меняю своих решений с каждым восходом и заходом солнца! — гордо ответствовал Торин. — Ты пришел сюда задавать мне праздные вопросы? Я вижу, эльфийское войско все еще здесь! Значит, ты пришел напрасно — переговоров не будет!

— Неужели нет на свете ничего, что заставило бы тебя поступиться своим золотом?

— Во всяком случае, ничего из того, что можешь предложить мне ты со своими приятелями!

— А что ты скажешь насчет Аркенстона Траина? — спросил Бард, и в то же мгновение старик откинул крышку ларца и вынул из него бриллиант. Из руки старика брызнул чистый свет, ярче солнечного!

От изумления и досады Торин просто онемел. Некоторое время никто не решался вымолвить ни слова.

Наконец Торин нарушил молчание — голос его срывался от гнева:

— Этот камень принадлежал моему отцу — и, стало быть, он мой! Почему я должен выкупать свою собственность? — Тут он все-таки не удержался и спросил: — Как? Как попало к вам это сокровище моего рода?! Впрочем, воров спрашивать об этом бессмысленно…

— Мы не воры! — ответил Бард. — Твою собственность мы готовы вернуть тебе в обмен на свою.

— Да откуда вы его взяли?! — воскликнул Торин, озлобляясь.

— Это я им отдал! — пискнул насмерть перепуганный Бильбо, осторожно выглядывая из-за стены.

— Ты?! Ты отдал?! — завопил Торин и, повернувшись к хоббиту, схватил его за грудки обеими руками. — Ах ты, жалкий, презренный хоббит! Недомерок! Грабитель! — выкрикивал он, не находя слов от гнева, и тряс несчастного Бильбо, словно кролика. — Клянусь бородой Дьюрина! Хотел бы я сейчас посмотреть в глаза Гэндальфу! Будь он проклят во веки веков! Это он нам тебя подсунул! Да зачахнет навеки его борода! А тебя, поганец, я сброшу на камни! — И он поднял Бильбо в воздух, собираясь швырнуть его вниз со стены.

— Остановись! — раздался голос. — Твое желание исполнилось! Вот тебе Гэндальф! — Старик с ларцом в руках откинул капюшон и сбросил плащ. — Кажется, я подоспел как раз вовремя! Послушай, Торин! Даже если тебе не очень нравится мой Грабитель, это еще не повод калечить его! Оставь его в покое и выслушай до конца!

— Вы что, сговорились?! — бросил в сердцах Торин, отпуская Бильбо. — Чтобы я еще когда-нибудь связался с волшебником и его подручными!.. Ну, что скажешь, крысиное отродье?

— Да-а… — вымолвил Бильбо, отдышавшись. — История и впрямь получается нехорошая… Но быть может, ты не забыл еще своего обещания: свою-де четырнадцатую часть добычи я смогу выбирать сам? Возможно, я понял твои слова слишком буквально… Конечно, мне говорили, что гномы бывают подчас любезнее на словах, чем на деле. И все-таки было же время, когда ты искренне считал, что кое-чем обязан мне! А теперь, оказывается, я — «крысиное отродье»! Неужели об этом вы все и говорили, когда столь любезно предлагали мне свои услуги? Тогда считай, что своей долей я распорядился по своему усмотрению, — и покончим с этим!

— Вот-вот! — мрачно сказал Торин. — И с тобой покончим! Не вздумай еще раз попасться мне на глаза! — Он отвернулся от хоббита и крикнул вниз со стены: — Меня предали! Расчет был верен — я не могу отказаться от Аркенстона, ибо он является драгоценнейшим достоянием моего рода. За него я готов отдать одну четырнадцатую часть всех сокровищ золотом, серебром и драгоценными камнями. Но все это пойдет в счет обещанной доли этого предателя! Пусть берет свое и убирается! Делите как хотите! Не сомневаюсь, что ему достанутся жалкие крохи! А теперь, если вам дорога жизнь этого несчастного, — забирайте его! А дружбе нашей конец!