Чародеи на практике - Елизавета Шумская

И вот теперь Златко сидел перед самыми близкими ему людьми и пытался твердо, четко и безэмоционально рассказать всю историю: начиная с проклятия и того, что послужило ему причиной, до того, чем кончилась поездка к могиле шамана Эзгио. И самое главное – сказать о том, что он понял, находясь в подземелье под Синими Крыльями.

Надо признать, что как только разговор коснулся действительно серьезных вещей, все, даже легкомысленный Тони, слушали очень внимательно, не перебивая без надобности, и все понимали…

По мере рассказа на лицах Бэрринов выступало все большее потрясение.

У них не было того времени, что было у Златко, чтобы преодолеть шок. И надо сказать, история впечатлила всех.

Впрочем, удивился и сам Синекрылый. Он ожидал куда большего взрыва эмоций. Даже обвинений в клевете. Однако после того как средний Бэррин закончил свой рассказ, воцарилось лишь молчание. Даниэль прикрыл глаза, и его брови чуть сдвинулись. Эрил сжал руки в кулаки, а Тони, возможно, в первый раз в жизни боялся произнести хоть слово.

– Что ж, что-то подобное я и подозревал, – наконец вздохнул глава семейства.

– Па?! – одновременно и с одинаковой интонацией повернулись к нему сыновья.

– Да, мальчики. Когда очередной Бэррин встает во главе Синих Крыльев, – Даниель потер лоб, – ему становятся доступны секретные архивы семьи…

– Есть еще архивы?! – Синекрылый чуть не подскочил на кресле. Как же так – а он с его любовью к истории о них ничего не знал!

– Да, Златко. – На лице главы рода не отразилось даже усмешки, хотя его, несомненно, позабавила реакция сына. Или напомнила свою собственную в тот момент, когда он сам услышал эту новость. – Есть небольшой секретный архив, который передается только от владельца Синих Крыльев к наследнику. Я не хочу нарушать традицию, но кое-что открою. В числе прочих документов в этих бумагах есть письмо Родрика Бэррина тем, кто будет владеть замком… Очевидно, наш предок очень боялся, что мы попадемся в ту же ловушку, в какую попал он… Он прямо об этом пишет. Только я до этого думал, что он имеет в виду… что-то вроде высокомерия – как же это объяснить? – что мы зазнаемся, уверившись в своей непогрешимости и благородстве… Поэтому он прямо написал, что Синие Крылья, вернее, земля и деньги на строительство замка, получены не только за заслуги, но и за одно весьма гнусное дело… Как ты сказал, Златко? Плата за предательство?

– И не только, – тихо кивнул юноша.

– Вот именно. Родрик не указывает, что он конкретно имел в виду, но написал об этом так, что истолковать его слова иначе невозможно. Теперь мы знаем, что он имел в виду.

Златко на миг сжал губы, когда в голове мелькнула мысль: хорошо, если их род ограничится только одной подобной тайной. А ведь вряд ли это так… Хотя бы потому, что никто из магов, кроме Адриана, не дожил до преклонных лет. «Мы такие, как все… ничем не отличаемся», – подумал парень. И почему-то от этой мысли вдруг стало легче. Нет, он нисколько не тяготился тем, что ему надо было всегда держать очень высокую планку, но… все же почему-то на душе стало как-то проще.

И тут Синекрылый поднял голову и наткнулся на взгляд Эрила. Вот за кого он боялся больше всего. Родители уже зрелые люди. Тони дворянская честь побоку, если быть честным. А вот Эрил… Старший брат всегда казался Златко идеалом благородства, просто-таки совершенным рыцарем без страха и упрека. Правда, в последние годы он сильно изменился. Служба в регулярной армии явно повлияла на него. И до этого средний из братьев никак не мог понять, что же это за такие перемены. И вот сейчас вдруг его осенило – Эрил стал реалистом. Подрастерял свои представления о свете и добре и начал смотреть на жизнь спокойней. Просто раньше Златко этого не мог понять, поскольку и сам придерживался подобных идеалов до своего отъезда из отчего дома.

Теперь все вставало на свои места. И это тоже было и грустно, и одновременно словно снимало тяжкий груз с плеч.

Эрил чуть приподнял правый уголок губ в ухмылке. Ну что ж, братец, добро пожаловать в реальную жизнь…

– Давайте обсудим моральную составляющую всего этого после, – внезапно произнесла Всеслава. – Мне, конечно, не очень приятно, что все так, как произошло, но я не для того рожала сыновей, чтобы один из них помер во цвете лет из-за вашей идиотской рыцарственности. Проклятие надо снять. И меня интересует, как это сделать. Кстати, Златко, я с тобой еще поговорю по поводу того, как ты рисковал, ввязавшись в эту историю в одиночку…

– Не в одиночку!.. – только и сумел вставить тот.

– Да, еще лучше – взял с собой четырех недоученных магов. Я ничего не имею против твоих друзей, но опыта и знаний у них явно недостаточно. Выбрались на одной удаче. Но мы отклонились от темы. Сейчас я спрашиваю тебя, именно тебя, мой третий сын, как ты собираешься снимать проклятие?

– Да, ведь ты что-то понял там, в подземном ходе? – поддакнул Эрил, украдкой подмигивая брату, чтобы тот держался. Мол, перед ма отмажем.

– Да, кажется, я понял. – Златко подумал, что ему сейчас очень не хватает его друзей, все-таки в магии они, несмотря на свою недоученность, понимают во много раз больше всех присутствующих. – Я рассказывал, что там… тогда… Ну когда открылся проход в стене, в тех дальних – подземельях, у меня на медальоне, что я получил из Колодца Желаний… – Синекрылый часто в письмах домой рассказывал про свои приключения, разумеется, существенно приглаживая правду, дабы родители, в особенности мать, не волновались. – Появилась новая надпись. – Юный Бэррин полез за пазуху, вытащил медальон, открыл его и прочитал: – «Виной всему – вечная память». Повторяю, раньше ее там не было. А когда мы шли по нашему подземному ходу, то завернули ну… в то место, где первый камень. И там тоже надпись…

– «Синие Крылья – на славу и вечную память», – быстренько влез Тони, радуясь, что хоть тут точно не ошибется. Такие серьезные обсуждения ему откровенно не нравились и никакого удовольствия не доставляли, а значит, по его мнению, имели ну очень мало прав на существование. Из грустного и иже с ним второй сын четы Бэрринов признавал только баллады.

Все с некоторой укоризной и хорошо запрятанной ухмылкой посмотрели на него. Тони лучезарно улыбнулся.

– Вот именно. «Синие Крылья – на славу и вечную память». А ведь эту фразу велел выбить сам Родрик. И тогда меня осенило! – Златко на миг прикусил губу, потом вновь продолжил: – Мои синие крылья, то есть те, что у меня за спиной… – Кстати, сейчас их уже там не было, но парня не покидало отчетливое ощущение, что вызвать их в этот раз будет проще. – Это дар Короля. А он маг был очень сильный. И не могло проклятие… не могло просто зацепиться именно за них. Не был шаман таким уж мощным магом, чтобы полностью изменить суть этого дара! А значит, тут все хитрее. Магия во многом построена на символизме. Подобное рождает подобное и так далее. Что мы имеем? Родрик явно очень сильно переживал за то, что натворил, чувствовал свою вину перед Эзгио. В награду за это деяние он получает синие крылья и земли, на которых строит замок. И называет его так же – Синие Крылья. Называет, чтобы вечно помнить, какой ценой он достался. Возможно, кому-то это покажется странным, но он искренне верил, что должен это помнить, что память хоть и не искупает его вины, но не даст в будущем повторить ту же ошибку… Ведь ты так, отец, сказал? – Даниэль кивнул, а его сын продолжил, говоря еще более горячо, еще больше поддаваясь эмоциям, что всегда захватывали его, когда ему удавалось разгадать какую-то сложную загадку. – Это и имелось в виду под «вечной памятью». И вот это чувство вины, а также совпадение названий и стало тем мостиком, которым воспользовался Эзгио для своего проклятия. Он хотел не просто проклясть Родрика, а именно наказать его за содеянное. И поэтому проклятие легло на то, что он получил от Короля за выполнение этого приказа. Если за магию Короля оно не могло зацепиться, то зацепилось за аналогию, за это имя. И каждый, кто владел теперь этими Синими Крыльями, – Златко обвел рукой зал, – проклят… Как и тот, кто рожден Бэррином… По крайней мере, так должно быть, пока мы владеем этим замком.