Лучшее место на Земле - Иар Эльтеррус

Вот в таком плачевном состоянии их и нашла в больнице номер пятьдесят три Ольшанская.

Когда она вошла в палату, Ит как раз пытался уговорить Скрипача съесть хотя бы пару ложек бурды, которая в меню гордо именовалась куриной лапшой. Несколько минут назад он вернулся от дежурного врача, тетки, до боли напоминавшей такую же мразь из Домодедова, которая категорически отказалась обезболивать, заявив, что мужики слишком нежные, бабы вон даже рожают без всякого промедола, а эти нюни даже немножко потерпеть не могут.

Роберта, увидев их, потеряла дар речи. Какое-то время она неподвижно созерцала бледного Скрипача, сидящего на койке (лежать ему было нельзя), с дренажем, торчащим из бока, несчастного Ита с ложкой в руке и тарелку с куриным мослом.

Потом речь вернулась. В полном объеме.

– Вы с ума сошли? – медленно проговорила она. – Вы… вы что?!

– Добрый день, Берта. – Ит криво улыбнулся. – А мы вот… рыжий не ест. Утверждает, что суп пахнет тряпкой.

– Глотать больно. – Скрипач скривился.

– Мы вас три дня по всему городу ищем!!! Почему вы не позвонили?!

– А надо было?.. – Ит, кажется, удивился.

– О, господи…

– Мы подумали, что вы сейчас заняты… гекс-то работает, и мы… я думал, что вы на точке, так зачем бы я стал вас отвлекать?

– Отвлекать?! Как вы сюда вообще попали?!

– «Скорая» отвезла, – недоуменно ответил Ит. – Я думал, так и надо…

– Так надо?! В этот гадюшник, где тараканы с собаку ростом и грязь по колено?! Вы хоть что-то соображаете?!

– Берта, вы бы лучше попросили у этой докторши обезболивающее. А то они колют раз в сутки, он совсем измучился.

– Так, ждите, я звонить, – распорядилась Ольшанская. – Ит, вас должны были отвезти в нормальную больницу… не в эту… я сейчас, я быстро.

Ит не думал, что Ольшанская, культурная, интеллигентная Ольшанская, умеет так виртуозно ругаться, и вообще, в принципе знает такие слова. Последнее, что он услышал из коридора, пока дверь в палату с треском не захлопнули, было обещание: «Я тебя сейчас саму родить заставлю, причем ежа против шерсти, сука гребаная!» Дальше из-за двери доносились только обрывки фраз, типа: «ты хоть представляешь, кто это такие»… «ах ты дрянь»… «на фонаре будешь болтаться, гнида!», и так далее.

Через десять минут она вернулась с обезболивающим.

А еще через час в больницу потянулись люди такого ранга, что врачиха, экономившая на промедоле, просто сбежала – позже, как потом рассказала Ольшанская, эту тварь отдали под суд за многократные хищения.

Скрипача осмотрели спешно привезенные врачи и схватились за голову – в результате через три часа он снова лежал на операционном столе, но уже в другой больнице, а Ита Роберта пыталась как-то худо-бедно привести в себя. После того, что выяснилось о так называемых «врачебных ошибках», он чуть не сорвался и не устроил драку – до этого момента ему в голову не приходило, что в принципе можно изувечить или вообще убить человека – и за это ничего не будет.

Остановило его лишь то, что он обещал Скрипачу находиться рядом.

Следующие пять дней Скрипач провел в реанимации, причем, что невероятно, Иту разрешили быть с ним столько, сколько потребуется, – для этого оказалось достаточно всего лишь одного звонка «сверху».

…До этого Ит и не думал, что в этом мире бывают такие больницы – отгороженный с боков от других кроватей стеклянными стенками бокс, чистое белье, приветливые санитарки, внимательные врачи. Что суп, оказывается, может пахнуть супом, а не черт-те чем (черт-те чем суп всегда пах, когда он лежал в больнице с пневмонией), что пол в той же реанимации протирают несколько раз в день, что… Конечно, эти пять дней были тяжелыми, но сознание все равно невольно выхватывало мелочи, и эти мелочи удивляли.

Скрипач пять дней практически полностью проспал. Немудрено – любого подкосит рана, около суток на дамбе и в машине, причем с весьма сомнительной помощью (Ит душой не кривил, он отлично понимал, что если чем и помог, то явно не по медицинской части), потом – тяжелая дорога, первая операция, три бессонные ночи, постоянная боль, подозрение на сепсис, вторая операция…

Врачи поначалу называли его лентяем – нужно было откашливаться, но у рыжего совершенно не было на это сил. Потом все-таки сжалились и решили на какое-то время оставить в покое. Опасности и в самом деле больше не было, температуру сбили, ошибку полупьяного хирурга исправили. Ну, спит – и пусть спит. Просыпается пару-тройку раз в сутки, ест нормально, пьет нормально. На этом этапе большего и не нужно.

Ит, как и обещал, постоянно находился поблизости. Сидел, следил, помогал сестрам, хотя это не требовалось, – все лишь с одной-единственной целью. Чтобы Скрипач, изредка просыпаясь, видел, что он тут. Спать, конечно, почти не получалось, максимум, что выходило, так это подремать на стуле рядом с кроватью. По вечерам звонила Роберта, пыталась убедить его, что нужно обратить и на себя внимание тоже, но Ит ее просто не слушал.

На шестой день, уже вечером, его позвал в коридор дежурный врач.

– Я, конечно, все понимаю, – осторожно начал он. – Но вы бы хоть немного отдохнули. Нас предупредили о ваших проблемах, и нам совсем не нравится, как вы себя в результате ведете.

– Я дал слово, что буду с ним, – спокойно ответил Ит.

– Но вы и так будете. Слушайте, давайте поступим следующим образом. Я сейчас покажу вам палату…

– Какую палату? – не понял Ит.

– Ну, палату… Завтра мы его из реанимации переводим, я разве не сказал?

– Нет, – ответил Ит.

– Простите ради бога, видимо, сам позабыл. Завтра утром консилиум, и можно вниз, потому что в реанимации ему делать уже нечего. Пойдемте, посмотрите. Она, правда, маленькая, зато там и вы сможете ночевать… Если не понравится, то дадим другую, но, боюсь, она не в этом корпусе будет. У нас с двухместными в хирургии сейчас напряженка.

Они спустились на этаж ниже, прошли по длинному широкому коридору в самый его конец. Врач открыл дверь (Ит с удивлением отметил, как эта дверь выглядит – тяжелая, чуть ли не дубовая, кажется), и они вошли в… Ит оторопело потер ладонью глаза.

– Ну как? – с тревогой спросил врач.

– У нас квартира меньше, – честно ответил Ит. – Тут сколько? Метров двадцать?..

– Точно не знаю. Вам подойдет или другую поищем?

– Подойдет, – медленно проговорил Ит. – Более чем…

Высокий, под четыре метра, потолок. Паркетный пол. В той части комнаты, которая прилегает к окну, – две кровати, совершенно не больничного вида, деревянные, с красивыми полированными спинками. По большой тумбочке рядом с каждой, и на каждой тумбочке – настольная лампа на бронзовой ноге. Вторая часть комнаты тоже не пустует. В одном углу шкаф, добротный, трехдверный, в другом – большой холодильник. У стены – приемник, здоровенный, кажется, «Ригонда» – этакий ящик на ножках. Рядом стоит письменный стол, на лаково сияющей столешнице – помпезная хрустальная пепельница и вполне современный телефон цвета слоновой кости. Рядом со столом стул в льняном чехле. Еще один такой же стул стоит возле окна, между кроватями. Чистота поразительная, и запах… Ит нахмурился. Совершенно не соотносится с больницей этот запах. Отутюженная ткань, тончайший, еле слышный отзвук чьих-то дорогих духов, мастика, которой натирают полы, и почему-то – совсем слабая нотка то ли ванили, то ли свежей выпечки. Ну и ну…

– Ванная и туалет вот здесь. – Врач открыл белую дверь в углу комнаты. – У каждой кровати кнопка вызова персонала. Первые дни ходить ему будет трудновато, поэтому дадим кресло, можно выбираться гулять, у нас очень хороший парк. Что еще?.. Еда – четыре раза в день, если не понравится наша, то можно заказывать, ну или из дома кто-нибудь привезет, это не проблема. На первом этаже есть киоски: пресса, всякие мелочи… Процедуры согласно назначениям, перевязки делаются прямо здесь, никуда ходить не придется. Если что-то еще потребуется, просто скажите любой сестре, в течение дня будет…

– Стоп. – Ит поднял руку. – Можете не продолжать.

– Так вам подходит?

– Нам все подходит, – неуверенно ответил Ит. – Только непонятно, за какие заслуги нам это, – он обвел помещение взглядом, – и зачем оно нам, собственно? Нас бы вполне устроило что-то гораздо более скромное.

– Скромное? – Врач растерялся. – У нас более скромного нет. Разве что трехместные, но за вас попросили, дали распоряжение, и… Так, ладно. Устраивает и устраивает, за чем бы дело стало. Может, вы сегодня тут переночуете? Поужинаете, выспитесь.

– Спасибо большое, но я все-таки побуду с ним, – решительно заявил Ит.

– Вы девять дней не спали! – Врач наконец-то окончательно потерял терпение. – Если с вами что-то случится, мне оторвут голову!.. Я вас очень прошу, останьтесь в палате на ночь!..

– Кто вам оторвет голову? – удивился Ит.