Повелительница драконов - Вольфганг Хольбайн

Каран рассмеялся.

— Ты требуешь от Карана, чтобы он отвел тебя вниз, и считаешь, что его это не касается. Почему?

— Ты пойдешь, если я скажу тебе? — спросила Талли.

Каран ответил отрицательно.

— Но может быть, он поможет тебе иначе, — добавил он. — Ты пойдешь вниз, неважно, с помощью Карана или без нее. А он много знает. Но он передаст свои знания не каждому. Так что ты там ищешь, если не смерти?

— Именно смерти, — тихо ответила Талли. — Но не своей.

Она сама испугалась этих слов. До сих пор она ни с кем не делилась своей тайной и поклялась никогда не делать этого. Но у нее было такое чувство, что Каран непременно распознал бы ложь.

— Месть, стало быть… — сказал Каран. Он покачал головой, вздохнул. — Кого они убили? — спросил он. — Твоего возлюбленного? Твоих родителей? Твою семью?

— Всех, — резко ответила Талли.

— И они там, внизу?

— Я думаю, ты знаешь пропасть? — недоверчиво спросила Талли.

Каран улыбнулся.

— О дитя! — воскликнул он. — Как человек может знать вот это? — Он снова указал рукой вниз, в ничто, затем повернулся и тяжело оперся локтями на железные перила. — Каран был там, но то, что он видел, — лишь маленькая часть вечности. Даже если бы он отвел тебя туда, ты можешь искать всю свою жизнь, но так и не найти. Что ты знаешь о пропасти?

Талли помолчала. Она знала много чего о большом ничто за краем света — массу всякой ерунды. Не было никого, кто мог бы сказать, что скрывается под сине-бело-зеленым узорным покровом глубоко внизу. Может быть кроме Карана.

— Ничего, — тихо сказала она.

— Тогда ты знаешь столько, сколько все, — улыбнулся Каран. — Каран не отведет тебя вниз, но он расскажет тебе о пропасти, если хочешь. Ты хочешь?

Странно, но Талли заколебалась. Она сгорала от желания проникнуть в тайну, лежащую рядом, и одновременно боялась этого. Она думала, что сон может внезапно превратиться в кошмар, который она должна будет познать…

«Да, — подумала Талли, — вот оно!» Она боялась, что Каран убедит ее. Вдруг он докажет ей, что спуститься туда невозможно?

Через некоторое время она все-таки кивнула.

— Тогда посмотри вниз, — сказал Каран. — Посмотри вниз и ощути простор.

Талли повиновалась, хотя она не совсем поняла, что Каран имел в виду. Ей пришла в голову мысль о том, что сумасшедший старик издевается над ней, и ей это не понравилось. Но что ей оставалось?

А через некоторое время она, похоже, поняла, что Каран имел в виду. Она не ощутила ни простора, ни возвышенных чувств — ничего того, что Каран мог бы ожидать от нее, но впервые в своей жизни она действительно смотрела в бесконечность. Горизонта не было. Создавалось впечатление, будто все известные представления через некоторое время растворились. Не было «здесь» или «там», никакого «сверху», «снизу», «справа», «слева» — пропасть просто была, и была огромной. Направления не играли никакой роли, раз не было ничего, что они ограничивали бы.

— Что ты знаешь об истории нашего мира? — через некоторое время спросил Каран.

— Немного, — ответила Талли.

Говорить она могла с трудом: картина беспредельного простора под ней парализовала ее разум. Она увидела чудовищную массу в белых пятнах, глубоко, невероятно глубоко под собой, а еще ниже, под ней, было что-то зеленое, синее и коричневое. «Что это?» — подумала она в ужасе.

— Мир очень стар, дитя, — продолжал Каран тихим глухим голосом, будто произнося какой-то монолог. Вероятно, это он и делал. — Он уже был стар, когда человек только мыслью проникал в бесконечность. Некоторые утверждают, что мир умирает и что мы последние, для кого он стал родиной. Некогда, в незапамятные времена, он был богат и щедр — рай, вмещавший всех существ. Были богатые страны, плодородные равнины — необъятнее, чем ты можешь себе представить, — и моря, такие огромные, что корабль мог год плыть под парусами, не встречая суши. — Каран показал вниз. — Раньше пропасть была морем.

Талли с сомнением посмотрела на старика. Пропасть — море? Она видела моря — восточное соленое море, такое большое, что мужчине в гребной лодке нужно было десять дней, чтобы пересечь его, и на западе большое море с плавающими городами, — но пропасть?! Невероятно!

— Ты не веришь Карану, — сказал старик. — И все же так и было. Прежде все это было водой, таким огромным количеством воды, что никто не в состоянии представить его. Каран не знает, существовал ли тогда Шельфхайм, но если да, то он располагался не на утесах, а был портом, в который заходили корабли, а затем под парусами они плыли на север. Все это было заполнено водой, и пропасть — преисподняя — была тогда дном моря.

У Талли голова закружилась от одной только мысли, что у нее не было серьезной причины сомневаться в словах Карана. Напротив, теперь сказанное им звучало почти убедительно. Но это не означало, что Талли действительно хоть что-то поняла. Такая мысль просто взорвала ее фантазию.

— Но куда… куда все делось? — пробормотала она. — Я хочу сказать, если… если ты говоришь правду, куда исчезла вся эта вода? Не могла же она высохнуть!

— Этого никто не знает, — ответил Каран. — Некоторые говорят, что она просто высохла, как высыхает озеро в жаркий год. Другие утверждают, что люди совершили преступление перед богами и те в наказание забрали воду. Третьи считают, что человек обратился к звездам и освободил их мощь, а потом не смог совладать с нею. Кто скажет, что есть правда? Каран не может. — Он тихо рассмеялся. — Некоторые даже утверждают, что она здесь, только глубоко — под дном прежнего моря, заточенная в огромных пещерах, которые раскрылись, когда человек обратился к запретным знаниям.

— А что действительно там, внизу? — тихо спросила Талли.

— Ад, — ответил Каран. — Или рай.

Талли вопросительно посмотрела на него.

— Он еще есть, этот мир, о котором говорил Каран, — продолжал старик. — Мир, полный жизни. Ты видишь зелень?

Талли кивнула.

— Это жизнь, — сказал Каран. — Жизнь, которую ты даже не в состоянии себе представить. Но она опасна. Она зла, и она убьет тебя даже прежде, чем ты что-то заметишь. Внизу есть леса, больше, чем наш мир, и такие густые, что свет солнца не достигает земли.

— Похоже, ты действительно там был, — проворчала Талли.

Каран улыбнулся.

— Ты в этом сомневалась? — мягко спросил он. — Каран был там, но он поклялся никогда больше этого не делать. Ни за что на свете.

— Это было так плохо? — спросила Талли.

— Так прекрасно! — серьезно ответил Каран. — Это рай, Талли. Но Каран не может в нем жить так же, как и ты или кто-либо другой. И это ад, потому что ты видишь и никогда не можешь достичь.