На третий раз повезет - Клер Кросс

– Давай, давай, смейся надо мной, – обвиняюще вымолвила Фил.

Ноги не держали ее, и Нику пришлось взять ее на руки и отнести в квартиру.

Стоило Фил оказаться в постели, как глаза сами собой закрылись.

Ник раздел ее, что оказалось непросто, и накрыл одеялом. Он хотел оставить ее, но неожиданно она схватила его за руку. Фил пыталась что-то сказать, но ничего нельзя было разобрать. Она нахмурила брови. Ник улыбнулся ее решимости.

– Спи, Фил, – прошептал он и обнял ее. – Обещаю записывать все хорошие новости. – Он видел, как разгладилась морщинка между ее бровей.

Фил все еще крепко держала его за руку. Ник попытался высвободиться, и тут до него дошло, чего именно она боится. Она боится, что он уйдет.

А почему, собственно, нет? Загадка, в которой он просил ее помочь разобраться, решена. Люсия идет на поправку. Джози во всем созналась. Репутация Фил восстановлена. Нет никаких причин оставаться. Он ведь никогда и не обещал, что останется.

По ее словам, он уже дважды бросал ее, хотя сам он никогда не рассматривал все под таким углом. Чего же он медлит? Почему не спешит собирать рюкзак? Ведь не в его стиле задерживаться где бы то ни было.

О Люсии можно больше не беспокоиться, а поддерживать дружбу можно из любого уголка планеты. Телефонных звонков для этого обычно хватает. Люсия поправляется, и, похоже, Шон будет приглядывать за ней.

Семья Фил никогда не признает ее бунта, но как минимум они стали уважать ее. Здесь он сделал все, что мог, да и ее расположение вернул.

Голова на плечах, карманы полны денег, хоть сейчас в путь. В любую минуту можно вернуться к прежней жизни. Но в голове эхом звучал голос Люсии: «Она та самая».

Не та самая, что напала на Люсию. Он прищурился, понимая, что она имела в виду. Та самая для Николаса.

Удивительно, но кочевой образ жизни стал вдруг чужд Нику! Ему понравилось готовить для Фил, и он никуда уже не хотел уезжать. Рецепты еще не кончились, ему было интересно посмотреть, как Фил оценит его искусство. А кроме того, он еще не изучил все ее ямочки и впадинки, не насладился любовными утехами. Только ради этого можно задержаться.

Ник смотрел, как Фил сопит во сне, а сам продолжал поглаживать ее руку. Фил выглядела такой уязвимой, такой хрупкой. Может быть, во сне она сбрасывала свою броню, а может быть, просто события недели вымотали ее.

Он никогда ничего не обещал ей. А сейчас думал, что изменилось бы, пообещай он ей что-нибудь.

Фил никогда не просила его ни о чем для себя. В этом они похожи. Он тоже не ждал никаких подарков от судьбы. Тем паче от людей. Потому и не просил ни о чем.

Ник не просил, чтобы Фил любила его, но она все равно любила. И это было приятно. Ее звезда светила с потолка слабым голубым светом, и Ник долго сидел, глядя на нее и сжимая в руке маленькую ладошку Фил. У него и смелости не хватило бы попросить что-нибудь для себя.

А может быть, они все-таки разные? Фил светилась везде, куда ступала ее нога, она видела в людях хорошее и всегда надеялась на лучшее. Она верила, что ее мечты воплотятся в жизнь. Она верила в непобедимую силу добра.

Он был не прав, когда обвинил ее в том, что она не видит, каким он стал. Она видела. Она осветила его черную душу, найдя и в нем что-то хорошее, что-то, о чем и сам он не подозревал. Она сказала, что благодаря его вмешательству ее жизнь изменилась к лучшему, ее мечты стали реальностью. От этого голова шла кругом. Даже в том, что он считал своим величайшим провалом, Фил увидела зерна добра. Она научила его смотреть на вещи объективно.

Он вернется в Азию, обратно в свой райский угол, чтобы решить, что можно исправить. Но впервые в жизни Ник не хотел путешествовать один. Он хотел взять Фил с собой. Он хотел поделиться с ней красотой того места, хотел выслушать ее совет. Может быть, еще не поздно все исправить? Он хотел, чтобы она помогла ему увидеть все в светлых тонах.

Может быть, они созданы, чтобы дополнять друг друга. Когда он с Фил, он был уверен в будущем, своем и мира вообще.

Так стоило ли удивляться, что он был не готов уйти?

Ник убрал со щеки Фил завиток волос.

Дело в том, что он никогда не сможет уйти от нее. Фил впустила его в свой дом, свою постель и свое сердце… Теперь он понимал, почему хочет показать ей чудеса этого мира. Это то немногое, чем он мог поделиться с ней, что мог предложить ей взамен. Ник тихонько разжал пальцы Фил, освобождаясь, затем разделся и лег рядом. Она со вздохом устроилась в его объятиях. Даже сейчас, лежа в постели, они идеально подходили друг другу.

Все эти годы Ник знал, что они два сапога пара, но понял это той ночью, когда они танцевали вальс и загадали первое желание на звезде. Он боялся своих чувств к Фил, потому и сбежал. Сбежал от ее доброты, от ее любви. Сбежал дважды. Но ни одна из женщин, что встречались на него пути, не была достойна той, которую он оставил. Вот почему он столько ездил, чтобы не вспоминать о том, чего ему так не хватает. Чтобы с головой уйти в новые ощущения.

Однако дни бродяжничества миновали. Если он куда и пойдет, так только с Фил. Ведь Люсия права… Фил – та самая. Он предложит ей свою помощь, вложит деньги в ее компанию. Он будет любить ее и защищать, будет укрывать от любой непогоды… Если, конечно, она согласится остаться с ним.

Он подмигнул звезде на потолке – ведь она была самой яркой в зоне видимости – и всем сердцем загадал желание. Впервые с детства он загадал желание на звезде, но если дело в искренности, то его желание непременно сбудется. На третий раз повезет, так, кажется, говорила Фил.

Ник поцеловал ее в висок, и она улыбнулась, как будто знала, что это он.

– Я люблю тебя, Фил, – прошептал Ник.

Но девушка его мечты не слышала. Она мирно посапывала рядом с ним.

Сознание ускользало, словно ощущение сцены. Люсия боролась изо всех сил, чтобы не уснуть, слушая полицейскую сирену. Ох, поторопился бы ее мальчик. Наконец он вошел в комнату в сопровождении Билла, на носу у него был пластырь, а под глазами набухали синяки.

А чего еще было ждать от Шона после их ссоры в понедельник.

– Что тебе надо? – спросил он требовательно, не желая тянуть время.

– Я хотела поговорить с тобой. – Голос Люсии звучал не так властно, как ей бы того хотелось, да и поза не придавала авторитета, но и этого должно было хватить.

Шон скрестил на груди руки.

– Ну так говори. Я не собираюсь ждать всю ночь. – Люсию оскорбил его тон.

– Ты так занят? Работу, что ли, нашел? – Шон покраснел:

– Нет. Но скоро найду. Что-нибудь получу.

– Ничего ты не найдешь. – Это заставило его замолчать.

– Потому что ты проклянешь меня?

– Да ты сам себя проклял, дурачок. – Люсия закашлялась, в очередной раз пожалев, что нельзя курить, и посмотрела на внука, который теперь слушал внимательно. Придется выложить все кратко и просто, поскольку лекарства снова начинали действовать. – Когда тебя стали преследовать неудачи?