Тайные наслаждения - Джорджетт Хейер

Карлайон, протянув компаньонке Элинор руку, сказал:

– Благодарю вас. Я целиком полагаюсь на вашу любезность и посредничество, мисс Бекклз. До свидания! Завтра я вновь приеду в Хайнунз.

Он удалился, а она вопросительно уставилась ему вслед.

Уже меньше чем через час, удостоверившись, что Элинор погрузилась в глубокий и здоровый сон, мисс Бекклз сошла вниз с намерением попросить миссис Барроу прислать в гостиную поднос с чаем и бутербродами с маслом. Компаньонка миссис Шевиот сознавала, что события сегодняшнего утра изрядно утомили ее. Но уже в следующий миг старушка застыла в немом изумлении, глядя на Френсиса Шевиота, стоящего в холле и кутающегося в свою подбитую мехом накидку, с толстым шарфом вокруг шеи и шляпой в руках. Слабым голосом он давал Барроу какие-то указания, но обернулся, заслышав шаги старой гувернантки на лестнице, и заметил:

– А, я рад возможности обратиться к вам, мадам! Я бы ни за что не послал за вами, поскольку вы могли ухаживать за бедной миссис Шевиот, но рад тому, что вы пришли сами, чрезвычайно рад! А как чувствует себя наша страдалица?

– Миссис Шевиот спит, сэр, благодарю вас, – ответила мисс Бекклз, приседая перед ним в коротком чопорном реверансе.

– Как и можно было надеяться. «…Сон – это чудо матери-природы…»[46], ну, вы понимаете. Ни за что на свете мне не хотелось бы ее беспокоить!

– Подобное даже не пришло бы мне в голову, сэр! – наивно ответила она.

– Так я и знал, что вы согласитесь со мной! Но, увы, приличия требуют, чтобы я распрощался с ней! Насколько трудно иногда бывает решить, как следует поступить!

– Вы… вы покидаете нас? – пролепетала она, не веря своим ушам.

– Увы! Как бы мне ни хотелось проявить внимание к дорогой миссис Шевиот, мое дальнейшее пребывание в Хайнунз сопряжено со значительными неудобствами. Мои нервы и так уже изрядно пострадали, мадам: мне решительно невозможно более здесь оставаться. Своей кузине я уже ничем не помогу. – Он приподнял одну пухлую белую руку. – Да, да, я знаю, что вы скажете! Мудро ли я поступаю, подвергая свое здоровье тем опасностям, коими грозит путешествие в столь ненастную погоду? Все это, безусловно, справедливо, но я убежден, что должен предпринять подобную попытку. А если Кроули еще и укутает меня хорошенько, а я закрою шарфом рот, можно надеяться, что ничего дурного со мной не случится – во всяком случае, ничего непоправимого!

Мисс Бекклз была невероятно рада узнать, что он наконец-то покидает Хайнунз, поэтому неподобающе поспешно согласилась с ним, отчего Френсис недовольно нахмурился и мягко напомнил ей: неблагоприятное влияние восточного ветра нельзя недооценивать ни в коем случае. Она же ответила: надеется на то, что ветер не окажется таким уж восточным, как он опасается.

– Но вы не можете отправляться в путь на голодный желудок, сэр! О боже, уже час пополудни! Сегодня случилось столько всего, что я и не заметила, как пролетело время! Я немедленно пошлю кого-нибудь на кухню!

– Вы очень добры, мадам, однако если я собираюсь добраться до Лондона к ужину, то должен выехать немедленно. А в своем нынешнем состоянии обед в гостинице мне категорически противопоказан. Иначе я не могу отвечать за последствия! За моей каретой уже послали; право же, не понимаю, почему она до сих пор не ждет меня у дверей, но этим типам, очевидно, нравится понапрасну терять время! Интересно, позаботился ли Кроули о том, чтобы положить мне в ноги горячий кирпич? И куда запропастился Барроу? А, он ушел за часами, как я и просил его! Мисс Бекклз, я долго ломал голову над тем, как мне отблагодарить мою добрую хозяйку, поскольку не привык нарушать правила приличия! Эти часы столь раздражали ее тем прискорбным фактом, что всегда показывали одно и то же время – без четверти пять! Очень красивые ходики, но как это похоже на моего бедного кузена Евстасия – оставить их сломанными! Однако я сам отдам их в починку, и мой личный часовщик непременно исправит их, мадам! Никому другому я их не доверю, потому что, знаете ли, встречаются личности, которые не столько чинят, сколько ломают. Прошу вас, передайте миссис Шевиот, что ее часы вернутся к ней в полной исправности, причем в самом скором времени! А вот и Барроу! Пожалуйста, аккуратно положите их в мой экипаж, Барроу! А вы, мисс Бекклз, передайте миссис Шевиот мои наилучшие пожелания и, разумеется, самые искренние извинения за то, что я не простился с ней лично. Надеюсь, она извинит меня! А в том, что оценит мое стремление еще до темноты оказаться под собственной крышей, я нисколько не сомневаюсь. Ведь она обладает необыкновенным тактом и чуткостью! Я счастлив думать, что столь исключительная женщина стала членом нашей семьи. Ах, и дорогой Николас! Где он, кстати? Очаровательный юноша, особенно если перерастет свою привязанность к свирепым дворнягам! Барроу, пошлите за мастером Николасом: я знаю, он пожелает проститься со мной, и ни за что на свете я бы не хотел обойти его вниманием!

– Мастер Ник отправился на поиски своей собаки, поэтому никто не знает, когда он вернется, сэр, – проворчал Барроу.

– Какое несчастье! Передайте и ему мои наилучшие пожелания, мисс Бекклз. Скажите ему, что я буду рад видеть его в любое время, если он пожелает почтить своим присутствием мою скромную городскую обитель! Но только без своего пса! Я испытываю крайнюю неприязнь к собакам! Это вы, Кроули? Моя карета наконец готова? Такое впечатление, что за ней пришлось посылать на край света! Мисс Бекклз, ваш самый покорный слуга! Не забудьте передать мои наилучшие пожелания и благодарность миссис Шевиот! Прошу вас, не трудитесь провожать меня до двери! Если вы простудитесь, я никогда не прощу себе этого!

Ошеломленная столь бурным потоком красноречия, мисс Бекклз смогла лишь вновь присесть в реверансе и заверить Френсиса, что его пожелания будут в точности исполнены. Он с поклоном вышел из дому, и Кроули подсадил его в карету, укутал несколькими пледами, а в ноги положил горячий кирпич, коим его снабдили на кухне.

– Скатертью дорожка! – проворчал Барроу, глядя вслед экипажу, удаляющемуся по подъездной аллее. – Как же мне осточертели его ужимки! А для чего ему понадобились те старые часы, мисс?

– Чтобы починить их для миссис Шевиот. Это крайне любезно с его стороны, и она будет очень рада!

– Починить их! – чрезвычайно неодобрительным тоном воскликнул Барроу. – Эти старые часы не ходят вот уже бог знает сколько лет! Я уж и не припомню, когда в последний раз слышал, как они тикают!

Было совершенно очевидно – ему не по душе мысль о том, что столь прекрасное положение вещей может быть нарушено. Мисс Бекклз сочла спор с ним бесполезным делом и лишь повторила: со стороны мистера Шевиота это было очень любезно. Гувернантка добавила, что, если миссис Барроу сможет приготовить чай, она будет ей чрезвычайно признательна, и Барроу отправился на кухню, ворча что-то себе под нос насчет незваных, да еще и навязчивых гостей.