Люди Севера: История викингов, 793–1241 - Джон Хейвуд

Чтобы еще укрепить свою власть в слишком независимом Трёнделаге, Олаф построил на мысу близ устья Нидельвы, омываемом с одной стороны рекой, а с другой водами фьорда, дворец и христианскую миссию. Почти полностью окруженное водой, это место было хорошо защищено, и оттуда имелся прямой выход в море. Кроме того, оно было всего на 3,5 км удалено от Ладе, центра местной независимой власти, теперь перешедшего под контроль короля. Новое поселение Олаф назвал Каупанген («место торга»), возможно, для привлечения коммерсантов, а с ними – налогов и таможенных сборов, но оно скоро стало известно под названием Нидарос («устье Нидельвы»). С XIX в. оно стало носить название Тронхейм – ныне это третий по величине город Норвегии.

Упрочить свои позиции в этих краях Олаф также пытался за счет женитьбы на дочери Ярн-Скегги, Гудрун. Это оказалось большим просчетом, едва не стоившим Олафу жизни: Гудрун была не из тех, кто легко прощает обиды, и в брачную ночь попыталась заколоть жениха. Далее сага лаконично резюмирует: «Гудрун больше не ложилась в постель с королем». Весной 999 г. Олаф завершил крещение прибрежных областей Норвегии, отправившись в Халогаланд, лежавший за полярным кругом, но сначала разбив силы халогаландцев в морском сражении. Примерно в то же время под нажимом Олафа исландский альтинг принял христианство как официальную религию страны.

Христианизация была лишь одним из путей, которыми Олаф надеялся упрочить королевскую власть. Для средневековых монархов важным способом обретения славы и расширения власти была чеканка монеты. Олаф устроил в Тронхейме монетный двор и выпустил первую норвежскую монету. А еще он учредил институт провинциальных наместников. Однако новому королю не суждено было править долго. После нескольких лет успешных кампаний на Балтике в Данию вернулся Эрик Хаконсон, радушно встреченный Свеном Вилобородым. В союзе со шведским королем Олафом Шётконунгом (правил ок. 995–1022 гг.), который имел виды на определенные области Норвегии, эти двое замыслили свержение Олафа. Удобная возможность явилась в 1000 г.: Олаф поплыл через датские воды на юг грабить венедские земли на южном берегу Балтики.

Саги говорят, что к этому набегу Олафа подстрекала новая жена, Тюре, сестра Свена Вилобородого. Брак Олафа и Тюре не был дипломатическим: Тюре против воли брата покинула мужа-язычника, венедского короля, и вышла за Олафа. Теперь она потребовала, чтобы Олаф отнял у венедов имущество, которое ей пришлось бросить, убегая от прежнего мужа. По преданию, приближенные не советовали Олафу это делать, но он послушал жену. Более вероятно, что Олаф решил успешным набегом залечить раны от насильственной христианизации и укрепить лояльность военной аристократии. А венеды, как язычники, казались ему законной добычей.

Битва в море

Кампания Олафа прошла вполне благополучно, однако за всеми его перемещениями пристально следили шпионы Свена Вилобородого. И в сентябре, когда Олаф поплыл домой, у Свольдера его подстерег большой флот Свена с союзниками. Свольдер не удалось отождествить ни с одним местом. Некоторые историки высказываются в пользу немецкого острова Рюген в Балтийском море, другие считают, что это Эресунн, узкий пролив между Швецией и Данией. Флагман Олафа, 64-весельный позолоченный драккар «Длинный змей», был одной из самых больших в истории длинных ладей, но с ним шло всего 11 судов, а у противника их было 70, и это предопределило исход сражения.

Подробностей битвы мы не знаем, но, скорее всего, поединков корабль на корабль не было. Морские сражения в эпоху викингов обычно происходили так же, как и сухопутные, только полем боя служили корабли. Ладьи выстраивали в линию носами к противнику. Самые большие всегда ставились в середине строя. Перед боем снимали мачты и паруса, чтобы освободить палубы для сечи, и все маневры выполнялись только на веслах. Обороняющаяся сторона, которой у Свольдера был флот Олафа, нередко связывала корабли с помощью мачт и рей, чтобы получилась единая прочная платформа, по которой воины могли быстро перебегать с края на край туда, где они нужнее. Атакующие тоже прибегали к такому приему, но только после того, как вступят в контакт с противником. Тактика была проста. Первым делом нужно было зацепиться за вражеские суда баграми и кошками, а потом высадиться на них. Корабль, освобожденный после рукопашной схватки от вражеских воинов, отцепляли и отгоняли прочь. При такой войне размеры корабля важнее и скорости, и маневренности. Чем крупнее корабль, тем многочисленнее на нем команда и тем больше он возвышается над водой. Судно с высокими бортами лучше защитит экипаж от метательных снарядов, и взять на абордаж его труднее.

Битву у Свольдера Эрик Хаконсон вел со своего флагманского драккара «Железная птица», который размером и роскошью мог поспорить с «Длинным змеем» Олафа. Автор «Круга земного» в саге об Эрике пишет, что тот «стал бок о бок с крайним из судов короля Олафа, очистил его от людей и, перерубив канаты, отпустил в свободное плавание. После этого привалил к следующему кораблю и дрался, пока тоже не освободил. Теперь все воины, бывшие на мелких судах, стали перебегать на большой корабль, а ярл отвязывал их один за другим и отпускал в море, освободив от команды. В конце концов без команды остались все корабли Олафа, кроме "Длинного змея", где собрались все, кто еще мог держать оружие. "Железная птица" стала к борту борт, и бой продолжался на мечах и топорах».

Соотношение сил сказалось: Олаф с горсткой воинов вынужден был отбиваться от врага на корме «Длинного змея». Предвидя неминуемую гибель или плен, король в полном снаряжении прыгнул за борт и камнем ушел на дно. Норвежцы, однако, не захотели смириться с его гибелью, и Олаф превратился в «короля под горой», как английский Артур, германский Фридрих Барбаросса и множество других, которые, когда пробьет урочный час, явятся, чтобы вернуть себе свои королевства. Вскоре после гибели Олафа пошли слухи, что он под водой переплыл на другой корабль и на нем бежал к венедам, откуда ушел в Святую землю. Но, как говорит об этом Снорри Стурлусон, правда то или нет, а «король Олаф Трюггвасон так и не вернулся в свое норвежское королевство».

Годы под властью данов

После смерти Олафа Норвегию поделили между собой Свен Вилобородый, Эрик и Олаф Шётконунг. Свен забрал себе Викен, Эрик, ставший ярлом Ладе, правил на правах Свенова вассала большей частью севера и западом. Король Олаф получил центральные области Средней Норвегии, но передал их своему зятю, брату Эрика Свену Хаконсону, в вассалитет. Пребывая в изгнании, Эрик с братом, вероятно, крестились, но даже если так, они не пытались распространять христианство среди подданных, и многие норвежцы вернулись к языческим верованиям. Восстановив в Норвегии датское владычество, Свен Вилобородый оставшиеся годы своего царствования провел, добывая средства к укреплению датской монархии грабежами в Англии, и в итоге в 1014 г. завоевал весь остров. На датском троне наследником Свена стал его старший сын Харальд II (правил в 1014–1018 гг.), на английскую же корону притязал младший, Кнуд. За это наследство ему пришлось воевать, но Англия была таким ценным призом, что Кнуд привлек на помощь и старинного врага своего отца Торкелля Длинного, и ярла Ладе Эрика, передавшего свои земли сыну Хакону. Воспользовавшись отсутствием Эрика, другой норвежец королевского рода, Олаф Харальдссон (правил в 1016–1028 гг.), вернулся в страну, восстановил ее независимость и продолжил начатое Олафом Трюггвасоном крещение народа.

Олафу Харальдссону суждено было стать мучеником и святым, и потому его жизнь, без сомнения, документирована лучше, чем жизнь любого другого скандинавского правителя эпохи викингов: о нем охотно писали и авторы житий, и составители королевских жизнеописаний. В позднейших сагах о нем сохранились скальдические поэмы, сложенные во время его жизни и первые годы после гибели. Вместе с тем предполагаемая святость героя подразумевает известный недостаток объективности: кто в Средние века позволил бы себе скептически отозваться о святом? Готовясь писать сагу о святом Олафе, самую длинную из всех саг «Круга земного», Снорри Стурлусон изучил множество ранних источников и намеренно отсеял те, которые счел слишком фантастичными. Но он тоже был человеком своего времени, и даже его относительно трезвое повествование местами напоминает житие.

Олаф родился около 995 г., уже после смерти своего отца, Харальда Гренландца, короля Вестфолда и Агдера, и прямым потомком Харальда Прекрасноволосого. Предположительно, во время христианизации Норвегии Олафом Трюггвасоном Олаф еще в детстве был крещен вместе с матерью Астой Гудбрандсдоттер и отчимом Сигурдом Сюром, королем Рингерике, однако нормандский хронист Гильом Жюмьежский (ум ок. 1070 г.) утверждает, что Олафа крестил в 1013 г. во время его поездки в Нормандию архиепископ Руанский. Олаф, как и Олаф Трюггвасон, развивался не по годам быстро и в 12 лет получил от отчима корабль и дружину для разбойничьих морских походов. Таким образом Олаф стал королем, хотя пока без королевства. Сегодня нам трудно представить, чтобы взрослые мужчины шли в бой под началом 12-летнего мальчика, но таков был магнетизм королевской крови. В походах, которые довели его от Балтики до Испании, Олаф более чем оправдал веру в него. По большей части он сражался в Англии – то в союзе с Торкеллем Длинным, то на службе у короля Этельреда – и стяжал огромное состояние контрибуциями с побежденных и жалованьем за наемную службу.