Роксолана: Королева Востока - Осип Назарук

Первое примечательное место, встреченное по дороге, называлось Михтар-Бир-Эль-Абд, в нем начиналась страна мелких тощих коров. Там разбили шатры, отправили женщин в середину лагеря, развели костер, стали жарить пшеницу, ночью выставили стражу, ибо племена арабов-разбойников ожидали такие караваны и подкрадывались к ним в темноте, убивая и грабя паломников.

Как только взошло солнце, верблюдов снова снарядили и караван султанши снова отправился в путь к Эль-Гамри, идя между высокими горами, где не было ни одного порыва ветра, кроме обжигающего воздухом как огнем, который шел от раскаленных гор. Скалы в этих горах выглядели как замки из разноцветного камня. У подножий тянулись красные как кармин несчастные насыпи. Тут караван остановился и стал запекать и есть баранину. Потом он шел между двумя хребтами обнаженных гор. Как только солнце село, он достиг Эль-Сафри. Там били источники с горячей как кипяток водой. Все правоверные мылись в ней и молились около источников. Здесь они встретили какое-то арабское племя, женщины которого были одеты в шкуры. Их дети бегали голые. Кроме хижин, они знали только пещерные жилища. У них можно было купить яйца и сухие финики. Это племя больше всех убило паломников, но страх перед стражей султанши был так велик, что они разве что могли ночью убить несколько паломников, отбившихся от каравана.

Ближайшая стоянка называлась Бир-Эль-Маши. Там ночь была темна настолько, что не видно было вытянутой руки. В ту ночь разбойники убили трех паломников. Утром их похоронили на склоне горы, укрыв тела камнями.

Следующая стоянка была Бир-Эль-Нахль, между гор, без деревьев и кустарника, местность с бедной почвой. Воздух там был очень горячим, а воды было очень мало, а та, что была, имела желтый цвет и пахла серой. Чтобы пить ее, необходимо было развести ее соком абрикоса и тамаринда. Из-за жара и духоты невозможно было заснуть. Хасеки Хюррем с дочерью Мирмаг покинула свой шатер и встала под куполом вечного шатра Аллаха, что возвышался над темной пустыней, как черный бархат. Султанша смотрела в пустыню, где было видно только сверкавшие в темени глаза шакалов и слышалось их грустное завывание. Маленькая Мирмаг от страха прижималась к матери. Мать успокаивала ее, говорила, что кругом стража из янычар и сипахов, а паломников защищает Аллах.

Наконец утих вой шакалов и стало тихо как в могиле. На горе взревел лев. Ужас потряс пустыню и всех, кто в ней обитал. Умолкла даже перекличка стражи. Хасеки Хюррем пошла в шатер, ибо она испугалась страшного царя пустыни. Затем прозвучал человеческий голос. Среди ночной тиши прогремело два выстрела. Это янычары и сипахи стреляли в темноте. Им снова ответил дикий рев. Они снова выстрелили в темноту. В ту ночь никто в лагере не спал до самого утра.

В шатрах невольницы рассказывали, как горячий ветер самум засыпает паломников, слишком тяжело грешивших.

Потом они снова поехали и шли долго, пока караван не вступил в какую-то странную местность, вокруг которой простерлось пространство «водных дыр». Там почва была заизвесткована и изрыта искуственными бассейнами, в которых месяцами хранили редкую там дождевую воду. Кое-где виднелись одинокие пальмы, но сама местность была без растительности.

Отсюда вышел караван на пустую, лишь слепящим блеском солнца залитую равнину. Проходили часы, а все видели лишь пространство, заполненное песком и черными камнями, шлифуемыми ветром и страшно блестящими в свете солнца. С вершин барханов, что встречались по до роге, виднелись неприглядное море далеких песчаных равнин, маленькие головы барханов и дивные гребни, точно тонувшие в окружении каменных валунов.

Ближайшей стоянкой был Эль-Сият. Там приветствовали султаншу послы священного города Меддины – мир и почет ее жителям!

Но до того, как караван достиг Медины, воздух покраснел от жары, как шерсть верблюда, окрашенная хной. Земля раскалилась, как печь. На этом пути подохло много верблюдов, а те, что ехали на них, поручив себя воле Аллаха, шли дальше пешком по раскаленному камню. Многие умерли в пустыне, не увидев своих домов.

Наконец, в лучах солнца показался священный город Медина, расположенный глубоко в пустыне. На закате караван вошел в город. Все жители были словно пьяны от утомления и жары. Но в этом городе можно было славно отдохнуть, ибо вода тут была холодна словно лед и сладка как мед, а воздух был кристально чист. Здесь все забыли об ужасно душной пустыне и крепко спали до утра. Утром же султанша пошла к Гарам-Эш-Шерифе и вошла в Ворота Мира для молитвы. Этот дом был так прекрасен, что казалось, будто люди стащили его прямо из рая. Прекрасны были его цвета: красный, желтый, зеленый. В нем находились несметные богатства, дарованные султанами, князьями и верным народом. Одна из стен дома была позолоченной и была испещрена цитатами из Корана и Хадис. Среди 400 колонн и 300 ламп, на полу, выложенном мозаикой и мрамором, под высокими окнами, сквозь которые было видно небо, на месте, на котором умер Пророк Магомет, увидела хасеки Хюррем его гроб из белого как снег мрамора под четырехгранным балдахином из черного камня. Весь он был покрыт коврами, что меняют каждые 6 лет и после несут на могилы султанов и детей их крови. Около Пророка покоились халифы Абу-Бекр и Омар.

– А тут, – сказал проводник, – есть место, отведенное для Иисуса, сына Марии, что снова придет перед концом света.

Султанша содрогнулась и обратилась к Богу, а потом сказала положить привезенные из Стамбула дорогие ковры, предназначавшиеся когда-то для могил ее мужа и детей.

Она снова взглянула на могилу Пророка и надпись на ней: «Во имя Аллаха! Ниспошли ему свою милость!». Она вышла из святыни Пророка со страхом в душе, ибо знала, что тут не ступала еще нога неверного. Даже дыхание таковых осквернило бы воздух святынь. Тут мусульмане беспощадно убили бы любого неверного, что приблизился бы к ним. Отсюда пошла султанша к месту, где ангел Господень сошел с небес, а затем к жилищу дочери Пророка и к другим святым местам, отделяя правду от неправды. Также хасеки Хюррем посетила – да пребудет с ней мир и благословение Господне! – место, где жила Сит-Халима, мать Пророка и жены его, и его сын Сиди-Ибрагим, и Саид-Эль-Хадри, его приятель, и место, где священной ночью Кадр Коран снизошел с небес. Посетила она колодец Эль-Хатим, вода в котором сладка как мед и кисла как лимон от того, что два источника питают его. Там любил сидеть Пророк Магомет, – пусть Аллах ниспошлет ему мир!

Затем по местному обычаю она ела шам-борек, тесто на масле, приготовленное как в Дамаске, и пила воду из ключей Пророка.

Утром следующего дня она пошла на молитву к четырем святыням и около полудня посетила место, где стояла ручная мельница, на которой пшено молола дочь Пророка Фатима. Эта мельница была обита золотом и покрыта изумрудом и другими драгоценными камнями. Затем она пешком пошла в окружении свиты к горе Агд, на которой молилась за своего мужа, своих сыновей и своих друзей. Вернувшись, она ела печеное мясо, соленых акрид и рис с овощами. Кроме лимона, там все было дешево, хотя в Медине было множество паломников.