Другое оружие - Ариша

«Подержи минутку», — Энакин снял свой пояс со световым мечом, не оглядываясь, передавая его Падме.

Раз – Энакин размашистым шагом, с гордо поднятой головой направляется к противнику…

Два – он уже около него и противник наносит первый удар, но Энакин с невероятной скоростью уходит от него и заходит ему за спину…

Три – правая рука в чёрной перчатке перехватывает противника за грудки и, со всего размаху наклоняя назад, ударяет спиной об согнутую ногу, коленная чашечка ровно врезается в позвоночник сопернику… В неожиданной тишине был отчётливо слышен хруст позвонков…

Четыре – и тот обмякнув падает на землю.

Бой был действительно быстрым. Падме даже не успела всё осознать.

На трибунах никто не осмелился даже пошевелиться, пытаясь понять, что всё же произошло…

Лорд Вейдер обошёл поверженного противника, посмотрел на него и поднял голову на присутствующий Совет Сильнейших.

— Совет Сильнейших Воинов Дарады, вы принимаете мою победу?

Мужчины, молчавшие всё это время, стали подниматься со своих кресел, и самый седой из них склонил голову, принимая право и победу человека, который находился на арене.

— Именем Императора Палпатина, я – Лорд Дарт Вейдер, принимаю вашу капитуляцию.

За песчаным холмом уже расположилась армия Империи, солдаты коридором расступались перед Леди Вейдер в окружении телохранителей. Скайуокер был на передовой, поэтому найти его не составляло никакой проблемы. Лорд Вейдер в окружении командиров раздавал приказы, координировал с флотом, Падме отвлеклась от анализа провала переговоров и отметила, что сейчас Энакин в своей стихии, он уверен, решителен, собран и прекрасен. Он поймал её взгляд, отослав командиров, направился к ней.

— Ты сделала всё, что могла, — попытался подбодрить её Лорд, не сбавляя хода, ведя её к странным высоким животным, — через пару километров тебя ждёт шатлл, при необходимости вас прикроют, — Энакин руками обхватил её за талию, подняв, посадил на одного из созданий. Падме сразу же взялась за узду, — жди меня на флагмане.

«Береги себя».

«Вернусь к обеду», — и со всего размаху ударил по крупу, животное под ней резко ринулось в галоп, через пару минут её окружили Кариф и Тайфо на таких же созданиях.

— Это – «Аккламатор», — Энакин показал рукой на большой корабль, — 752-метровый штурмовой транспорт может доставить на поле боя несколько тысяч солдат, — Люк, повторяя за отцом, потянул руку в направлении корабля и строя солдат, которые выходили из него, — да, вот таких дяденек в белой броне. Он вооружен 4-мя тяжёлыми торпедными установками, 24-мя лазерными огневыми точками с мощностью залпа в 6 мегатонн, и 12-ю счетверёнными турболазерными орудиями с максимальной мощностью залпа в 200 гигатонн.

— О-о-о, — протянул малыш.

— Внушительный кораблик?

— А-а! — подтвердил Люк, и махнул рукой со своим серым корабликом перед лицом папы.

— Да, Люк, у тебя маленький «Император», но он мощней «Акламмандера», — поправил его Энакин. — Вон там он. Видишь, вон тот, большой, который в центре? — и, запрокинув голову, указал на небо.

— О-о-о? — уточнил Люк, запрокидывая голову, а потом ещё раз посмотрел на свой корабль в руке.

— Только у тебя он ещё маленький. Вот вырастешь, и у тебя будет большой кораблик, — и наградил сына поцелуем в лоб.

Лея, как и её мать, плохо привыкала к сложному климату Фресии, поэтому продолжала спать в закрытой коляске. Падме, которая тоже хотела последовать примеру дочери, не могла себе этого позволить, пока полностью не сформулирует дополнительное соглашение о мире. Поэтому, спрятавшись в тени и за широкими полями своей шляпы, оторвавшись от деки, она наблюдала за мужем с сыном, искренне завидуя феноменальной адаптации Скайоукера. Люк с каждым днём становился всё больше похожим на отца. Помимо ярко-синих глаз и светлых волос, мальчик, похоже, унаследовал страсть к кораблям, технике и различным механизмам. У неё складывалось впечатление, что Люк понимал почти всё, что ему говорил отец о кораблях, и куча странных терминов, которые, порой, не были понятны даже ей, для него были доступны и ясны. Её не могло не радовать, что между Энакином и Люком формируется общий интерес, который будет объединять их, помимо кровной любви. Но сама мысль, что когда-нибудь Люку придётся применять на практике его таланты, так же как и его отцу, и упаси Великая Сила, против отца, отдавалась резкой болью в районе сердца. Она этого не допустит. Любой ценой.

Чёрная высокая фигура, размашистым шагом подошла к адмиралу:

— Все орудия в боевую готовность, — равнодушно, как космос, прозвучал приказ, — выстрел без предупреждений.

— Сэр? — в ужасе переспросил Адмирал, видящий мощь «Императора» во время учений.

Холодная волна Тьмы захлестнула мостик, Лорд Вейдер, посмотрел в глаза адмиралу Арку, и тот склонил голову.

— Есть, сэр.

Леди застывшей фигурой стояла около мужа, видя холодный, циничный, тонкий расчёт своих действий. И результат этого расчёта говорил только одно – не вмешиваться, но она не смогла остаться на мостике для демонстрации полной огневой мощи звёздного разрушителя. Это было выше её сил.

«— Уничтожить все города несогласных…»

Приказ эхом отдавался в голове, когда она вернулась в квартиру. Дети громко закричали, когда их отец выполнил приказ Императора. Падме прижала к груди малышей, не в силах заглушить их боль и страх. Она могла только держать их, пока не кончатся силы реветь, и не закончится ковровая бомбардировка Эссиона. Она не знала, сколько времени она держала кричащих детей у груди, не давая выхода наружу своим эмоциям, чтобы ещё сильней не провоцировать малышей. В течение всей кампании дети находились на «Истце», иногда опускаясь на поверхность планет уже лояльных Империи, и за всё это время они не разу не реагировали на военные действия, в которых участвовали их родители, но сегодня…

Она запретила себе думать, чтобы не тревожить их. Падме отпустила Сандру в её покои, после того как они уложили детей спать, обессиленные малыши так и уснули в обнимку с матерью и не отпуская друг друга. Хорошо, что их двое, одному было бы тяжелей пережить такое, и хорошо, что дети ещё достаточно маленькие, чтобы не помнить сегодняшний день, когда проснутся. Падме завидовала этой способности детской психики, потому что она не могла так просто уснуть и забыть о случившемся.

Все жалюзи в покоях были закрыты, электрический свет был выключен, незначительные источники освещения на панелях, замках и приборах лишали помещение абсолютной темноты. Падме любила просторные помещения и дома с множеством комнат, чтобы можно было по ним ходить в раздумья или спрятаться, чтобы тебя не нашли. Но нынешние апартаменты лишали её этой возможности, может, поэтому она села на диван в гостиной, прямо напротив входной двери. Буря волнующихся эмоций в споре с разумом отражались в напряжённой позе женщины. Сейчас она ненавидела мужа за смерть тысячи живых существ, которых не стало по его приказу. Точнее за то, что выполнил чудовищный приказ Императора, за то, что не возразил, за то что просто склонил голову… и ненавидела себя за то, что промолчала, допустила, руководствуясь своим холодным расчётом, за то, что позволила ему выполнить приказ, за то, что вообще позволила Палпатину править Галактикой и отдавать подобные приказы… Головой она понимала, что у Энакина не было выбора, что и она не могла помешать мужу… что нельзя сейчас портить семейные отношения, что эта не та битва, в которой она могла бы выиграть, развязав открытую войну… она понимала… но почти двести тысяч квадратных километров абсолютно выжженной земли смотрелись с орбиты Эссеона как почерневший шрам. Она даже не хотела представлять количество погибших, простых мирных жителей…