Суженая мрака (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

— Как же здесь чудесно пахнет и все устроено удобно! — радовалась я, заглядывая в пустующие комнаты, вот только… — Почему нет мебели?

Келео по-прежнему, ненавязчиво и искоса, но при этом неотступно следил за мной, за каждым движением, выражением лица. Вроде бы дал свободу передвижений, гуляй-не хочу, но, кто бы сомневался, что о «воле» можно больше не мечтать.

— Право на этот участок родовой земли я получил с рождения, но дом построил пятьдесят лет назад, когда стал главой клана. Построить построил, а на обустройство времени не было совершенно. Я постоянно находился либо в замке, либо летал по делам клана. Сюда только обновлять защиту раз в год прилетал ненадолго.

Я многозначительно улыбнулась:

— С сегодняшнего дня главой клана опять стал твой отец.

— Да, Хвала Небу, так что я смогу заняться обустройством своей семьи и гнезда, — не менее многозначительно пообещал Келео.

Я снова рассеянно огляделась и грустно вздохнула:

— Эх, сюда бы Фиалу и Кло, они бы помогли мне здесь красоту навести…

Стоило мне о родичах упомянуть, Келео неосознанно нахмурился, но вполне доброжелательно предложил:

— Обратись к Ратше, бабушка обладает превосходным тонким вкусом, ты же оценила, как она Черный замок отделала.

— Да, дорого и солидно, — искренне похвалила я и мечтательно добавила: — А мои тетушки предпочитают уютно и по-домашнему. И я тоже.

Мой дракон в несколько шагов оказался рядом, обнял со спины, обволок, словно в капкан взял, зарылся носом в волосы у меня на макушке, жадно вдохнул и выдохнул:

— Хорошо, я решу этот вопрос, только потерпи немного.

Приложив немного усилий, я развернулась в крепких объятиях мужа, встала на цыпочки и обняв его за шею, чмокнула в уголок рта, потом еще и увлеклась. Мы словно двое подростков, зажимающихся в укромном местечке, наслаждались поцелуйчиками. От этой мысли я хихикнула, чуть отстранилась и заглянула в лицо Келео. Вот ведь непостижимый набор противоположностей. Суровый, властный, даже немного тиранистый, настоящий зверь не только сущностью, но и внешне, вон как глаза черным пламенем пылают, черты лица заострились — дракон, как говорится, во все щели выпирает, не скроешь. И в тоже время, стоило ему преодолеть мои… в общем, недопонимание и добраться до моего тела, узнать, что является любимчиком с детства, быстро изменил поведение и отношение. Словно решился приоткрыть наглухо закрытые окна — свою душу — и разрешил мне заглянуть в нее, дотянуться и дотронуться. Вдруг оказалось, что я в ней занимаю очень-очень-очень много места. Его мысли и заботы обо мне и о том, как еще ближе подобраться ко мне, завоевать полностью и безвозвратно. И что самое потрясающее: грозе всей нежити в чем-либо отказывать мне приходится с больши-им таким трудом. Особенно, если демонстративно «расстроиться». Ух, какие перспективы широкие открываются… Но сейчас мне захотелось более «приземленного»:

— Пойдем купаться?

— В озере? — не проявил большого рвения Келео.

— Да, раз вода теплая, значит само небо велело, — настаивала я.

Сбросив жилетку и платье под загорающимся взглядом мужа, взяла его за руку, потащила за собой.

— Вообще-то я не очень люблю открытую воду и…

На берегу я сменила ипостась — Золотко гораздо больше любит плавать, чем я. Окунувшись и вынырнув из воды, я заревела от удовольствия, насколько теплой она оказалась. Обернувшись, с удивлением обнаружила, как тоже сменивший ипостась черный дракон ходит по берегу с самой кривой и недовольной мордой, какую только можно представить. И явно «на измене», ведь пара ныряет, надо ее охранять «от всяких тут», но тогда намокнешь. Попытка зайти в воду, очередная кривая «мина» на драконьей морде — а затем в разные стороны летят брызги воды, дальше огромный и смертельно опасный для любого живого существа на Игае драконище, забавно и брезгливо отряхивает то одну, то другую лапищу и длинный хвост.

— Догоняй! — азартно взвизгнула я, подгоняя его нырнуть.

Проплыв под водой несколько гребков и вынырнув, я выяснила, что дракона на берегу нет, а оглянувшись, едва не ушла под воду. Мой благоверный черной мазутной глазастой кляксой парит над водой. Меня, значит, таким образом оберегает! Надо же как выкрутился, параноик. Наверное, Золотко выглядела очень удивленной, потому что Келео-кляксу перекосила такая зловещая, ехидная ухмылка. Недолго думая, я окатила ее водой. Возмущенный рев — и «клякса» собралась в единую форму, но подальше от меня, разошедшейся половинки. Дальше мы с Золотком весело ревели и гонялись за ней, пытаясь достать фонтанчиком воды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Утомившись, я вылезла на берег, сменила ипостась и забралась на ближайшее дерево. Потом, как когда-то в юности, уселась и, свесив ноги с ветки, беззаботно болтала ими, любуясь окружающим пейзажем и наслаждаясь хорошим днем. Причем, нисколько не беспокоясь, что на мне откровенное розовое неглиже, ведь рядом Келео, он точно никому не даст увидеть жену в откровенном наряде. А вот пособлазнять его мне почему-то постоянно хочется.

Келео тоже сменил ипостась и, чуть расставив ноги и сложив руки на груди, с улыбкой смотрел на меня, стоя под деревом. Смотрел со странным чувством. Я попыталась разгадать с каким, но в этот момент он выдохнул:

— Знаешь, когда я бывал здесь, ни разу не думал, что когда-нибудь приведу сюда любимую, покажу ей наш дом, это озеро и буду плавать с ней…

— Плавать? Это я плавала, а ты… — чуть не ляпнула «дурью маялся», но иронично хихикнула, — парил. — А потом, осознав всю фразу и особенно про «любимую», просипела: — Любимую?..

Я резко качнула ногами и, кувыркнувшись, с визгом полетела вниз, рефлекторно меняя ипостась на драконью. И словно дежавю, краем глаза заметила, как Келео стремительно выставил руки, чтобы поймать… драконью тушу. В отличие от маленького зверя, рухнувшего на Лиира, на Келео падал взрослый дракон! Я зажмурилась… Бум! Хрясь! Вместо удара и хрипа задавленного и переломанного мужа под собой, я оказалась в огромных черных драконьих лапах. Да жалобно скрипело дерево, которое мой темный зверь чуть не выломал своей внушительной тушей.

Сидя на задних лапах, передними держал мою золотистую чешуйчатую драконицу черный дракон. Взволнованный, дымящий, невольно скалящийся от беспокойства зверюга, придирчиво рассматривающий меня на предмет повреждений. А я, вспоминая тот давний несчастный случай с Лииром, сильно пострадавшим по нашей глупости и оставшимся в живых благодаря Древнему, остро осознала, что сейчас со мной не юный парнишка на пороге первого совершеннолетия, а умудренный опытом солидный дракон. Настоящий и сильный мужчина.

Успокоившись, он смачно и со вкусом лизнул меня по чешуйчатой морде. И вдруг сорвавшись с места в полет, рыкнул:

— Хочу тебе кое-что показать, мое Золотко, обещал ведь, а все тяну.

Сложив крылья, чтобы не мешали нести меня в небеса, я радостно болтала лапкой в воздухе в крепких лапищах своей половинки и смотрела вниз. Мой дракон петлял между скалами, потом буквально нырнул в скрытую от посторонних и неведающих пещеру, с трудом протиснулся вместе со мной в боковой лаз и оказался в свободном пространстве. Поставил меня перед собой, щелкнул чем-то — и вокруг загорелись магические фонарики. Затем под моим взволнованным «Ох!» одна стена словно растворилась в тьме и открыла вход в очередной зал, а та-ам…

— Камешки-и-и!!! — восторженно заревела моя жадная до блестяшек золотая половинка, устремляясь к сокровищам.

— Все для тебя, родная, — довольно проурчал черный дракон, неспешно, как положено хозяину, следуя за гостьей-непоседой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

О Небо! Сколько здесь всего! Маленькие сундучки, большие кованые сундуки, ящики, кувшины и кувшинчики с монетами, ларчики и ларцы с нитками жемчуга и золотыми цепями, целые корзины необработанных драгоценных камней. Еще части золотых статуй, каких-то идолов, наверняка принадлежащие дремучим аборигенам, судя по простоте форм, и даже остатки скульптур-рельефов с изображениями обнаженных тел. Вон даже… попа чья-то из золота с прилипшей к ней ладонью. А вот статуя, обросшая кораллами… Надо же, даже из моря выловили. Сколько же необычного собрано в этом укромном местечке — глаза разбегаются!