Цвета Ее Тайны - Пирс Энтони

– Разбегайтесь в разные стороны! – крикнул Че. – Она не сможет схватить всех разом.

Идея показалась стоящей. Гвенни метнулась в одну сторону, Дженни в другую, а сам кентавр щелкнул себя хвостом и взмыл в воздух. Однако гоблинша заметила, что все трое продолжали слегка искриться. Попав под облучение яйца, они не могли спрятаться, поскольку их выдавало свечение.

После недолгого колебания птица сосредоточилась на кентавре. Взлететь она не могла, для этого даже огромный зал был слишком тесен, но ей того и не требовалось. Настичь добычу она могла в несколько шагов.

Дрожа от страха, Гвенни смотрела, как разъяренная мать, которую они приняли за статую, надвигается на крохотного кентавра, стараясь загнать его в угол. У Че не было возможности ни улететь, ни скрыться в боковых коридорах, поскольку и крыша зала, и все внутренние двери замка оказались наглухо закрытыми.

Ему оставалось одно: уворачиваться от гигантского клюва.

– Но разве птица рок не считается крылатым чудовищем? – крикнула Дженни с противоположной стороны зала. – Как она может нападать на Че, если они все поклялись его охранять!

Девочка была права, однако птица, по всей видимости, придерживалась иной точки зрения. Видимо, когда ее сородичи приносили клятву, она на церемонии отсутствовала. Да и то сказать, скорее всего, эта клуша сидит на своем гранитном насесте не одну сотню лет: связи с внешним миром у нее нет, и о требовании Симург ей ничего не известно. И они, увы, не могут убедить ее не есть крылатого кентавра, потому как птицы рок, надо думать, по-человечьи не понимают. Может, через годик-другой до нее дойдут «новости» из Ксанфа, но для них это уже не будет иметь значения.

«Но если птицу нельзя переубедить, то, может быть, ее удастся отвлечь?» – промелькнуло в голове Гвенни.

Не теряя времени, девочка метнулась назад к центру зала, навела палочку на яйцо и, заставив его приподняться над гнездом, крикнула:

– Эй, птичка! Сейчас заберу твое яичко!

Огромная голова мигом повернулась к ней, и из жуткого клюва вырвался свирепый крик. Похоже, эта птица человеческий язык знала.

Чудовище шагнуло по направлению к Рвении.

– Стой на месте, – крикнула девочка, – не то отпущу яйцо. Оно упадет на пол и разобьется, пол-то здесь каменный.

Птица задумалась. Вообще-то ее порода не отличается богатым воображением. Однако мозги ее медленно, с усилием, но работали, а результат этой работы Гвенни смогла увидеть с помощью линзы. В виде движущейся ментальной картинки.

В центре картинки находилось подвешенное над гнездом сверкающее яйцо, а по обе стороны от него птица и девочка с палочкой в руках. Потом птица бросилась на девочку и проглотила ее: яйцо упало и разбилось на тысячу осколков. Даже на тысячу и один.

Картинка накренилась, пошла рябью и исчезла. Вероятно, птицу такой вариант развития событий не устроил.

Когда картинка возникла снова, птица на ней бросилась не к девочке, а к яйцу.

– Не надо, Роки! – с этими словами Гвенни повела палочкой, и яйцо отплыло по воздуху от гнезда.

Картинка снова истаяла и сменилась новой. На ней предстала только птица, причем в каком-то странном, несколько искаженном виде.

– Наверное, ее зовут не Роки, – подсказала Дженни, тоже видевшая эти картинки благодаря свой линзе.

– Рокфеллер? – попробовала Гвенни, но изображение затуманилось еще пуще. – Рокабилль? Рокфор? Рококо?

Толку не было.

– Попробуй женские имена, – подсказала Дженни.

– Рокель?… – изображение сделалось отчетливее. – Роксана?

Птица на картинке стала такой же, как наяву. Имя было угадано.

– Ты можешь с ней общаться? – спросил Че, приземлившись на почтительном расстоянии. – Тогда попробуй разговорить ее, может быть, она перестанет на нас бросаться – Послушай, Роксана, – сказала Гвенни. – У нас в мыслях не было тебя обидеть: ты сидела так неподвижно, что мы приняли тебя за статую. И яйцу вредить никто не собирается, оно нужно мне на время, чтобы стать вождем.

Одолжи ненадолго, а мы потом вернем.

Мысленная картинка Роксаны взорвалась осколками, один из которых пролетел так близко от Гвенни, что ей пришлось уклониться. Видимо, это означало, что яйца взаймы не дают.

– Тебе что, легче будет, если я его кокнув – выкрикнула Гвенни.

Птица переступила ногами, не отступая, но и не приближаясь. Похоже, ситуация сделалась тупиковой. Угроза разбить яйцо удерживала Роксану от расправы над незваными гостями, но если оно будет разбито, птица даст волю своей ярости.

К тому же и ей самой яйцо требовалось целым. Но выпускать их отсюда с добычей Роксана явно не собиралась.

– Слушай, Роксана, – промолвила Гвенни, желая выиграть время и разрядить обстановку. – А откуда у тебя вообще взялось такое яйцо? Неужто ты сама его снесла?

В ответ возникла очередная движущаяся картинка.

Юная Роксана, с каждым взмахом ярко оперенных крыльев преодолевая огромное расстояние, летела над Ксанфом по направлению к вызвавшей ее любопытство высокой горе.

– Что ты видишь? – поинтересовался Че.

– Здоровенную гору, увенчанную двумя пиками, – ответила Гвенни. – На вершине ее растет огромное дерево, а у подножия стоит храм.

– Это Парнас, – заявил Че. – Летать туда строго-настрого заказано.

– А на дереве, – продолжила девочка, – сидит птица, размером с птицу рок, но радужной окраски. Роксана летит прямиком к ней, видать, приняла за кого-то из сородичей.

– Это наверняка Симург! – воскликнул кентавр. – Старейшее существо в Ксанфе, трижды созерцавшее рождение и закат Вселенной. Но она не позволяет приближаться к своим владениям.

Увы, заговорившись и увлекшись картинкой, и девочки, и кентавр забыли о бдительности. И птица не преминула этим воспользоваться: один миг, и Че оказался прижатым к полу когтистой лапой.

Сначала обе девочки испуганно завизжали. Но быстро перестали, потому что понимали, что визгом дела не поправишь.

– А ну отпусти его, не то твоему яйцу каюк! – крикнула Гвенни, угрожающе взмахивая палочкой.

Но Роксана на этот блеф не купилась и показала новую картинку. Яйцо разбивается, и от Че остаются кровавые ошметки.

Положение оставалось безвыходным, однако чаша весов несколько склонилась в пользу птицы, которая отнесла Че к стоявшей у стены клетке, засунула внутрь и захлопнула клювом дверцу. Че попытался открыть ее, но это ему не удалось. Маленький кентавр не пострадал, только вот оказался взаперти. Выхода Гвенни не видела, а потому решила возобновить разговор. Вдруг ей все-таки удастся понять, чего эта Роксана хочет, и как-то с ней договориться.

– Роксана, а чем закончилась твоя встреча с Симург, – спросила она, предусмотрительно подвесив яйцо над самым краем гнезда. В случае падения оно бы непременно разбилось, причем содержимое пролилось бы на пол. А для падения была достаточно опустить палочку.