Аристократы - Леона Хард

закончила в одиночестве курить, опустила ноги на пол, поправила туфли и передала трубку Маше. Та сидела справа от нее, перпендикулярно на втором диване.

Маруся в платье темно-синем, строгом до колен, но это прогресс. Как не странно и она начала рассказывать спокойным, равнодушным голосом:

— Я всегда была тихая и спокойная, никого не трогала. Красотой не блистала и меня это устраивало. Наш интернат соединили с другим из-за маленького количества людей. Его звали Игорь — местная звезда, красавчик. И я удивилась, когда он обратил на меня внимание. Начал ухаживать. Я, никогда не знавшая любви, была вне себя от восторга и влюбилась без памяти в галантного, общительного юношу. Как позднее оказалось это развлечение у Бастардов — выбирали жертву новенькую, невинную девочку. Выбрали меня.

Я переспала с Игорем. Конечно, все было великолепно, романтика, первая ночь вместе. А когда он кончил, то открыл дверь из комнаты и что я увидела? Его друзей, которые не преминули поиграться с распакованной девочкой, а напоследок избили.

Один плюс — после того случая, я получила связь с энергией… с того дня чувствую пульсацию в тех местах, где у кого, что болит. Обезболиваю прикосновением к этому месту…

— Это когда ты меня избитую реанимировала? — перебила я с улыбкой, на что Маша кивнула и продолжила смотреть сквозь меня на стекло-стену, через которую видели спины ребят.

— Подвожу итог, — Маша не курила, держала трубочку в руках и теребила ее. — Ненавижу Бастардов. Это моральные, сломанные уроды, в интернате нет ни одного здорового на психику человека. Мне проще общаться с Аристократами, от них ждешь беды.

Маша закована в коконе, куда не возможно пробраться. Она защитилась прочной кирпичной стенкой, которую бережно охраняла от постороннего вмешательства. И мы для нее по-прежнему никто, это не больно осознавать. Это понятно. Слишком сильно ей некогда пробили эту стену, теперь залатала прочно.

Трубка признаний перешла в худенькие пальцы Кристины. Подруга располагалась правее Маши, пальчиком накручивала кудрявую прядку волос. Нервничала?

— А я ненавижу мужчин! Всех до единого! — Гиена наша трубкой от кальяна очень важно прочертила линию в воздухе, имея ввиду с одной стороны — она, с другой — мужской пол. — Презираю всех и каждого!

— Это мы уже поняли! — заметила Волчица. — Ты по девочкам?

Ева обожала подкалывать Кристину, а та вечно вспыхивала и злилась, так и в этот раз бледные щеки Гиена покрылись красными кругами. От гнева краснела постоянно, но сегодня сдержалась и заговорила спокойным тоном, как ведущий новостей, докладывавший о чрезвычайных происшествиях без единой эмоции на камеру:

— Около одиннадцати лет мне было… смутно помню… — Кристина опустила голову вниз, обняла ее руками, словно защищаясь от нападок людей или от камней, которые должны посыпаться ей на макушку. — Помню был дождь. грязь… меня в очередной раз довел комендант до слез недвусмысленными намеками. Старшая сестра…близнец…мой…всегда была сильнее меня, психанула в тот раз и предложила нам сбежать. Сбежали…как в тумане плохо помню, как удалось это провернуть. Катя была сообразительная девочка.

Сбежали не надолго, нас сразу хватились. Вы знаете, чем заканчивается попытка бегства? И я знала, и Катя знала. Ее поймали, а я сбежала и оставила ее упавшую в грязь…могла остановиться и подать ей руку, но я…этого…не сделала. Я оставила…ее…там…одну.

От слов Кристины было до дрожи в руках холодно. Я нервно обняла свои руки и растерла их, пытаясь согреться. Не помогало, слишком зябко.

— В ту же дождливую ночь сидела на обочине, где меня нашел мальчик чуть старше меня. Утащил к себе игрушку-Бастарда, подарил кров и пищу, с согласия отца предоставил комнату в доме.

Я была очень благодарна семье за их помощь. Они дали документы, с тех пор Бастарда Кристины нет, есть Аристократка Кристина. По этой причине я управляю транспортным средством, если вас это когда-то интересовало, — явно Гиена обратилась к нам, но мы синхронно промолчали.

— А через год, когда исполнилось тринадцать, меня первый раз трахнул отец того мальчика. Этому уроду было пятьдесят два года, — с этой фразой Кристина подняла холодные голубые глаза вперед, куда-то вскользь на мои колени. Будто видела там чужое лицо.

— И с того момента моя жизнь была больше похожа на ночной кошмар, я думать боюсь о сексе. Саша — это тот мальчик, что нашел меня, ничего не знал или делал вид, что не знает о нас с его отцом. Я молчала, всегда молчала. Исполняла покорно, не было выхода.

— Ближе к моим восемнадцати, когда интерес извращенца не так часто стал проявляться, как раньше (видимо, педофилу подавай помоложе) я начала дышать чуть легче. Упросила старикашку отправить меня в институт на учебу, тот пробил место по своим связям. А потом этот урод сдох, пищевое отравление, — и Кристина улыбнулась себе или своим мыслям, или воспоминаниям.

— Мы с Сашей единственные наследники. У него семьдесят процентов, у меня тридцать. Отсюда и машина, как вечная память об этом уроде.

Я взяла стакан с холодным напитком со столика и жадно стала лакать пойло, чтобы смыть наверное привкус горечи. Мы здесь как будто хороним кого-то. На звуки глотков девочки встрепенулись, словно энерговик-гипнотизер щелкнул пальцами. Мы очнулись от наваждения, повели плечами, скидывая напряжение, и выпрямились. Я громко поставил бокал на стол:

— Да… а я думала у меня жизнь не сахар… Я просто Бастард, который пол жизни притворялся Аристократкой и который недавно повстречал на своем пути неадекватного Хас…

Пока рассказывала рассматривала стены салатовые и потолок. Пригляделась повнимательнее.

Волчица тоже обратила внимание, куда и я.

— А я-то думаю, что он такой вежливый!!! — взорвалась я и от переизбытка чувств хлопнула по коленям, обтянутым черными штанами. — Здесь камеры натыканы!

Указала гневно на потолок, где засекла одну из видеокамер, встала на пол и оглядела помещение на предмет слежки. Девочки посмотрели по сторонам вслед за мной.

— Вон еще одна! — Маша пальцем ткнула в сторону стеклянной стены.

— Вот же…. – бранную речь я проглотила. — Вот ведь наследник! Решил опять