Рыцарь или трус - Андрэ Нортон

Маркла призналась, что Харуз предпочитает навещать ее в ее собственных комнатах, и в этом был ключ. Борф никогда не интересовался подобными тонкостями; в их общую с Исой супружескую постель он запросто мог притащить любую женщину… Однако Харуз в своих нерегулярных посещениях придерживался строгих правил, что казалось подозрительным. Он посещал даму в ее комнатах — но лишь тогда, когда сама дама выказывала к тому интерес. А его личные комнаты оставались его личными. Но когда Маркла выйдет за Харуза, она сможет входить во все комнаты Крагдена и отыщет амулет, где бы Харуз его ни прятал.

Возможно, Туманчик, ее летун, встретится с летуном Харуза — если таковой существует — на пути к северу. Да, разведать надо было многое. Большой Турнир остался позади, колдунья исчезла, и у Исы нашлось наконец свободное время.

Исе не хотелось спускаться вниз и погружаться в суету, неизбежную при подготовке к свадьбе важных персон. Надо было сначала проверить, насколько хорошо работает ее заклинание, а потом уж можно и покинуть башню. Иса села в кресло и, сосредоточившись, закрыла глаза. И сразу же перед ее внутренним взором предстало то, что видел Туманчик.

Она летела все выше, над пеленой облаков, что в эти дни постоянно затягивали небо. Холодное солнце вспыхивало искрами на облаках, и воздух обжигал ей легкие. Но она все равно летела все дальше, уверенная в том, что никто ее не видит и что она сумеет избежать любых опасностей, поджидающих впереди.

Раз она уже проделывала такое при помощи временного заклинания — смотрела глазами летуна. А теперь она могла управлять этой способностью. Ну так надо воспользоваться ею как можно полнее.

Даже Ясенка с неохотой соглашалась с тем, что Анамара начала выздоравливать. Было ли то результатом забот Зазар или влияния Вейзе, но девушка перестала дергаться по-птичьи и начала вести себя как малышка, которую впервые ввели во взрослое общество.

— Колдунья, — сказала Зазар, когда Ясенка задала ей вопрос, — уничтожила большую часть памяти Анамары, девочка не помнит, кто и что она есть. Но теперь моими стараниями она знает свое имя и имена своих покойных родителей; и все равно сейчас она как малое дитя. И, как ребенка, ее нужно заново учить почти всему. Уверена, что моя работа почти завершена. Когда я уеду, ей понадобится наставник. И это будешь ты.

— Я? — воскликнула Ясенка. Она воззрилась на Анамару, которая сидела на низенькой скамеечке для ног рядом со знахаркой и переводила взгляд с одной женщины на другую. — У меня нет никаких обязательств перед этой девочкой, я не должна о ней заботиться. Более того, я и не намерена!

— И все же придется. Я старею, и мне это уже не по силам.

Ясенка повернулась к знахарке. С тех пор как она стала почти матерью для Ясенки, она не изменилась, была все такая же деятельная и живая. Зазар ответила Ясенке взглядом, и та уловила в глазах знахарки искорки смеха.

— Стареешь?! — воскликнула она. — Ну, я так не думаю. Найди другое оправдание.

— Я должна вернуться в свою хижину. У меня много дел в Трясине.

Ясенка коротко хохотнула.

— Наконец-то ты вспомнила о своем доме и пожитках! Вот только никто из трясинных жителей и пальцем не осмелится прикоснуться к твоим зельям в страхе отравиться. А то и что похуже. Я знаю, как ты старалась приучить их опасаться тебя. Нет, Зазар, я тебе не верю.

Знахарка пожала плечами:

— Ладно. Тогда сделай это ради своей дальней родственницы, и если ты до сих пор не можешь найти в себе ни искры милосердия, то сделай это ради Рохана.

На это Ясенка не нашла ответа. Она поджала губы и отвела взгляд.

— И прежде всего, — голос Зазар хлестнул, словно плеть, и Ясенка невольно снова посмотрела ей в глаза, — ты сделаешь так потому, что я тебе велю.

— Я… ты не можешь приказывать мне! — сказала Ясенка, и собственные слова показались ей жалкими.

— Ты никогда не достигнешь настолько высокого положения, чтобы выйти из моей воли. Ты весьма позабавила меня, Ясенка Посмертная Дочь, и, думаю, ты сама это знаешь. Но я буду откровенна с тобой. Я сделала для девушки все, что могла. Она сейчас как несмышленый ребенок. А теперь подумай — бросишь ли ты ее на произвол судьбы после того, как она столько выстрадала от рук приспешницы той женщины, которую у тебя нет никаких причин любить или даже доверять ей? Или все же ты возьмешь ее под свое покровительство как члена своей семьи, чтобы воспитать достойную супругу Рохану? Дело именно в этом.

Ясенка, пристыженная, покраснела. Она не рассматривала вопрос с такой точки зрения, слишком поглощенная своей неприязнью к девушке, так что места для других мыслей у нее в голове просто не оставалось.

— Ладно, — проворчала она. — Я буду заботиться о ней, поскольку ты просишь. Хотя мне это в тягость.

— Слышала, девочка? — сказала Зазар Анамаре. — Она согласилась заботиться о тебе.

Анамара подняла взгляд на Ясенку и счастливо улыбнулась. Открыла рот и произнесла первое слово с тех пор, как колдунья отняла у нее разум и заставила считать себя птичкой.

— Мама, — сказала она.

В Ренделшаме все внимание двора и города было привлечено к приближавшейся свадьбе отважного Харуза из Крагдена, лорда-маршала и защитника Ренделшама, и блистательной красавицы леди Марклы из Валваджера. Такого пышного торжества не знали со дня коронации юного Переса. Повара и пекари трудились не покладая рук, готовя праздничный пир и используя на выпечку столько муки, сколько вообще было возможно. Охотники рыскали по холмам в поисках кабанов и красного зверя, которых лучше было бы поймать живьем, чтобы забить для пира в последний момент. Если не выходило, мясо замораживали, чтобы не попортилось.

Сам Харуз в эти дни ходил с совершенно ошеломленным видом, принимая поздравления, терпя похлопывания по плечу и завистливые высказывания насчет красоты его невесты. То, что выбрал он ее не совсем по своей воле, все прочие участники сделки — Иса, лорд Ройанс и Маркла — предпочитали держать в тайне.

Поскольку Исе ни к чему было лично следить за подготовкой к свадьбе, она частенько поднималась на башню и посылала в полет своего летуна.

Теперь, когда она могла видеть то же, что и Туманчик, она посылала его кружить над Ренделом, оценивая готовность страны принять удар с севера.

По большей части увиденное радовало ее. Конечно, люди по-прежнему старались не покидать домов без надобности, чтобы не выстуживать их, но они уже начинали привыкать к новому образу жизни.

Повсюду в Ренделе народ строил укрытия для полей по примеру Морских Бродяг. Конечно, такого урожая, как в теплые годы, быть не могло, но люди, по крайней мере, не голодали. Скот держали в хлевах, не выпуская на пастбища, чтобы не замерз. У овец и коз шерсть стала на редкость густой, и весной — если она вообще настанет — будет много великолепной пряжи. Тут и там люди отваживались отправляться в далекие поездки и обнаруживали, что могут, оказывается, вести свои дела вдалеке от дома, не замерзая при этом насмерть.