Последние дни Помпей - Эдвард Бульвер-Литтон

— Эй, эй! Веселья сладок зов!

КНИГА ПЯТАЯ

ГЛАВА I

Сон Арбака. Неожиданная гостьяпредостерегает его

Грозная ночь накануне кровавых игр на арене амфитеатра миновала, и за- брезжил серый рассвет последнего дня Помпеи. Воздух был недвижен, стояла духота, редкий и хмурый туман стлался по низинам широких полей Кампании. Но рыбаки, рано вышедшие на лов, с удивлением увидели, что, несмотря на полное безветрие, море волнуется и словно в тревоге убегает от берегов, а голубой и спокойный Сарн, широкое древнее русло которого напрасно стал бы теперь искать путешественник, мрачно ропщет, струясь мимо улыбающихся полей и красивых богатых вилл. Над низко стлавшимся туманом поднимались старинные, источенные временем башни древнего города, красные черепичные кровли домов, колонны бесчисленных, храмов, увенчанные статуями порталы форума и триумфальные арки. А вдали, над клубами тумана, высились вершины гор, окружавших долину, растворяясь в изменчивых красках утреннего неба. Туча, так долго стоявшая над Везувием, вдруг исчезла, и его гордое, величественное чело смотрело не хмурясь на прекрасный пейзаж.

Несмотря на ранний час, городские ворота были уже открыты. Всадник за всадником, экипаж за экипажем быстро въезжали в город, и голоса бесчисленных празднично одетых пешеходов звучали громко и радостно. На улицах было полно горожан и людей, прибывших из соседних селений; шумно, быстро, беспорядочно устремлялись бесчисленные живые потоки к месту рокового зрелища.

Несмотря на огромные размеры амфитеатра, где могло поместиться чуть ли не все население города, стечение народа со всех концов Кампании бывало по торжественным случаям так велико, что уже за несколько часов до начала игр у амфитеатра огромной толпой собирались люди, которым по их положению не отводили заранее мест. А жгучее любопытство, которое вызвал суд и смертный приговор двоим преступникам, собрало в тот день неслыханную толпу.

Пока простолюдины с живостью, присущей южанам, проталкивались, протискивались, рвались вперед, при всем своем нетерпении соблюдая, как и нынешние итальянцы в подобных случаях, удивительный порядок, странная гостья пробиралась к уединенному дому Арбака. Видя ее диковинную одежду, нелепую походку и резкие движения, встречные подталкивали друг друга и улыбались; но, взглянув ей в лицо, они сразу теряли охоту веселиться, потому что оно было как мертвое. При виде ее мертвенного лица и ветхих одежд казалось, что покойник, давным-давно погребенный, встал из могилы. Молча, с опаской люди сторонились ее, а она все шла и вскоре добралась до двери египтянина.

Чернокожий привратник, который, как и весь город, уже встал в этот неурочный час, вздрогнул, отворяя ей двери.

Египтянин спал в эту ночь удивительно крепко, но под утро его начали мучить страшные и беспокойные сны. Он проснулся в холодном поту, огляделся и увидел, что сквозь узкое, но высокое окно уже проби-Вается свет. Близилось утро. Он ободрился, с улыбкой отвел глаза от окна и вдруг увидел перед собой ужасное лицо, мертвые глаза и безжизненные губы ведьмы с Везувия.

— А! — вскрикнул он, закрывая лицо руками, чтобы не видеть этого омерзительного зрелища. — Неужели я еще сплю?

— Нет, могучий Гермес! Разве ты не узнаешь своего друга и верную рабу?

Наступило долгое молчание.

— Ну, говори. Зачем ты явилась?

— Предупредить тебя, — отвечал замогильный голос колдуньи.

— Предупредить! О чем?

— Слушай. Несчастье нависло над этим обреченным городом. Беги отсюда, пока не поздно. Ты знаешь, я живу на горе, под которой, как гласит старое предание, еще течет огненная река Флегетон. В моей пещере есть большая трещина, и в последнее время я часто видела, как из глубины медленно ползет вверх тусклый красный поток, слышала грохот и шипение. А сегодня ночью я снова заглянула в трещину и увидела, что поток уже не тусклый, он слепит глаза. Покая смотрела, моя лисица, которая жалась ко мне, громко завыла, упала на землю и издохла, и вся морда у нее была в пене. Я поспешила назад в пещеру. Новсю ночь я слышала, как дрожали скалы, и, хотя воздух был неподвижен, под землей, словно несмазанные колеса, свистели и скрежетали запертые ветры, стремясь вырваться на волю. А когда на заре я снова заглянула в трещину, то увидела, что сверкающий поток несет черные камни и сам он стал шире, бурливее, краснее, чем накануне. Тогда я поднялась на вершину. Там появилась огромная дыра, которой раньше не было, и оттуда клубился дым, такой едкий, что ячуть не задохнулась. Я поскорей вернулась в пещеру, взяла золото и снадобья, а потом покинула свое жилище, где прожила столько лет, потому что вспомнила древнее этрусское пророчество: «Когда гора разверзнется, город погибнет, когда дым оденет опаленную вершину, будет горе и плач в домах детей моря». Всесильный учитель, прежде чем уйти отсюда, я пришла к тебе. Чует мое сердце, что землетрясение, которое шестнадцать лет назад разрушило этот город до основания, было лишь предвестьем бедствия еще более ужасного. Эти стены возведены над царством мертвых, над реками недремлющего ада. Ты предупрежден — спасайся!

— Благодарю тебя, колдунья, я не останусь в долгу. Вон на том столе стоит золотая чаша, возьми ее. Не думал я, что кто-нибудь пожелает спасти Арбака, разве что один из жрецов Исиды. Эти знамения, которые ты видела в глубине потухшего вулкана, — продолжал он задумчиво, — наверняка предвещают какую-то опасность, грозящую городу; возможно, будет еще одно землетрясение, гораздо сильнее прежнего. Как бы то ни было, мне нужно поскорей уехать отсюда. Завтра все будет готово к отъезду. А ты, дочь Этрурии, куда держишь путь?

— Я сегодня же отправлюсь в Геркуланум, а оттуда — дальше по берегу моря искать себе новое жилище. У меня нет никого на свете; оба мои друга, лисица измея, издохли. Великий Гермес, ты обещал мне еще двадцать лет жизни.

— Да, обещал, — сказал египтянин. — Но объясни, колдунья, — спросил он, приподнимаясь на локте и с любопытством разглядывая ее лицо, — для чего тебе жить? Какое удовольствие находишь ты в жизни?

— Не жизнь сладка, а смерть страшна, — отвечала ведьма резким голосом.

И сердце тщеславного звездочета сжалось. Он вздрогнул, потому что эти слова попали точно в цель, и, желая отделаться от неприятной гостьи, сказал:

— Время не ждет. Мне нужно приготовиться к сегодняшним зрелищам. Прощай, сестра! Наслаждайся как можешь над пеплом жизни.

Ведьма, спрятав под одеждой драгоценный подарок, встала, чтобы уйти. В дверях она обернулась и сказала: