Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном" (СИ) - Чекменёва Оксана

Внизу был тёмный коридор, освещаемый одним факелом, и несколько дверей, выходящих в него. Первый подошёл к единственной открытой двери, мотнул мне головой, заходи, мол, я послушно зашла, он пихнул внутрь Брелиоса и захлопнул дверь, оставив нас практически в темноте - свет неполной луны проникал в крошечное узкое окошко, скорее отдушину, под потолком, позволяя увидеть разве что силуэты друг друга.

За дверью раздался звук задвигаемого засова. Вспомнив о своей роли, я застучала кулаком по ней и закричала:

- А горшок?

В коридоре кто-то ругнулся. Спустя несколько секунд дверь открылась и внутрь швырнули... судя по звуку, ведро. Засов снова закрылся, удаляющиеся шаги - я услышала их, лишь прижавшись ухом к двери, - и тишина. Нас оставили одних.

Я притянула к себе застывшего на месте, всхлипывающего Брелиоса, обняла, стараясь успокоить, и огляделась внимательнее. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и я поняла, что мы находимся в практически пустом небольшом помещении, у одной из стен что-то темнело, не разглядеть, ведро на полу, и всё.

- Брелиос, - присев на корточки, я заглянула в лицо малыша. Видно ничего не было, но мне так было проще. - Успокойся, всё будет хорошо, я тебе обещаю.

- Папа меня не найдёт, - всхлипнул он, а потом обхватил меня за шею, уткнулся в плечо, куда и пробормотал: - Он меня не чувствует, я ему не родной. Он не найдёт!

- Это даже лучше, - ответила я, гладя его по спине, и услышала, что всхлипы стихли.

- Почему? - Брелиос был так поражён моими словами, что даже плакать перестал от растерянности.

- Потому что, на него здесь собираются устроить засаду и могут ранить, если он придёт, - ответила я. Про «убить» решила не упоминать, чтобы ещё сильнее не пугать ребёнка. - Но мы этого не допустим! Мы сбежим раньше!

- Как? - выдохнул мальчик. - Мы же заперты в подвале.

- И это тоже хорошо. Нас никто не охраняет. Закрыли и ушли. Было бы хуже, если бы сидели и караулили.

- Но мы всё равно заперты! - Я не видела лица Брелиоса, но судя по тону, он посмотрела на меня, как на идиотку. - Отсюда не выйти! Никак!

- Брелиос, я маг-стихийник. Очень сильный маг. И я тебе обещаю - мы выберемся отсюда и убежим, а потом вернёмся к папе.

- Правда, сбежим? - в голосе мальчика послышалась надежда.

- Конечно. Здесь земляной пол, а земля - моя стихия. Копая огород и убирая картошку, я научилась отлично ею владеть. Только сначала давай осмотримся. Я тебя подниму, а ты выгляни в то окошко и расскажи, что видишь.

- Там темно и никого нет, - докладывал мне Брелиос минуту спустя, стоя на моих плечах, куда забрался по мне, как бельчонок по дереву. Я стояла, опираясь руками о стену, и только покряхтывала - весу в парнишке было заметно больше, чем в Поузи. - С боков чуть-чуть светлее, а если вперёд смотреть - темнота.

- Отлично, - стараясь удержаться и не упасть, пока Брелиос сползал по мне на пол, порадовалась я. - Значит, это сторона, обратная входу. И мы сможем удрать так, что никто не заметит. И свет включить тоже можно.

После чего я создала магический светильник - небольшой, только чтобы видеть, что буду делать. Заодно осмотрелась - то самое тёмное нечто у стены оказалось лавкой, на которой лежало одеяло, краюха хлеба и стояла кружка с водой. Кажется, кто-то из похитителей не совсем пропащий. Или просто опасались, что ребёнок замёрзнет насмерть раньше, чем явится его отец - учитывая, что оконце не застеклено, здесь было не намного теплее, чем снаружи.

Я тут же завернула Брелиоса в одеяло и усадила на лавку. Потом вызвала небольшой огонь, подогрела ледяную воду и слегка обжарила хлеб, чтобы стал теплее. Вручила всё это мальчику, велев набираться сил для будущего побега, а потом взялась за подкоп.

Промёрзшая земля поддавалась с трудом, на нору, в которую я пролезла бы на четвереньках, ушло почти полчаса. Всё это время мы сидели в тишине, прислушиваясь, не идёт ли кто-нибудь за нами, но нет, мы никому не были интересны. Только с обратной стороны дома долетал шум - там готовились встречать пришедшего за сыном оборотня. Обломаются!

Но когда мне осталось доковырять последние четверть метра, Брелиос вдруг спросил:

- Зачем ты всё это делаешь? - И когда я обернулась к нему, решив, что нужно объяснить что-то, связанное с копанием норы, например, почему я утрамбовываю землю вдоль стен нашей камеры, а не выбрасываю наружу, он продолжил: - Зачем ты пошла со мной и сейчас спасаешь? Если бы папа меня не нашёл, то меня бы убили. И тебе не пришлось бы больше меня терпеть.

Глава 56. Побег

День девяносто первый

- Ты серьёзно? - даже растерялась я от такого вопроса. - Брелиос, а с чего ты взял, что я тебя лишь «терплю»? И, тем более - что обрадуюсь твоей смерти?

- Но я же стану твоим пасынком. - Мальчик поёжился и поглубже закопался в одеяло, и что-то мне подсказало - не только от холода. - А мачехи терпеть не могут детей своего мужа и обижают их!

- Ты много мачех встречал, чтобы такие выводы делать?

- Мне Суози рассказывала про свою. И в сказках мачехи всегда злые, - пробормотал Брелиос куда-то в одеяло, в котором скрылся по самый нос.

- Угу, - кивнула я, понимая, откуда у этого страха ноги растут.

Да, я тоже такие сказки слышала, но не думала, что мне они когда-нибудь аукнутся.

Решив, что пять минут погоды не сделают, я махнула рукой на нору и присела возле мальчика на скамейку.

- А скажи-ка мне, Брелиос, те сказки были о людях или об оборотнях?

- А какая разница? - удивился он. - Я не помню.

- Уверена, что в сказках говорилось именно о людях. У них несколько иное отношение к неродным детям, и Суози тому печальный пример. Но и у людей такое не обязательно -мачеха брата Крофа обожает своего пасынка, как не всякая родная мать своё дитя. Все люди разные. Но у оборотней-то всё иначе! У оборотней не бывает чужих детей, раз признали своим, то и не важно, пасынок это или просто усыновлённый - любят, как своерождённого, разницы не делают!

- Но ты-то человек!

- И что? Растила-то меня оборотница. И вложила в меня своё видение мира и жизни. В том числе и отношение к приёмным детям. Может, ты и не заметил, но у меня что брат, что сёстры - все приёмные. Думаешь, будь мы одной крови, я любила бы их меньше?

- Так они же сёстры, а не дети!

- А в чём разница? Мне Поузи практически дочь, я её с рождения нянчила, мать ей заменила. И она ведь тоже станет мне падчерицей. Считаешь, я должна теперь срочно начинать её ненавидеть только потому, что она - дочь моего будущего мужа?

- Нет, - растерялся мальчик. И тяжело вздохнул: - Я запутался...

- Так бывает, - вздохнула я в ответ. Как же сложно вести с детьми такие разговоры. - И давай уж сразу договоримся - я вовсе не испытываю к тебе неприязни только потому, что ты - сын моего жениха. И не собираюсь тебя обижать, когда ты станешь моим пасынком. Забудь все эти глупые сказки, к нам с тобой они не имеют отношения.

- Правда? - Брелиос вскинул голову и внимательно вгляделся в моё лицо.

- Правда. Для меня ты - частичка своего отца, которого я очень сильно люблю. Люблю всего - и его внешность, и его характер, голос, улыбку, белые волосы - всё в нём. И его детей в том числе. Просто потому, что не могу ненавидеть частичку того, кого люблю, понимаешь? Это же как возненавидеть его... ногу, например. Или ухо. Глупо ведь?

- Глупо... Но я же не родной сын на самом деле?

- Родной. Раз уж Росс так решил, значит, родной, роднее некуда. А что кровь другая? Да кто её видит, ту кровь-то? Если только нос разобьёшь, или коленку. И то она у всех одинаковая - красная. Так что, забудь все эти глупости раз и навсегда. Ты - сын своего папы, я - его будущая жена, и мне кажется, нам с тобой стоит подружиться, договорились?

- Договорились, - кивнул Брелиос, а потом выпутался из одеяла и обнял меня. -Спасибо, что не бросила.

- Никогда! - поклялась я, обнимая мальчика в ответ. - Я никогда тебя не брошу!