Наивная плоть - Нора Робертс

Зрителей привлекал образ «девушки из соседнего дома». А скрывавшийся за ним острый и практический ум помогал увидеть то, что хотела Дина.

– Похоже, ты добилась своего, малышка. Дина улыбнулась Роджеру, целуя его в щеку.

– Во всяком случае, первый год уже закончился.

– Каких только чудес не бывает в нашем деле. – Он выбрал маленькую морковку со своей тарелки с закусками и со вздохом надкусил ее. За последние несколько месяцев он поправился на пару фунтов. Камера остро подмечала каждую лишнюю унцию. – Очень жаль, что Финн не смог прийти.

– Советы решили отметить мою годовщину на телеэкране государственным переворотом. – Она старалась не волноваться о Финне, который опять уехал в Москву.

– От него было что-то новенькое?

– Уже несколько дней – ничего. Я видела его в новостях. Кстати, и вашу новую рекламу тоже. Отлично сделано.

– Наша команда новостей – это ваша команда новостей, – произнес Роджер дикторским голосом. – Мы держим Чикаго в курсе событий.

– У вас с твоей новой партнершей хороший ритм.

– Да, она ничего. – Он переключился на сельдерей, но нашел его таким же безвкусным. – Приятный голос, славное личико. Но она не понимает моих шуток.

– Родж, никто не понимает твоих шуток.

– Ты понимала.

– Нет, – она погладила его по щеке. – Я притворялась из любви к тебе.

Он почувствовал, как что-то кольнуло его в сердце.

– Мы до сих пор скучаем по тебе в команде новостей.

– Я тоже скучаю, Роджер. Мне очень жаль, что у вас так получилось с Дебби.

Он пожал плечами, хотя рана недавнего развода еще не затянулась.

– Ты же знаешь, как это бывает, Ди. Дерьмово, конечно. Может быть, мне тоже надо обратиться за помощью к компьютеру.

Она фыркнула и сжала его руку.

– По этому поводу я могу дать тебе один совет. Не надо.

– Ну, раз уж Финн скачет по всему земному шару, может быть, тебя заинтересует уравновешенный мужчина немного постарше?

Она опять засмеялась бы, если бы была полностью уверена, что это только шутка.

– Здесь есть как раз один уравновешенный мужчина немного постарше, чья дружба для меня много значит.

– Привет, Ди.

– Джеф!

– Я заметил, что у тебя нет бокала, и подумал, что надо принести шампанского.

– Спасибо. Ты никогда не упустишь ни единой детали. Моим самым удачным ходом было похитить Джефа из комнаты новостей, – сказала Дина Роджеру. – Без него «Час с Диной» никогда не появился бы.

Джеф сиял от счастья.

– Я только распутываю спутанные концы.

– И связываешь их в банты.

– Извините меня. – Позади Дины возник Бэрлоу Джеймс и обнял ее рукой за талию. – Джентльмены, я должен ненадолго похитить нашу звезду. Ты отлично выглядишь, Роджер.

– Спасибо, мистер Джеймс, – тускло улыбнувшись, Роджер подцепил еще одну морковку. – Я работаю над собой.

– Она скоро к вам вернется, – пообещал Бэрлоу, уводя Дину к открытым дверям террасы. – А ты выглядишь не просто отлично, – заметил он. – Ты вся светишься.

Она засмеялась.

– Я работаю над собой.

– Кажется, у меня есть одна вещица, от которой это сияние станет еще ярче. Сегодня утром мне звонил Финн.

Облегчение и со следующим ударом сердца – радость.

– Как он там?

– Как рыба в воде.

– Да. – Она посмотрела на озеро, в котором отражались пробившиеся сквозь облака бледные пальцы лунного света. Едва различимые лодки тихо покачивались на волнах. – Именно как рыба в воде.

– Послушай, между нами говоря, мы могли бы надавить на него и уговорить стать ведущим специальной программы новостей. Тогда Финн осел бы здесь, в Чикаго.

– Я не могу, – сказала она, хотя ей очень этого хотелось бы. – Он должен делать то, что ему больше подходит.

– А мы все разве нет? – со вздохом переспросил Бэрлоу. – Ну вот, из-за меня твое сияние немного потухло. Ничего, сейчас вернется. – Он достал из внутреннего кармана пиджака длинный изящный футляр. – Финн попросил, чтобы я забрал и передал тебе вот это. Он заказал это для тебя еще до того, как уехал в командировку. Еще я должен сказать, что ему очень жаль, что он не смог вручить этот подарок лично.

Затаив дыхание. Дина не отводила взгляда от содержимого футляра. Это был браслет, сделанный из изящных отполированных золотых звеньев, соединяющих разноцветную радугу из драгоценных камней. Изумруды, сапфиры, рубины, турмалины блестели и переливались в лунном свете. В центре филигранные Д и Р обрамляли звезду из сияющих брилиантов.

– Звезда говорит сама за себя, – заметил Бэрлоу. – Это чтобы отметить твою первую годовщину. Мы уверены, что впереди будет много других годовщин.

– Как красиво!

– Как и женщина, для которой он сделан. – Бэрлоу вынул браслет из футляра и застегнул у Дины на запястье. – У мальчика несомненно есть вкус. Ты знаешь, Дина, нам нужна сильная программа на вечер вторника. Может быть, тебе неудобно использовать свое влияние, чтобы уговорить его. Но мне удобно. – Подмигнув, он погладил ее по плечу и ушел.

– Но ты, черт побери, слишком далеко, – тихо проговорила Дина, гладя пальцем браслет.

«Я добилась всего, чего хотела, – напомнила она себе. – Всего, к чему стремилась. Так почему же опять чувствую себя такой неустроенной? Почти как те лодки внизу на воде, – думала Дина. – Их держит якорь, да, но все равно они раскачиваются, дергаются от ударов волн».

Ее шоу быстро становилось национальным. Но ей еще предстояло решить, как жить дальше. Дине нравилось, что пресса всей страны писала о ней, большей частью похвально. Но сейчас она стояла в одиночестве посреди праздника, устроенного в ее честь, чувствуя себя потерянной и недовольной.

Впервые в жизни оказалось, что ее профессиональные цели не вполне совпадали с личными. Дина точно знала, чего хотела добиться в своей карьере, и ясно, шаг за шагом представляла себе путь наверх. Спокойно и уверенно она думала о том, чтобы поднять «Час с Диной» на первое место в таблице рейтингов. А когда стояла перед камерой, то чувствовала себя на удивление оживленной и сдержанной. У нее только чуть-чуть кружилась голова от удовольствия, и поэтому при мысли о работе Дину всегда охватывал радостный трепет.

Она не считала успех чем-то само собой разумеющимся, потому что слишком хорошо знала, как капризно телевидение. Но теперь Дина была уверена, что если бы завтра шоу отменили, то она смогла бы удержаться на ногах, пойти дальше и все начать сначала.

Но вот ни ее личные цели, ни путь, которым она собиралась идти, не были такими же ясными. Стремилась ли она к обычному дому, свадьбе, семье? Если оставалась хотя бы надежда, что такую идеальную картину можно совместить со стремительной и всепоглощающей карьерой, то Дина добилась бы своего.