Повести древних лет - Валентин Иванов

Оттар убедился в потере биармами настоящих стрел, отныне биармы могли поражать только незащищенное тело и на близком расстоянии. Но они боялись приближаться. И все же не жалели стрел… В течение всей короткой ночи они дразнили викингов. Бесполезные стрелы ударяли в латы сторожевых викингов, падали в поселке. Изредка они, как укусы комаров, царапали кожу, задевали щеку или руку, шею, щиколотку, находили сочленение доспеха.

Так длилось и весь следующий день. Оттар не пытался выходить в лес, биармы заметно смелели

Иной удалец, презирая опасность от стрел и пращных ядер, подходил поближе. Рискуя жизнью он натягивал длинный лук. Костяной наконечник царапал руку викинга, ловко хватавшего стрелу в полете, и биарм отбегал с криком:

— Смерть, смерть, смерть!

В глубине зеленой крепости биармов вызывающе стучали многочисленные бубны… Будто бы не было недавнего боя, в котором нидаросский ярл убил больше полутысячи биармов и хольмгардцев! Будто бы они еще могли сопротивляться! Оттар не сомневался, что где-то поблизости находится лагерь биармов, очаг бессмысленного упорства побежденных.

В туманных сумерках Оттар приказал готовиться, и с мглой, когда первая стрела невидимого ночного лучника-биарма упала у ног сторожевого викинга, из городка вышли два сильных отряда. Викинги, их пошло больше трехсот пятидесяти, надели легкие доспехи оставили щиты и копья. Почти непроглядная темнота леса скрыла вспышки коротких, беспощадных схваток слепых, призрачных и страшных, как во сне. Не разрываясь, две цепи викингов прочесали гребнем лес вблизи городка, стремясь наловить дерзких стрелков. Они добыли шесть или семь бесполезных трупов и привели двух пленников, застигнутых врасплох.

Оба пленника оказались знакомыми — их выдали руниры R — ридер, подживавшие на опаленных клеймом Нидароса лбах.

Их допрашивали порознь и не спеша, с терпеливым уменьем викинга добиться от самого упрямого обитателя низких земель указания места, где он зарыл свои ценности при слухе о том, что черные драккары вестфольдингов вновь показались в море.

Клейменые молчали, что дало цену их показаниям после того, как Оттар победил упорство пленников Оттар узнал, что лагерь биармов, настоящий лагерь, с запасами и женщинами, расположился всего в половине дня ходьбы от городка. Ярл оставил своим клейменым траллсам достаточно жизни в теле, чтобы они могли провести его в лагерь биармов.

4

Клейменые уверенно вели викингов. «Даже когда жизнь больше ничего не обещает, кроме возможности дышать и умереть на один день позже, человек низкой крови все же цепляется за нее», — думал Оттар о своих проводниках.

Проводники знали дорогу, и ни один биарм не встречался в старом лесу, удобном для ходьбы. На стволах виднелись затески охотников, приметы зимних капканов. Клейменые объяснили, что вблизи протекает впадающая в Вин-о речка.

Неожиданно головной отряд Оттара наткнулся на трех или четырех биармов, которые убежали в страхе, забыв о стрелах.

— Лагерь близко, — сказал один траллс.

Другой подтвердил, как эхо:

— Близко…

Их руки были истерзаны утонченной пыткой. Они безразлично глядели на повелителя.

— Сейчас, после ельника, будут поляны… — начал один.

— Да, лагерь там, — подтвердил второй. Они не смотрели друг на друга, как чужие.

— Так близко? — спросил Эстольд.

— Да, это здесь, — сказал первый траллс.

— Еще тысяча шагов, — подтвердил второй.

Они не смотрели и на Эстольда, они глядели только на господина. Клейменые не могли пошевелить бесповоротно изломанными пыткой руками. Они вместе и угодливо показывали направление движением головы.

— Чего еще хочет господин?

Ничего. «Неужели они еще думают о жизни и хотят жить?» — брезгливо подумал Оттар.

Вестфольдинги развернулись для широкого охвата. Будет много, много пленников. Викинги молча сужали кольцо в мелколесье, пока не встретили длинный завал из свежерубленного леса. Хвоя казалась живой, а листья берез и ольхи еще не увяли. В завале были оставлены широкие проходы, рядом с которыми лежали горы сучьев и лохматых вершин, чтобы закрыть ход в случае надобности. Обо всем, среди вызванных пыткой стонов, рассказали клейменые. Лагерь здесь!

Из-за завала раздались тревожные крики, и викинги бросились в проходы. Толпы пленников и женщины женщины!

Внезапно первые ряды исчезли в ямах, прикрытых сучьями и мхом. Такие ловушки, длинные, узкие, устраивают на оленей и лосей. Изредка ловится медведь, а волки не попадаются, они слишком недоверчивы. Настоящие западни устраиваются тщательнее. Но эти сделали свое. За каждым проходом было несколько рядов ям Сколько — Оттар не мог определить.

Рядом с ярлом стоял клейменый траллс, измученный изощренной пыткой, с устало повисшей головой. Оттар ударил его кулаком в латной перчатке. Он отнял у этого траллса лицо и жизнь, а тот сумел взять плату викингами!

Через проходы завязалась перестрелка. Оттар не мог двинуться с места, пока не вытащит викингов, попавших в биармовские западни. Биармы напали и с тыла. Стычка длилась недолго. Викинги разметали завал, и биармы отошли. Никакого лагеря, даже его следов, не оказалось. Не нашлось и трупов. Биармы успели унести своих.

Напавшие с тыла были отброшены после беспорядочного боя. Среди биармов был замечен небольшой отряд хорошо вооруженных латников. И все же они не захотели упорного правильного боя. Они отступали, растягивая строй викингов, который было трудно соблюдать из-за деревьев.

А бездоспешные биармы осыпали викингов и костяными и настоящими стрелами.

Поле боя осталось за Оттаром. В лесу же стучали и стучали сухие биармовские бубны.

«Обманули, обманули, обманули!» — издевались бубны. Оттар не решился рисковать, преследуя биармов в лесах.

В дно земляных биармовских западней были забиты частые крепкие колья с закаленными на огне остриями Кольчуги и латы прикрывают тело от ударов с боков и сверху, но не снизу. Из ловушек извлекли больше трупов и умирающих, чем живых. Спаслись лишь те викинги, которые падали сверху на своих товарищей. Еще несколько вестфольдингов легло от стрел биармов и шесть викингов зарублено биармовскими латниками

«Они взяли больше, чем один за одного», — думал Оттар. Биармы второй раз устроили ему неожиданное. Он не разгромил лагеря биармов и по-прежнему не знал, где они прячут свои силы, припасы и женщин. Отныне придется относиться осторожнее к показаниям пленников. Кто бы мог подумать — они вынесли такие пытки!

Клейменый, которого ярл ударил латным кулаком, еще дышал. Душа держится прочно в теле биарма…

— Добейте их, — приказал ярл, указывая на клейменых. Больше их не к чему было пытать, и пытка не была властна над ними. Оттар не презирал их. Он смог понять мужество людей низкого племени, сумевших совершить подвиг, достойный сына Вотана.

Медленно, опасаясь засад, викинги возвращались в городок. Их провожал удручающе-назойливый стук бубнов, вызывающие вопли и визг. Откуда-то скользили стрелы. И когда викинги втянулись в полусгоревший городок, на опушках и в кустах показались биармы. Они что-то кричали, неразборчивое на расстоянии. Они не боялись вестфольдингов, им, казалось, был приятен моросящий дождь. Они делали понятные жесты, звали к себе, в лес.

Глава пятая

1

Местами два-три двора Усть-Двинца выгорели подряд. И пожарища и уцелевшие дворы были одинаково черны от дождя. Для топки очагов викинги ломали заборы и стены домов и надворных построек, попорченных огнем или целых, безразлично. Городок имел дикий, печальный вид места, осужденного на смерть безжалостной болезнью.

Викинг Канут, один из любимцев ярла, тяжело заболел, ослабел, не хотел есть. Голова сделалась невыносимо тяжелой и горячей, а внутренности порой охватывала такая боль, точно туда положили пылающих углей.

Могучая воля викингов побеждает болезни. Канут хотел пойти со своим ярлом и завладеть лагерем биармов, чтобы кончить завоевание Нового Нидароса. И не смог. Не послушались ноги, боль в кишках согнула кольцом мускулистое тело. Пухлый красноватый отек натянул кожу под светлой бородой Канута, спустился на шею и поднимался к глазу.

Опыт более чем тридцатилетних плаваний на драккарах научил многому кормчего «Дракона» Эстольда. Он разбирался в болезнях, умел врачевать опасные лихорадки, знал, что делать при кровотечении из кишок. Эстольд издали распознавал опасную белую проказу, оспу и черную чуму, умел ухаживать за ранами, извлекать стрелы, мог отделить, для спасения всего тела, раздробленную руку и ногу.

Эстольд чувствовал, что болезнь Канута связана с опухолью лица, и рассмотрел след укола или царапины Он допрашивал больного. Канут вспоминал: да, кажется, третьего дня его уколола костяная стрела. Он забыл. Стоит ли помнить каждую царапину, это недостойно викинга. Пусть Эстольд даст ему пить и оставит в покое Пить, его мучит жажда. Не воды, пива, чтобы тебя взял Локи! Почему пиво сладкое? Неужели же здесь больше нет настоящего горького пива?..