Полет бабочки. Восстановить стертое - Татьяна Рябинина

— Андрюх, ты в последнее время смурной такой, жуть, — попытался растормошить его Митька. — Посмотри по сторонам! Весна на дворе. Девчонки во какие ходят. Вон, смотри, какая цыпа!

Лениво скосив глаза, Андрей чуть не упал с высокого табурета. В бар вошла Инна, сопровождаемая высоким худощавым мужчиной. Остановилась на пороге, быстро обежала глазами зал. Андрей поспешил отвернуться, но мужчину все же узнал. Вадим Умывако собственной персоной.

Теория вероятности тут явно не работала. Питер не деревня в три двора, где возможность встретить на улице знакомого стремится к абсолюту. Огромный город, миллионы жителей, в конце концов, общепит на каждом шагу. Совпадения… Он не верил в совпадения. Не может быть таких совпадений! Чтобы он нашел на дороге избитую женщину, оказавшуюся двоюродной сестрой Инны. Чтобы потом встретил случайно саму Инну. И потом, и потом… Нет, у этих совпадений могли быть только два объяснения. Либо все подстроено — что совершенно невероятно, либо это промысел той силы, что движет миром. В последнее Андрей хоть и со скрипом, но все же начинал верить.

— Митьк, эта баба… Ну цыпа которая. Посмотри, что она делает, — процедил он сквозь зубы, старательно глядя в кружку. — Да осторожней, не пялься, как идиот!

Митька слез с табурета, потянулся со всей своей стодвадатикилограммовой грацией и медленно пошел через зал к холлу — якобы в туалет. Постоял там, поглядывая из-за занавески, и вернулся.

— Она сидит с мужиком за столом и разговаривает. Только и всего. Ты ее знаешь?

— В мою сторону не смотрела? Как думаешь, не заметила меня?

— Да вроде нет, — пожал плечами Митька. — Слушай, что за дела, а? Это что, твоя?

— Не моя. Но зато знаю, чья.

— Слышь, у меня фотик в машине. Хочешь, компру сделаем?

— Ну ты папарацци! — усмехнулся Андрей. — Компру я и телефоном могу сделать. Нет, лучше проследить, куда они поедут.

— Сделаем! — Митьку так и разрывало от азарта, как молодого сеттера в начале охоты. — Пошли в тачку. Мужики, — повернулся он к сослуживцам, — у нас тут с Андрюхой дельце одно наклюнулось, вы уж не обессудьте.

— Ты же выпил.

— Ха, мне эти две кружки — что слону дробина. Запах только если. Так ничего, «антиполицая» сожру. Давай, осторожно. Я тебя прикрою, чтобы не заметили.

Они вышли из бара и сели в Митькин «Москвич», припаркованный недалеко от входа. Андрей который уже раз поражался Митькиному стремлению влезть в любую подвернувшуюся авантюру, просто так, без какой-либо для себя выгоды. Настоящий Портос: «Дерусь потому, что дерусь». Впрочем, Андрей и сам не знал, с чего его вдруг укусило следить за Инной. Только что ведь сидел и рефлексировал на тему «забыть».

Инна вышла из бара минут через пятнадцать, когда Митька уже весь извертелся от нетерпения. Осмотревшись по сторонам, она медленно пошла по улице.

— Ну что, за ней? — Митька потер пухлые ладошки и тронулся с места.

Минут через пять они оказались у тыльного входа в «Пассаж». Здесь Инна остановилась, снова огляделась и вошла внутрь.

— Ну вот и все, — разочарованно протянул Митька.

— Подожди здесь!

Андрей выскочил из машины, вбежал в длинный центральный проход универмага и издали увидел черное пальто и ярко-красный шелковый шарф Инны. Прибавил шагу и оказался почти у нее за спиной.

Приглушенно запел сотовый. Инна остановилась, достала из сумки трубку.

— Твою мать! — сквозь зубы прошипела она, выслушав звонившего. — Хорошо, я сейчас подойду к выходу… Нет, к заднему.

Андрей отошел к лестнице, пропустил Инну и снова пристроился сзади. У выхода ее поджидал Умывако. Инна, сказав что-то недовольное, взяла у него то ли кошелек, то ли косметичку, в общем, какой-то предмет, видимо забытый в баре. Вадим наклонился и хотел поцеловать ее, Инна увернулась, но потом засмеялась и подставила щеку. И тут…

— Инна!

Умывако отпрянул в сторону, Инна резко повернулась, а Андрею показалось, что он сходит с ума. Или это белая горячка? Но ведь он выпил-то всего одну кружку пива!

Нет, никакая это не «белочка». И с ума он не сошел. Хриплый, срывающийся голос действительно принадлежал Марине, которая стояла в двух шагах от него, обвешанная какими-то пакетами, и с недоумением смотрела на сестру.

Андрей нырнул за чьи-то обширные спины, а когда толпа схлынула, Умываки уже не было. Инна с Мариной быстро шли к главному входу. Он бросился за ними, но, когда выскочил на Невский, они словно в воздухе растаяли.

Позвонив Митьке и дав отбой, Андрей спустился в метро. Машину он, зная, что придется пить, оставил в гараже у дома. Всю дорогу, и в метро, и в маршрутке, перед глазами стояла одна и та же картина.

Марина, которая слишком поздно сообразила, что не стоит обнаруживать свое присутствие в столь щекотливый момент. И Инна. Вернее, взгляд, которым она наградила свою кузину. Испепеляющий, полный ненависти. Если бы взглядом можно было в буквальном смысле испепелить, от Марины не осталось бы даже кучки золы.

Он не знал, как здесь, в Петербурге, оказалась Марина, не знал, как она встретилась со своей двоюродной сестрой, но остро и мучительно чувствовал, что ей грозит опасность. И не представлял, где ее теперь искать.

Угрюмый краснолицый Олег привез нас с Инной к «Пассажу» и отъехал куда-то, где можно припарковаться.

— Держи! — Инна протянула мне плотненькую пачку купюр, пятисотенных и тысячных. — Можешь хоть все сразу потратить.

Она была бледная, хмурая и почему-то сильно нервничала, хотя и пыталась этого не показывать. Я знала, что ехать со мной за покупками ей не хотелось, но Денис ее буквально заставил. Когда мы уже вышли из дома, она вспомнила, что забыла что-то, и вернулась. Минут десять я провела в ее голубом «опеле», вызвавшем у меня очень странные чувства. Он одновременно нравился мне — и не нравился. Олег, бросив на меня короткий взгляд, дернул губой и достал из кармана какую-то электронную игрушку, которая тут же тоненько запищала под его пальцами. Пришла Инна, и мы поехали.

В машине пахло недорогим мужским одеколоном — от Олега. А еще горьковатыми духами Инны, немного бензином и хвойной отдушкой. Но я почему-то была уверена: здесь должно пахнуть совсем по-другому. Нервозность Инны передалась мне, руки заходили ходуном, словно никак не могли припомнить, какое же механическое движение они проделывали вот в таких ситуациях. Наконец автоматизм сработал, и я немного успокоилась. Зато Инна, похоже, начала волноваться еще больше. И косые взгляды, которые она бросала в мою сторону, ничего хорошего не предвещали.

— Ты разве не пойдешь со мной? — спросила я, пряча деньги в кошелек, который вместе с сумкой дала мне Инна.