Корабль-дракон - Натали Якобсон

золотой дракон, который умеет обращаться в императора. Мы с ним играли в шашки, пили огненное вино и обсуждали неверность женщин. Он сам пострадал от измен жены и решил помочь мне. Странно, как тебе удалось удрать из его когтей?

Король Опала внимательный присмотрелся к девушке. Его глаза засверкали и впились в ее глаза. Патриция поспешно отвернулась. Взгляд короля начал причинять ей физическую боль. Голова заболела, коленки подогнулись, будто из нее сосет кровь вампир.

— Дракон — человек чести. Не похоже, что он мог предать. Лишь в одном случае он мог тебя отпустить, если ты и есть та жена, которую он ищет. Но она родилась за тысячи лет до тебя. Странно!

Король внезапно оказался рядом. Как он встал с трона и подошел Патриция не видела. Он щелкнул пальцами и в зале появился стол, уставленный пагубными фруктами фей и графинами с огненным вином.

— Выпьешь? — король Опала налил в серебряный кубок пламенеющего вина.

Патриция отпрянула. Это вино может сжечь человека. Если вылить один такой кубок на дом, то целый дом сгорит.

— Мои пери захватили это вино на твоем летучем корабле, — пояснил король.

Вот как! Патриция обиженно закусила губу. Почему она вечно остается в проигрыше?

— Не трать такой нектар на нее! — прозвучал капризный знакомый голос.

Обугленная фигура Медеи Шаи склонялась над троном короля Опала. Выходит, они стали союзниками. Злодей и злодейка сошлись на ненависти к дракону, который сильнее их? Или их свел вместе азарт погони за всемогущим огненным кораблем? А может, Медея Шаи хотела стать следующей правительницей Опала?

Черные крылья королевы фей осыпались пеплом. Единственным красивым, что в ней осталось, была золотая корона, соединенная с корундом во лбу. Почему-то она не сгорела и продолжала ярко сверкать на черной голове, состоящей из золы.

На миг Патриции показалось, что магическая сила от сохранившейся короны растекается по телу Медеи Шаи, и оно снова обретает яркие цвета вместо однотонного черного. Недаром говорят, что корона королевы фей обладает особой силой. Вероятно, лишь из-за короны дракон не сумел спалить королеву фей целиком. Она выжила даже в драконьем огне. Если не снять ее, то Медея Шаи вернет себе прежнее могущество. Но как снять корону, если она приросла к корунду, а корунд врос прямо в обугленный лоб Медеи Шаи. Странно, что он остался целым, даже когда кожа вокруг него сгорела. Видимо, волшебному камню, даже драконий огонь не может причинить вреда. Ведь этот камень источник силы.

Назло королеве фей Патриция взяла раскаленный бокал и поднесла к губам. Странно, что губы она не обожгла. То же самое случалось у нее и в общении с драконом. Эдвин ее не обжигал. Патриция решила провести эксперимент и лизнула вино. Огонь проник в рот, но язык не обжег. Вкус огненного вина и впрямь оказался божественным.

— Это наслаждение доступное только феям, — изрек король Опала. — Раз ты отпила глоток и не сгорела, значит, ты фея или какое-то другое неизвестное мне волшебное существо. Есть так много их рас, видов и подвидов. Ни в одной энциклопедии их всех не уместишь.

Медея Шаи завистливо смотрела на вино, но подлететь к столу опасалась.

— Как так вышло, что твой корабль сгорел, а ты сама жива? — напрямую спросила ее Патриция.

— Он не сгорел. От него остались доски и пепел, — Медея Шаи продемонстрировала свою кожу, состоящую на девяносто процентов из пепла и гари. Ее щеки ввалились, будто черные ямки.

— Это печально! — Патриция села за стол, потому что деваться больше было некуда. Ее пиратская команда не спешила на выручку. Одной сабли, парящей над столом, не хватало, чтобы одолеть свору магов.

— Давай договоримся обо всем мирно, — вдруг предложил король. Патриция тяжело вздохнуло. Раз капитуляции Опала ожидать не приходится, ничего другого не остается, кроме как пойти на переговоры.

Медея Шаи подлетела к столу на обугленных крыльях и встала за спиной короля. Летать ей было тяжело. От ее когда-то роскошных крыльев почти ничего не осталось. На столе высились пирамидами фрукты фей и эльфов. Они были покрытыми чешуйками или рожками вместо листиков. Какие-то плоды обросли лепестками роз и даже были украшены драгоценными камнями, заменявшими косточки и черенки. Есть эти фрукты было смертельно опасно. Тот, кто откусит их, навсегда станет рабом фей и лишится собственной воли.

— Отведай, милочка! — король предложил ей фрукт в форме сердца. Патриция не решилась к нему притронуться. Она вспомнила, как за этим столом в прошлом проходил жуткий ужин. Головы всей ее родни и друзей кровоточили на серебряных подносах, а король делал ей заманчивое предложение. Очевидно, на этот раз он прочел ее мысли.

— Заговор против правителя это наказуемое дело, Патриция. Твоя родня понимала, на что идет. А каково было тебе самой устроить заговор против мужа-дракона? Он ведь вдобавок и могущественный император. Неужели ты считала, что можешь свергнуть его, обольстив часть его армий магией и женским обаянием?

— Это не был заговор! Это была магическая игра! — Патриция и сама не понимала, откуда это помнит. Кто-то внутри ее сознания будто взбунтовался и начал говорить за нее. — Игра была местью за то, что до меня он увлекался другими женщинами: сильфидой Сильвией, феей музыки Деборой и даже моей матерью королевой-колдуньей Одиль.

— Это было за столетия до твоего появления на свет.

— Но это было! Не важно, что у них не вышло вечной любви. Важно, что я считаю это изменой.

— Как не повезло дракону, что на свет появилась ты и создала ему массу проблем.

Патриция ощутила, как тяжелеет голова. А в голове звучал чей-то чужой голос. Казалось, что где-то внутри мозга находится потайная дверь, а за ней спрятана истинная сущность Патриции. Она чего-то ждет до поры до времени.

Огненное вино разливалось по венам. Оно вытесняло из тела всё человеческое и пробуждало скрытую память. Патриция взяла со стола начищенный серебряный поднос и погляделась в его отражающую поверхность. Там отразилась не она, а крылатая брюнетка в короне. Наверное, это отражение ее души, которая спрятана в теле, как под маской.

— У меня уже есть корона, — произнесла Патриция. — И это не корона Опала.

Король напрягся и положил на блюдо изящную женскую корону, которая украшала голову многих ныне покойных жен правителя.

— Занятно! Я вижу лишь рыжие локоны без короны.

— Правда? — Патриция оторвалась от своего отражения. Собственное тело вдруг показалось ей чужим, наброшенным сверху ее истинного облика, как накидка. Снаружи доносились звуки боя: скрежет металла о металл, выстрелы, топот ног. Кажется, кто-то из ее команды