Сочинения (Том 3) - Сергей Соловьев

Еще при самом начале неприятельских действий псковичи, видя, что ниоткуда нет помощи, послали в Витебск, к литовскому князю Олгерду, велели сказать ему:

"Братья наши, новгородцы, нас покинули, не помогают нам; помоги нам ты, господин!" Олгерд не оставил псковского слова без внимания и приехал во Псков сам с братом своим Кейстутом, полками литовскими и русскими. Воевода Олгердов, князь Юрий Витовтович, отправился на границу добывать языка и наткнулся на сильную рать немецкую, которая шла к Изборску. Потерявши 60 человек своей дружины, Юрий прибежал в Изборск, и на другой день явились под этим городом немцы, "загордившись, в силе тяжкой, без бога, с пороками, городами и со многим замышленном, и оступили город Изборск, хотя пленить дом св. Николы". Тяжко было в то время Изборску, послали жители его гонца во Псков "со многою тугою и печалию", но князь Олгерд, и Кейстут, и мужи их литовники отреклись идти против немецкой силы; Олгерд говорил псковичам: "Сидите в городе, не сдавайтесь, бейтесь с немцами, и если только не будет у вас крамолы, то ничего вам не сделают. А если мне пойти с своею силою на великую их силу, то сколько там падет мертвых и кто знает, чей будет верх? Если, бог даст, и мы возьмем верх, то сколько будет побито народу, а какая будет из этого польза?" Пять дней стояли немцы под Изборском и вдруг отступили, пожегши пороки и города свои, не зная, что в Изборске воды не было и что он потому не мог долго держаться. После этого псковичи приняли много труда, уговаривая князя Олгерда креститься и сесть у них во Пскове на княжении; Олгерд отвечал "Я уже крещен, я уже христианин, в другой раз креститься не хочу и садиться у вас на княжение не хочу". Он согласился только на то, чтоб сын его Андрей крестился и остался княжить в Пскове. Но, уезжая из Пскова, Олгерд и Кейстут истребили в Псковской области хлеб и травы, так что зимою у жителей пало много лошадей и скота от бескормицы. Тогда псковичи, видя, что помощи нет ниоткуда, помирились с Новгородом. Иначе рассказывает дело новгородский летописец: в начале войны, по его словам, псковские послы приехали в Новгород с поклоном. "Идет на нас рать немецкая, - говорили они, кланяемся вам, господам своим, обороните нас". Новгородцы, не медля нимало, запечатали все общины и выступили в поход, кто в великую пятницу, а кто в субботу. Но когда они дошли до села Мелетова, приехали опять послы псковские и объявили: "Кланяемся вам: рати на нас нет; пришли немцы, но они ставят город на рубеже на своей земле". Новгородцы сначала хотели продолжать путь, но потом послушались просьбы послов и возвратились домой.

В мае 1343 года псковичи, уговорившись с изборянами, подняли всю область Псковскую и поехали воевать немецкую землю. Пять дней и пять ночей воевали они неприятельские села около Медвежьей головы (Оденпе), не слезая с лошадей, воевали там, где не бывали их отцы и деды, и поехали назад во Псков с большим полоном. Немцы, собравши силу, погнали вслед за ними и догнали недалеко от Нового городка (Нейгаузена) немецкого, на Малом Борку. Стали псковичи на бой, помолились святой Троице, святым князьям своим Всеволоду и Тимофею (Довмонту), простились друг с другом и сказали: "Не опозорим отцов, потянем за св. Троицу и за св. церкви, за свое отечество!" Была сеча большая, и бог помог псковичам:

побили они немцев и стали на костях, потерявши 17 человек убитыми; кроме того, некоторые из них обеспамятели от бессонницы и погибли, блуждая по лесу; иные, впрочем, вышли после рати. Между тем еще при самом начале битвы Руда, священник борисоглебский, пригнал в Изборск и распустил лихую весть, что всех псковичей и изборян немцы побили; ту же весть перенес и во Псков. Здесь поднялся плач и вопль, какого никогда прежде не бывало; отрядили гонцом в Новгород Фому, старосту поповского, сказать там: "Псковичи все побиты, а вы, новгородцы, братья наши, ступайте скорее, чтоб немцы не взяли прежде вас города". Опамятовавшись, однако, немного, послали проведать, точно ли правду сказал Руда, и нашли, что псковичи, которых считали мертвыми, спокойно спят в стане под Изборском. Сильная радость сменила горе, когда пришла во Псков эта добрая весть. Лет шесть потом не было слышно о немцах; но в 1348 году, когда войско псковское находилось в новгородских областях, помогая Новгороду в войне со шведами, немцы начали жечь псковские села, а весною 1349 года отряд их явился внезапно у Изборска. В это время жил во Пскове литовский князь Юрий Витовтович; он вышел против немцев и был убит при первой стычке: была тогда во Пскове скорбь и печаль великая, все духовенство проводило князя, и положили его в церкви св. Троицы. В том же году немцы поставили новую крепость над рекою Наровою, псковичи подняли всю свою область и поехали одни в лодках, другие на лошадях, приехали к Новому городку, обступили и зажгли его; немцы и чудь, которые в нем были, одни сгорели, другие пометались из крепости и были побиты псковичами. Во всех этих войнах не упоминается о князе Андрее Олгердовиче: он не жил сам во Пскове, а держал наместника. Пока этим наместником был храбрый и любимый Юрий Витовтович, псковичи молчали; но после смерти его они послали сказать Андрею: "Тебе было, князь, сидеть самому во Пскове на княжении, а наместниками Пскова не держать:

когда тебе неугодно сидеть у нас, в другом месте княжишь, то наместников твоих не хотим". Этим поступком псковичи накликали на себя новых врагов: Олгерд и Андрей немедленно захватили в своих владениях всех купцов псковских, товар у них отняли, самих отпустили только тогда, когда они заплатили окуп; кроме того, Андрей из Полоцка повоевал псковские села; псковичи отомстили ему тем же.

В отношениях Пскова к Новгороду произошла важная перемена вследствие войны шведской. Еще во время малолетства короля Магнуса Ерихсона собрана была в Швеции десятина для крестового похода на русских - язычников, как величались они в папских буллах. В 1348 году Магнус предпринял этот поход. Послы его явились в Новгород и объявили вечу от имени короля: "Пришлите на съезд своих философов, а я пришлю своих, пусть они поговорят о вере; хочу я узнать, какая вера будет лучше: если ваша будет лучше, то я иду в вашу веру, если же наша лучше, то вы ступайте в нашу веру, и будем все как один человек; если же не хотите соединиться с нами, то иду на вас со всею моею силою". Владыка Василий, посадник Федор Данилович, тысяцкий Авраам и все новгородцы, подумавши, велели отвечать Магнусу: "Если хочешь узнать, какая вера лучше, наша или ваша, то пошли в Царьград к патриарху, потому что мы приняли от греков православную веру, а с тобою нам нечего спорить о вере; если же тебе есть какая-нибудь от нас обида, то шлем к тебе на съезд", - и послали к нему Авраама тысяцкого с боярами. Но Магнус отвечал послам: "Обиды мне от вас нет никакой; ступайте в мою веру, а не пойдете, так иду на вас со всею моею силою"; и, отпустивши послов с этим ответом, осадил Орешек, стал крестить ижорян в свою веру, а которые не захотели креститься, на тех рать пустил, всем попавшимся в его руки русским велел стричь бороды и потом перекрещивать их в латинство. Но русские скоро показали, что у них бороды опять отросли, говорит шведская хроника; новгородцы отправили против неприятеля известного нам Оницифора Лукича с малою дружиною; но Оницифору удалось с потерею только трех человек из своего войска перебить 500 человек шведов, других взять в плен и казнить переветников. Между тем посадник Федор Данилович с наместниками великокняжескими, со всею волостью Новгородскою и псковичами двинулся к Ладоге, пославши сказать великому князю Симеону: "Приходи, князь, к нам оборонять свою отчину, идет на нас король шведский, нарушивши крестное целование". Симеон отвечал: "С радостию иду, но держат меня дела ханские". Спустя несколько времени Симеон выступил в поход, но, дошедши до Ситна, возвратился назад в Москву: гонец привез ему известие, что хан выдал ему Олгердова брата Кориада; тогда московские полки повел в Новгород брат Симеонов Иоанн. Этот князь пришел в Новгород, но в Ладогу, к новгородскому войску, не отправился, а между тем королю удалось овладеть Орешком, где он захватил и послов новгородских, Авраама тысяцкого с товарищами. Удовольствовавшись взятием Орешка, Магнус оставил в нем наместников, а сам отправился в Швецию; князь Иоанн, услыхав о взятии Орешка, также ушел назад в Москву, и новгородцы с псковичами одни отправились осенью к Орешку и взяли его. Но, идучи к Орешку, новгородцы, по выражению летописца, дали жалованье Пскову, определили:

посадникам новгородским во Пскове не сидеть, не судить: от владыки судить во Пскове псковичу, из Новгорода псковитян на суд не вызывать ни дворянами, ни подвойскими, ни софьянами, ни изветниками, ни биричами - и назвали Псков младшим братом Новугороду. Впрочем, есть известие, что псковитяне плохо отблагодарили новгородцев за это жалованье: они не хотели долго стоять под Орешком, и когда новгородцы просили, чтоб они ушли по крайней мере ночью, то псковичи не хотели исполнить и этой просьбы, но вышли из стана нарочно в полдень, с громкою музыкою. Через год Магнус приплыл опять к русским берегам, переночевал под Копорьем и, узнавши о приближении новгородского войска, ушел назад в море, где ждала его буря, истребившая много шведской рати в устье реки Наровы; а новгородцы пошли к Выборгу, пожгли окрестности, посад и разбили шведов, сделавших вылазку из города, наконец, в Дерпте разменяли пленных с обеих сторон и заключили мир.